Каменная Звезда - П. Баккаларио

— В чем же ты ошибся, Харви Миллер? — перебила она, разглядывая его. Она говорила резко. Типичный тон для того, кто хочет спровоцировать. — Ты ошибся, потому, что не хотел приходить сюда или потому, что у тебя не хватает на это смелости?

— Эй! — возмутился Харви. — Я ничего не сказал…

Вместо ответа девушка немного отодвинулась, и он увидел пол, покрытый грязным серым линолеумом, стену, рядом с которой расположились два ряда пустых скамеек, несколько пальто и спортивные сумки на деревянной банкетке.

— Ты ничего не сказал. А твое лицо сказало. Хочешь войти?

Харви втянул голову в плечи и подозрительно посмотрел на девушку.

— Так ты кажешься меньше, Харви Миллер.

— Такое ощущение, что я слышу свою мать.

— Твоя мать права.

Парень оскорбленно выпрямился.

— Так лучше, — констатировала девушка. — Ну и?

Харви развел руками:

— Ну и что? Что я должен сказать? Я пришел просто посмотреть.

— И что ты видишь?

— Тебя около двери!

— Так ты пришел в зал для бокса, чтобы увидеть девушку у двери?

— Нет! — в отчаянии воскликнул Харви. — Я пришел, чтобы увидеть зал для бокса!

Она жестом пригласила его войти. Казалось, что она очень довольна.

— Правило номер один, — сказала она. — Кто теряет спокойствие и концентрацию, проигрывает бой. Правило номер два: если хочешь войти в зал для бокса, приходи в спортивных штанах и футболке, а не так, как ходишь в школу. Хотя на сегодня я могу одолжить тебе форму.

— У меня нет…

— За первое занятие не платят. Если понравится, можешь продолжать. Или расстанемся друзьями. Иди за мной.

Немного смущаясь, Харви вошел в зал.

— И закрой дверь! — не оборачиваясь, крикнула чернокожая девушка. — А то мы все тут заболеем!

Зал оказался достаточно большим. Он был освещен длинными рядами белых неоновых ламп. Никаких тренажеров. Никакого механического оборудования. Только с десяток голубых матов на полу, деревянные поручни у стен, мешки с песком и боксерские груши разных размеров, подвешенные к потолку. Харви увидел, как мальчик, лицо которого скрывал капюшон из серой ткани, запрыгнул на канат, скрестив ноги.

В центре располагался ринг: белый подиум, окруженный толстыми веревками. Двое ребят в резиновых шлемах — голубом и красном — стояли друг напротив друга и боролись. Был слышен шорох их перчаток и глухие хлопки, когда они задевали друг друга за шлемы.

Увидев это, Харви остановился и зачарованно уставился на них. Борцы были одеты в ярко-красные футболки, блестящие шорты и носки с темно-синей каймой. Они двигались на кончиках пальцев, как балерины, но были заняты отнюдь не танцем.

Это было настоящее сражение.

— Теренс и Эвелин через месяц выступают. Оба в самом легком весе, но, естественно, на разных соревнованиях, — объяснила чернокожая девушка, остановившись в нескольких шагах от Харви.

— Эвелин? — спросил он и в тот же момент заметил, что один из боксеров — женщина.

— Да, Эвелин. Вон та, которая бьет сильнее. — Заметив удивление Харви, девушка добавила: — Ты считал, что боксом занимаются только мужчины?

Харви отвел взгляд от ринга и увидел, что девушка протягивает ему руку:

— Добро пожаловать к нам, Харви Миллер. Я Олимпия. Это я руковожу залом.

Чуть позже Олимпия стояла, облокотившись на стену возле мужской раздевалки. Сквозь матовое стекло двери Харви видел ее профиль. На стенах раздевалки красовались надписи, сделанные посетителями зала. В единственном душе не было насадки, воздух был спертым, с запахом пота и плохо работающей вытяжки.

Сидя на деревянной скамейке, Харви с трудом натягивал узкие кроссовки. Он просунул большие пальцы рук за задники ботинок, чтобы втиснуться в них, затем встал на ноги и посмотрел в зеркало. Его отражение было очень смешным, потому что ни одна вещь не подходила ему по размеру, И ни одна не была достаточно чистой. Но Харви было все равно.

Он вышел из раздевалки и подошел к Олимпии.

— Мы можем начинать, если хочешь, — сказала девушка.

— Откуда ты знала, что я останусь? — спросил Харви, следуя за ней к матам.

— Некоторые вещи понятны с первого взгляда.

— И?..

— Ты пришел один. Никакого отца, который рассказывал бы мне, что в твоем возрасте занимался боксом, а потом бросил из-за работы. Никакой мамы, которая понюхала бы раздевалки, а потом сообщила бы мне, что здесь слишком грязно.

