Обнажённые души - Антон Беляев

И вот уже новая сцена. Пустынная вечерняя улица хранит молчание. За освещёнными окнами жилых домов двигаются безмолвные тени. То быстрые, то медленные, маленькие, большие…. Самые разнообразные, но во всех них есть нечто объединяющее, присущее всем вместе и каждой в отдельности – в их движениях сквозит заметная усталость. На город скоро и неумолимо опускается ночь. Лёгкая приятная прохлада уже коснулась выщербленного асфальта и потрескавшейся, местами облупившейся штукатурки на стенах домов.

Тишину разрывают звуки далёкой пока сирены и громкий топот. Немногочисленные припозднившиеся прохожие испуганно шарахаются от бегущего им навстречу человека. Натянутая на лицо чёрная маска не позволяет разглядеть его лицо, лишь две аккуратные прорези в глубине своей обнаруживают растерянный, полный отчаяния взгляд голубых глаз. Тяжёлая сумка в руках сковывает движение, но человек не стремится выбросить её. С другой стороны улицы слышен крик: «Марк, прячься…! Быстрее во дворы, Марк…!» Человек бросается в подворотню за секунду до появления жандармов, бегом пересекает несколько одинаковых безликих дворов и натыкается на кирпичную стену. Тупик. Но за стеной свобода. Всего два метра кирпича отделяют его от свободы. Обернувшись назад, он прислушивается к вою приближающейся сирены и решается. Сумка летит через стену. Разбежавшись, он подпрыгивает и цепляется руками за край кирпича. Подтянувшись, опрокидывает тренированное тело через преграду….

Вой сирены пропадает, наступает тишина, изредка разрываемая негромкими стонами и горячим шёпотом. На огромной, застеленной белоснежными простынями кровати мужчина и женщина. Слившись в жарких объятиях, они воспринимаются как единое целое. Некое существо, устроившее безумную борьбу с самим собой на молочном шёлковом татами. Богато обставленная комната наполнена тяжёлым ароматом разгорячённых тел. На мгновение все звуки затихают, но лишь для того, чтобы вновь взорваться сладострастным стоном освобождения. Существо замирает, устав от собственного безумия, и в этот момент раздаётся утомленный грустный голос женщины: «Марк, уходи…. Нет, Марк, тебе пора…. Уходи, слышишь…?» Существо разделяется на мужчину и женщину. Женщина остаётся лежать, широко раскинув тонкие руки и ничуть не стесняясь своей наготы. Мужчина встаёт и молча одевается. Светлые волосы сбились под прикосновениями хрупких рук, сжимавших его голову. Ярко-синие, горящие остаточной страстью глаза избегают встречного взгляда бесстыжей красавицы. Чуть приоткрытые алые губы подрагивают, словно желая исторгнуть не присущие моменту слова. Нестерпимое, откровенно жестокое безмолвие усугубляет и без того явно гнетущую сцену. Он становится на одно колено возле кровати и склоняется над женщиной, целуя её грудь, губы, глаза. «Уходи, Марк. Тебе надо уйти. Иди, Марк….» Мужчина медленно, не оборачиваясь, выходит, закрывая за собой тяжёлую дверь….

Ночная тьма тут же окружает его силуэт, но лишь на мгновение. Всего лишь миг, и былая тишина разрывается треском выстрелов и близких взрывов. Чёрное покрывало ночи сплошь испещрено яркими бликами пожаров и вспышками рвущихся гранат. Трассирующие пули подобно диким обезумевшим пчёлам пронзают густой мрак и со свистом уносятся куда-то вдаль. Грохот, выстрелы, крики и душераздирающий вой раненых смешиваются в единую адскую какофонию. «Марк, уходим…!» – слышится истеричный крик. Пронзительный вопль заглушает все остальные звуки и рвёт барабанные перепонки. «Уходим, Марк!!! Назад!»

Перед глазами мелькают почерневшие от копоти и дыма корявые останки жилых домов с пустыми глазницами окон. Разбитый взрывами искорёженный асфальт и перемешанная с кровью грязь обочин. И трупы, трупы, трупы…. Бегущий мужчина одет в военную форму. Он движется из последних сил, с огромным трудом передвигая свинцовые ноги в неимоверно тяжёлых, облепленных кровавой грязью сапогах. Его форма в грязи, одна рука прижимает к груди другую и сквозь чёрные от всё той же вездесущей грязи сбитые пальцы сочится ярко алая кровь. Его рот раскрывается в беззвучном крике боли и отчаяния, воспалённые от усталости и дыма голубые глаза слезятся, светлые волосы потемнели от копоти. Он бежит изо всех сил, падает, кричит от боли и вновь поднимается. Осталось преодолеть совсем немного, спасение за той серой деревянной дверью, что виднеется в конце улицы. Лишь там он будет в безопасности. «Беги, Марк…! Бе-е-е- …!» Крик обрывается на полуслове. Но вот уже и желанная дверь. Мужчина рывком тянет её на себя и бросает своё измождённое тело внутрь единственного уцелевшего в этом хаосе дома….

