Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - Юрий Емельянов

Как получилось, что на собрании московских учителей, которые отвечают не только за усвоение своими учениками знаний, в том числе и исторических, но и за умение использовать эти знания, подавляющее большинство присутствующих некритически воспринимало избитые стереотипы русофобской пропаганды под соусом наукообразных объяснений? Умеют ли они пользоваться теми знаниями об истории, которые сами излагают на уроках? Горько было сознавать, что обывательские стереотипы мышления и пропагандистский вымысел затмевают в сознании многих людей в нашей стране, в том числе представителей интеллигенции, страницы сложной и интересной истории отношений между Россией и Прибалтикой. Но, может быть, и сама эта история плохо известна многим или, во всяком случае, изрядно подзабыта?

Глубокий знаток знаний в самых разных областях науки Карл Левитин в своей книге «Геометрическая рапсодия» сетовал, что многие люди, окончив школу, быстро забывают математику, а затем, не стыдясь, говорят, что ничего не смыслят в этой важнейшей науке. К сожалению, забывают не только математику. С годами многое из школьных знаний забывается. Из памяти вылетают сведения об истории, даты, имена, описания событий. И редко кто сможет через несколько лет после окончания школы точно назвать даты разделов Речи Посполитой, которые надо было знать назубок.

Однако, в отличие от алгебры и геометрии, мало кто сознается в том, что он забыл уроки истории, а после окончания школы не удосужился освежить или пополнить их. Правда, трудно решить, что лучше: бравирование незнаниями, возмущающее Карла Левитина, или лицемерная ложь, прикрывающая собственное невежество? Как-то организатор многих социологических исследований доктор исторических наук С.И. Васильцов провел опрос, в который был встроен тест. Сначала опрашиваемым предлагали ответить, любят ли они историю. Судя по ответам, 90 % опрошенных горячо любили историю, жить не могли без нее, читали напропалую исследования по истории и уж по крайней мере исторические романы. Но, когда им был предложен тест, в котором надо было сопоставить того или иного правителя России с теми или иными событиями, подавляющее число опрошенных не смогли это сделать верно. Победу под Полтавой приписали Ивану Грозному, Северную войну победоносно завершал Александр II, а относительно строительства железной дороги между Москвой и Петербургом решили, что оно было завершено при Николае II.

А надо ли знать историю? Зачем забивать голову именами фараонов, названиями битв и датами рождений давно умерших людей? Но ведь даже те, кто не испытывает желания узнать, откуда вышел его народ, чем прошлое его страны отличается от прошлого соседних стран, из чего развился современный мир, проявляют желание узнать причины современных конфликтов. Ведь необходимость покопаться в прошедших событиях возникает в любой острой и сложной ситуации. Для того чтобы поставить диагноз больному, врачу нужно знать историю болезни. Для того чтобы выяснить, кто прав в судебном споре, судья должен разобраться в истории конфликта. Даже разбор обычного дорожно-транспортного происшествия требует последовательного и желательно точного рассказа о том, какая машина куда ехала, а также что и сколько выпил водитель в ходе состоявшегося за пару часов до ДТП застолья. При этом ясно, что выяснение исторических причин международных, социальных или межнациональных конфликтов требует знакомства с неизмеримо большим количеством информации, чем при диагнозе ОРЗ, споре по поводу драки в подъезде или ДТП.

Поскольку ныне отношения между Россией и странами Прибалтики носят конфликтный характер, гражданам нашей страны просто необходимо узнать их предысторию, хотя бы для того, чтобы не повторять слепо расхожий вздор. Разделяя это убеждение, я постарался ознакомиться с самыми разными сведениями по истории отношений России и Прибалтики, содержавшимися в переписке дипломатов разных стран, сводках отечественной разведки, стенограммах съездов КПСС, съездов народных депутатов СССР и конгресса США, протоколах заседаний Президиума и Политбюро ЦК КПСС, протоколах судебных процессов, статистических справочниках, мемуарах видных государственных деятелей и других очевидцев исторических событий, коллективных и индивидуальных монографиях, написанных академиками и авторами, еще не получившими ученых степеней, публицистических работах, журналистских статьях и многих других источниках и публикациях. Многие работы, которые помогали мне разобраться в комплексе этих вопросов, были написаны авторами досоветскими, советскими, антисоветскими и постсоветскими. Порой сведения в одних публикациях противоречили информации из других работ, но нередко общие оценки авторов, придерживающихся разной идейно-политической направленности, были схожими. В представленной вниманию читателей книге я делюсь этими сведениями и пытаюсь на их основе вынести собственные суждения и сделать собственные выводы.

