Михаил Ломоносов - Рудольф Баландин

Когда это написал Михаил Ломоносов, подобные стихи — пушкинской легкости и простоты — на русском языке еще не появлялись. К тому времени Ломоносов действительно отчасти полысел и поседел. Этим ничуть не печалился. Правда, весельчаком его вряд ли молено назвать. Но на слово был остер. Его эпиграмма на ханжу:

Мышь некогда, любя святыню,Оставила прелестный мир.Ушла в глубокую пустыню,Заевшись вся в голландский сыр.

Как лирик он не снискал себе славы. Его считают ярким представителем высокопарного стиля од. Хотя некоторые его строки не лишены изысков, причудливой и отчасти нарочитой елово-звуковой вязи:

Бугристы берега, благоприятны влаги,О горы с гроздами, где греет юг ягнят,О грады, где торги, где мозгокружны браги,И деньги, и гостей, и годы их губят……Там мир в полях и над водами,Там вихрей нет, ни шумных бурь;Над бисерными облакамиСияет злато и лазурь.

Привожу эти стихи, чтобы показать: тот, кого мы чтим как великого ученого, был человеком необычайным. Не знаю, кто еще на свете мог бы сравниться с ним по разнообразию талантов. Александр Сергеевич Пушкин сказал о нем: «Он… сам был первым нашим университетом».

Кто-то, возможно, поморщится. Ну и что? Именем его назвали МГУ. Воздали должное. Многосерийный телефильм вышел: «Михайло Ломоносов». Со школьной скамьи все уши прожужжали: Ломоносов, Ломоносов! Да ведь родился он 300 лет назад. С той поры все изменилось радикально: наука, и техника, и мир вокруг, и люди. Какой смысл теперь толковать о нем?

Кое-кто вспомнит: в сталинские времена поощряли русский национализм, восхваляли русских полководцев, писателей, изобретателей, ученых. И с Ломоносовым носились как с писаной торбой. А что им такого особенного создано? В Академии наук пьяные дебоши учинял, немецких специалистов бил. Благо здоров был, как медведь. Слава-то у него сталинской пропагандой раздутая!

Подобные мнения приходится слышать нередко. Но — от людей, знающих о жизни и трудах Ломоносова понаслышке и не в контексте истории науки. Современники не смогли понять и оценить многие его достижения. До сих пор он остается едва ли не самым загадочным гением.

Ему удавалось предвидеть то, что откроют другие через десятки, а то и через две сотни лет. Откуда у него, выходца из российской глубинки, такая интеллектуальная мощь?

…В наше трудное время Ломоносов напоминает жителям России, что означает в действительности наша Родина, каков колоссальный творческий, интеллектуальный потенциал хранит русский народ.

Жизни и творчеству Михаила Васильевича посвящена — из последних — основательная книга Евгения Лебедева «Ломоносов» (М., 1990). С ней рекомендую ознакомиться тем, кто хотел бы знать больше о предках, событиях жизни, литературном творчестве нашего великого соотечественника. Но одно хочу сразу отметить.

«Приходится с сожалением констатировать, — пишет Е.Н. Лебедев, — что нынешнему поколению Ломоносов почти неизвестен. Он даже не прочитан как следует… Что же касается естествоиспытателей, то иные из них, читая Ломоносова, не могут преодолеть в себе отрицательных эмоций, связанных с самим этим именем, памятуя о том времени, когда палачи науки громили им «космополитов», забывая о том, что Ломоносов не может отвечать за это».

Таково прискорбное наследие периода «перестройки» и «реформ», политическая установка. Кто эти громилы, колотившие космополитов Ломоносовым, как дубиной? Мне таковые неизвестны. И когда они злодействовали? Загадка.

В середине прошлого века было издано несколько серьезных исследований на данную тему. Из них наиболее «идеологична» небольшая книжка Г. Васецкого «М.В. Ломоносов. Его философские и социально-политические взгляды» (1940). Но в ней нет нападок на космополитов. То же относится к статье академика С.И. Вавилова в послевоенном выпуске журнала «Большевик».

Г. Васецкий в 1950 году писал: «Лучшие традиции разностороннего творчества Ломоносова и сейчас служат советскому народу, его интеллигенции в борьбе за дальнейшее развитие советской науки и культуры, против врагов нашего народа и врагов всего прогрессивного человечества». Неужели такие высказывания (ничего более «погромного» я не встретил) вызывают «отрицательные эмоции» у иных деятелей наук и искусств?

Эти самые «безродные космополиты», как их некогда величали, «низкопоклонники перед Западом» и «внутренние эмигранты» в наше время стали у нас определять трансформацию национальной культуры, включая, конечно, науку. Результаты очевидны.

Определенный контингент наших сограждан с насмешкой отзывается о Ломоносове не из-за надуманных погромов науки, а не желая признавать приоритеты русских ученых, русской науки.

При советской власти объемистую книгу Е.Н. Лебедева издали тиражом 150 ООО экземпляров. Будет ли что-нибудь подобное в наше время с книгой о Ломоносове или о любом другом нашем великом мыслителе? Только в нынешний юбилейный год о нем вспомнили…

В данной работе значительное внимание уделено «неизвестному Ломоносову», его прозрениям (некоторые из них до сих пор не оценены по достоинству). Хотелось бы понять определяющие черты личности этого человека и обстоятельства, которые содействовали ее становлению.

Появилась даже версия: Михаил Ломоносов был «незаконным» сыном императора Петра I, чем и объясняется его необычайная судьба. Как бы мог сын крестьянина с окраины России получить высшее образование в феодальном государстве, общаться с вельможами, стать дворянином и академиком!

Вот уж поистине неизвестный Ломоносов даже по обстоятельствам своего появления на свет.

Ломоносов олицетворяет одну из решающих эпох в жизни России. Он был не только порождением своего общества и времени, но и во многом определил дальнейший путь развития русской культуры.

До него ее основой была религия (наследие Средневековья). Его творчество привнесло в русскую мысль важнейшие для Нового времени научные и философские идеи, теории, учения.

По словам Вернадского, «Ломоносов был плоть от плоти русского общества; его творческая мысль протекала — сознательно и бессознательно — бесчисленными путями в современную ему русскую жизнь». И еще: «Стремясь к истине, он в то же время верил в гуманитарное, человеческое ее значение.

Полный жизни и энергии, он сейчас же стремился воплотить эту свою веру в жизнь».

Принято считать Михаила Васильевича гением, возвышающимся над своим окружением и своей эпохой. Словно он возник, подобно высочайшей горе на ровном месте, силою каких-то таинственных глубинных явлений, игрою случая и сочетания врожденных необычайных качеств.