Сон оборвался внезапно. Не знаю, что подтолкнуло к пробуждению – то ли приснившийся кошмар, то ли какое наитие, но я открыл глаза в тот самый момент, когда входная дверь начала медленно открываться. Она скользила сама по себе, без единого скрипа, постепенно показывая ранее скрытый чёрный прямоугольник пустого проёма. Лёгкий испуг посетил моё сердце, заставив затаить дыхание. Что происходит…? Я прекрасно помню, как запер дверь перед тем как сесть за роман. Замок старый, даже я открываю его не с первого раза, да и сама дверь скрипит подобно кошке, которой прищемили хвост. Но только не сейчас – дверь двигалась совершенно бесшумно! Испуг нарастал, я и вовсе перестал дышать, силясь расслышать хоть какие-нибудь шорохи, объясняющие непостижимое уму действо. В этот самый момент в непроглядном проёме появилось какое-то свечение. Белый, словно дымка свет неумолимо нарастал. Подобно вязкому туману он проникал в комнату, наполняя её странной зыбкой пеленой. Я помню, как дёрнулся было встать с дивана, но неожиданно почувствовал сильную слабость во всём теле. Руки и ноги резко налились невыносимой тяжестью, но лишь на миг, а затем разом обмякли, потеряв былую чувствительность. Сердце словно перестало биться, хотя секунду назад ещё гремело набатом в заполненной страхом груди. Я перестал чувствовать собственное тело, но с его внезапной и необъяснимой потерей пропал и страх, посетивший меня ранее. Полный покой и нереальное – казалось – умиротворение заполнили всё то, что раньше взывало к панике. После этого мне оставалось лишь неотрывно смотреть на дверь, уже твёрдо зная, что именно оттуда придёт объяснение происходящему. Так и вышло. Перед моим взором в залитом белым светом прямоугольнике возникла женщина….

Глава 3

Вернее, сначала просто расплывчатый силуэт на белом фоне, но уже в тот момент я понял, что это женщина. Высокая, стройная, одетая в белоснежный длинный балахон, она двигалась прямо ко мне неестественно лёгкой, плывущей походкой. По мере приближения я смог разглядеть её лучше. Накинутый на голову капюшон скрывал длинные светлые локоны густых золотистых волос. Ярко выраженные черты прекрасного до невозможности лица были чересчур бледны, но эта бледность не казалась болезненной, а воспринималась абсолютно естественно. Светло-голубые, будто выцветшие глаза неотрывно смотрели на меня и, встретившись взглядом, я поразился мудрости и терпимости, открывшимся в её взоре. Незнакомка вплотную подошла к моему старенькому дивану и – мгновение помедлив – села в ногах. Моё удивление возросло ещё больше, потому как разбитый диван не только не заскрипел, но даже и не прогнулся под её весом.

– Здравствуй, Марк… – тихим мелодичным голосом сказала, словно пропела, гостья. Еле слышно произнесла, но я понял, а скорее даже прочувствовал, её слова. Негромкий напев будто проник через все клеточки моего всё ещё безвольного тела, заполняя его изнутри.

Я попытался кивнуть, не в силах вымолвить ответного приветствия. Незнакомка чуть улыбнулась уголками бледно розовых губ.

– Не догадываешься – кто я? – раздалось внутри меня.

Я попробовал отрицать, но вновь не смог пошевелиться. В этот момент в голове промелькнула чудная мысль: «Ангел…?». Женщина склонила голову и, неторопливым жестом подняв руки, скинула капюшон. Золотистые локоны рассыпались по плечам.

– Да, Марк. Ты прав, я – ангел. И я пришла за тобой….

В любой другой ситуации я бы не на шутку перепугался, но не в тот момент. Тогда я воспринял данное заявление как должное. Вернее, я чувствовал, что мне ничего не угрожает, но объяснить собственные спокойствие и уверенность не мог. Да, в принципе, и не пытался это делать.

– Не бойся, – незнакомка не отводила тёплого ласкового взгляда от моего лица. – Я не причиню тебе вреда. Просто какое-то время ты проведёшь со мной.

«Но каким образом…?» – вопрос напрашивался сам собой и я в который уже раз попытался открыть рот. Очередная неудача, но видимо что-то промелькнуло в моих глазах, потому как гостья вновь улыбнулась.

– Не пытайся говорить, Марк. Во-первых, какое то время ты не сможешь это делать, а, во-вторых, оно, собственно, ни к чему. Я читаю твои мысли, если ты ещё не заметил…. Таким образом мы будем общаться. Как ты сможешь двигаться, сейчас объясню. Ты знаешь, что такое кома?