Приступая к работе, я понял, что по прошествии нескольких десятилетий после окончания школы и института мною была изрядно позабыта история отношений России и Прибалтики, даже та, что была мне известна по школьным и институтским учебникам. К тому же эти учебники не всегда подробно освещали эти страницы прошлого. Между тем история этих отношений длинна и начинается не с событий вокруг Бронзового солдата и даже не с подписания «пакта Молотова — Риббентропа». В почти тысячелетней истории отношений России и Прибалтики были столетия дружбы и сотрудничества, но были и годы драматических коллизий. При этом многие из этих драматических событий прошлого связаны с географическим положением Прибалтики между Западом и русским Востоком.

Часть I

ПРИБАЛТИКА МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ

Глава 1 Drang nach osten

Однажды Остап Бендер, мечтавший выехать с миллионом дензнаков в Бразилию, вдруг, отчаявшись, в сердцах воскликнул, что за Шепетовкой, стоявшей тогда на западной границе СССР, наверное, нет никакой другой страны, а лишь плещутся океанские волны. Если поверить в фантазию Бендера, то такой же океан отделял в ту пору Советскую страну и от Прибалтики. Ныне, когда океан неприязни отделяет прибалтийские страны от России, может создаться впечатление, что непреодолимый барьер, невидимый или видимый, всегда разделял Россию и Прибалтику. На самом деле воды Балтийского моря отделяли Прибалтику не от российских просторов, а от Западной Европы. Подобного барьера между восточноевропейскими равнинами и юго-западными прибалтийскими землями не существовало и в те времена, когда первые люди стали заселять Прибалтику после отступления ледников.

Первые племена, осевшие в Прибалтике, говорили на угро-финских наречиях (эсты, ливы). Со II тысячелетия до н. э. туда же стали переселяться с юга племена, говорившие на балтийских языках: курши, земгалы, латгалы, селы, жемайты, аукшайцы (или литовцы). Близость балтийских народов к соседним с ними славянам была очевидна: их языки имели много общего с восточнославянскими языками.

Обитавшие на общем массиве земной суши с восточными славянами народы Прибалтики поддерживали с ними постоянные и разнообразные связи. Важной водной артерией, связывавшей племена балтийских народов со славянским племенем кривичей, являлась Западная Двина (Даугава). О степени же взаимоотношений кривичей с финноязычными племенами с конца I тысячелетия до н. э. свидетельствуют схожесть их языков, а также постепенные изменения в их антропологическом типе и материальной культуре.

Правда, по мере развития морских путешествий Балтийское море стало не разделять, а соединять Прибалтику с Западной Европой. Известно, что уже в IV веке до н. э. из Прибалтики в Средиземноморье вывозили янтарь. О том, что племя эстов добывает янтарь, а эсты носят изображение дикого кабана, писал римский историк Тацит в I веке н. э. Известно и о древних торговых связях прибалтийских племен со скандинавскими. Впрочем, сохранились сведения и о набегах скандинавских племен на берега Прибалтики, а также о походах эстов на берега Дании и Швеции.

Не подозревая о долгосрочных последствиях своих действий, балтийские и угро-финские племена разместились в регионе, расположенном на важных сухопутных, морских и речных дорогах между Западной Европой и остальной частью Евразийского континента, самого крупного на планете. Борьба за контроль над Юго-Восточной Прибалтикой во многом предопределила будущую историю населявших ее народов.

Другим обстоятельством, повлиявшим на судьбы этих народов, стали исторические особенности их национального формирования, приведшие к тому, что они значительно уступали по численности окружавшим их народам. Угро-финские племена так и не сложились в единую угро-финскую нацию даже в пределах Северо-Востока Европы. Хотя в начале XIII века ускорилось создание эстонской народности, в Эстонии сохранились три языковые группы, границы которых до сих пор в основном совпадают с границами древних языковых группировок. Примерно в том же столетии ускорилось формирование литовской народности, хотя различия между группами литовцев сохранялись, а в период феодализма даже усилились. Кроме жемайтов и аукштайтов, сохранивших место жительства и наименование древних племен, оставались такие самостоятельные этнические группы, как дзуки, капсай, занавикай. Еще медленнее складывалась латышская народность, формирование которой завершилось лишь в конце XVI — начале XVII века. И здесь феодальная раздробленность консервировала древние племенные различия.