— Да уж, — кивнул Харви, вспомнив своих родителей.

— Мы здесь, чтобы заниматься боксом, а не уборкой, — продолжила инструктор.

Она провела его в противоположный угол спортзала, где к потолку был подвешен гигантский черный мешок.

— Это твой враг. Прежде чем научишься его бить… — Олимпия обхватила мешок руками и толкнула его в сторону Харви. Мешок ударил мальчика по лицу. — Ты должен научиться отражать его удары.

Мешок аккуратно вернулся к ней в руки.

— А прежде чем научиться отражать удары, нужно научиться уворачиваться от них.

Харви потирал щеку, которая горела от прикосновения грубой ткани мешка.

— Самое время, — сердито ответил он.

— Чтобы научиться уворачиваться, ты должен держать равновесие своим телом. Ноги, руки, плечи, позвоночник, шея. Только так можно это сделать.

Олимпия наклонилась к полу, подняла веревку и протянула ее Харви.

— Прыгай! — приказала она.

Мальчик разочарованно ухватился за веревку:

— Никаких перчаток?

— Никаких перчаток. Сто хороших прыжков. Потом наклоны, отдых и еще сто прыжков. Когда закончишь, посмотрим, будешь ли еще держаться на ногах. Ты умеешь прыгать через скакалку?

Харви забросил веревку за голову и сделал неуверенный прыжок.

— Я научусь.

Олимпия посмотрела на него оценивающим взглядом.

— Харви, у тебя есть друзья?

— Есть, а что? — спросил он, не прекращая прыгать.

— Просто интересно.

ПЕСНИ

— Можно узнать, куда ты направляешься такая растрепанная? — спросила Линда Мелодия у Электры.

Они стояли у дверей «Домус Квинтилиа», и тетушка критически смотрела на племянницу, облокотившись на ручку метлы.

— А что не так? — фыркнула Электра.

Шапка черных как смоль волос, темные глаза, обтягивающий белый пуховик, из-под которого торчали серые штаны и пара черно-фиолетовых кроссовок.

— Кроссовки, — пояснила тетя Линда, показывая на них кончиком метлы.

Электра приподняла свои блестящие «Тайгер».

— Они красивые! — возразила она.

— Но грязные. На пятке. Что это? Глина?

— Тетя! На улице глина! Только что выпал снег.

— У элегантной девушки всегда чистая обувь.

— Значит, я не элегантная девушка.

— Если бы тебя слышала…

— …моя мама, да, естественно! Тетя, мне нужно идти.

Электра встала на цыпочки, чмокнула Линду и выскользнула за дверь.

Тетя улыбнулась, почувствовав в воздухе запах духов Мистраль, нежной и чувствительной подруги Электры.

— Хоть чему-то научилась эта дикарка, — проворчала она себе под нос.

Напевая, она начала подметать грязные ступеньки крыльца. И мела до тех пор, пока они не стали белыми, без единого пятнышка. Закончив, она краем глаза заметила, что к крыльцу подошел Фернандо, отец Электры. После встречи с Якобом Малером под Новый год он все еще двигался неуверенно.

— Фернандо! — прогремела тетя Линда, вынудив его остановиться. — Что это такое?

Фернандо Мелодия держал в руках стопку старых, пыльных книг, кое-как сваленных друг на друга.

— А, привет, Линда. — Подающий надежды автор романов об успешном шпионаже поздоровался своим обычным тоном — нечто среднее между снисхождением и страхом. — Я тебя не видел…

— Ты ведь не домой их несешь, правда? — угрожающе спросила она, указывая на книги.

— А, их… на самом деле… они мне нужны для работы…

— Но ты же не можешь их занести домой вот так! — Линда приблизилась, прижав Фернандо к стене. — Они же грязные!

— Они из подвала, — уточнил тот.

Женщина провела пальцем по пыльной обложке первой книги. Ее взгляд немедленно уловил несколько белесых следов на страницах.

— Пыль! Паутина! А это?

Она бросила в лицо Фернандо горсть черных шариков.

— Мыши! Экскременты мышей! — закричала Линда Мелодия с отвращением.

Фернандо закашлялся и пошатнулся, теряя равновесие. Стопка книг выскользнула у него из рук, и по ступеням крыльца рассыпались страницы вперемешку с пылью и паутиной.

Линда Мелодия побледнела и подняла метлу над головой.

— Мой двор! — закричала она.

Электра пересекла площадь Пищинула и оттуда дошла до набережной Тибра, где села на трамвай номер 3. Ехала она недолго.

Сойдя на остановке, она принялась искать среди крыш одиннадцать маленьких пирамидок церкви Санта-Мария, затерявшихся среди деревьев. Подойдя ко входу в церковь, Электра посмотрела на часы: было почти четыре.