Киндер-сюрприз с героином - Марина Серова

Признаться, мне очень не хотелось останавливаться и вести никому не нужные разговоры типа: «Как дела?», «Как жена?», «Как работа?», «Понятно, у меня тоже пока ничего», «Что надо — звони», «Пока…». Зачем тратить время зря, а заодно и портить самой себе настроение? Ну, было что-то хорошее — и слава богу, пусть себе было… Пусть уж лучше так и останутся в памяти сумасшедшая шоколадная гора и сладкие губы, чем вот это отчужденный, осунувшийся лицом Виталик, в котором я с большим трудом узнавала того, кому не так давно бросалась в дверях на шею.

Виталий действительно как-то чересчур изменился, и не в лучшую сторону. Весь его вид, напряженное выражение лица, испуганный взгляд невольно бросались в глаза на фоне беспечной, совсем уже праздничной по настроению городской толпы. Случилось у него что-то? Неужто семейная жизнь так доконала? Может, напомнить, как однажды мы всю ночь по различным рецептам готовили горячий шоколад, который тут же пробовали в постели — и этой затеи хватило до раннего утра? Кажется, тогда я где-то вычитала, что горячий шоколад в давние времена считался стимулятором сексуальной энергии, и мы решили на практике устроить проверку этой теории.

Или Виталик воспримет это как приглашение к продолжению романа, которое теперь уже никому не нужно?

— Ну как дела? — спросила я Виталика привычной скороговоркой, как и полагается случайному знакомому.

— Дела? Ну как сказать, — невесело промямлил Виталий. — А у тебя самой?

Он облизнул губы, которые показались мне какими-то землистыми, невкусными даже на вид. Да и веселые серые глаза моего Виталика с пушистыми, как у девочки, ресницами тоже были сейчас водянистыми, никакими. Непонятно, что с человеком сделали? Такое ощущение, будто он только что вырвался из застенков гестапо.

— Отлично. Смотри, какая погодка, снежок! — ответила я нарочито весело, приплясывая на месте. Но ведь и правда — все отлично, скоро Новый год, я вот, как Снегурочка, иду домой с полной сумкой подарков.

Мы стояли с Виталием в центре тарасовского «Арбата», и в витрине магазина «Часы» мне было приятно наблюдать свою короткую шубку, длинные ноги в белых колготках, белый берет на голове. Что-то и впрямь было сказочное в моем облике, праздничное — я даже чувствовала, как оживает, веселеет на глазах лицо Виталия и как останавливают на мне взгляды проходящие мимо мужчины.

— Смотри, какая ты… — почти что с завистью хрипло сказал Виталий.

— Какая?

— Да веселая…

— А чего мне грустить?

— Это хорошо, когда нечего, — вздохнул Виталий теперь вовсе уж многозначительно.

— Что-нибудь случилось? — спросила я его напрямую.

— Да так, — ответил он и вдруг что-то вспомнил, вопросительно уставился мне в лицо. — Слушай, а ты сейчас работаешь?

— Сейчас — нет. Сейчас я как раз гуляю, — засмеялась я, подмигивая в ответ дядьке с седыми усами, интеллигентной бородкой и в посеребренной снегом шапке, проходившему мимо. Этакий городской вариант Деда Мороза, спешащий с какой-нибудь университетской кафедры.

— Да нет, я серьезно. Я имею в виду… ты ведь была частным детективом. Ну, тогда… Помнишь?

«Еще бы мне не помнить, какой сладкий ты был леденец!» — подумала я, невольно возвращаясь в то время. Еще бы…

— Работаю, конечно, — ответила сдержанно. — А что, у тебя какое-то дело?

— Как бы это сказать… Не то чтобы дело… Но, в общем, проблемы, — опять как-то замялся Виталий.

Хоть морозец был и не слишком сильным, но, если стоять на одном месте, даже переминаясь с ноги на ногу, он так и норовил запустить свои руки под короткую шубку, негодник.

— Знаешь что, так стоять холодно. Пойдем посидим где-нибудь и поговорим спокойно. За чашечкой кофе, — предложила я Виталию. — Глядишь, я и сгожусь тебе на что-нибудь.

— Да ты чего. Я все время про тебя вспоминал, — почему-то застеснялся Виталий. — Ты же сама тогда первая от меня сбежала.

Виталий заметно приободрился и стал оглядываться на двери проспектовских кафешек, прикидывая, куда бы нам лучше податься. В этот воскресный зимний день везде было полно народа и очереди за пирожными были подлиннее, чем в иные времена за хлебом.

— Я знаю одно место, — объявил наконец Виталий и повел меня куда-то через арку, заводя в какой-то подъезд.

— Домой, что ли? — удивилась я.

— Да нет, домой нельзя. Ты извини, я бы пригласил…

— Ясно, жена заругает, — не удержалась я, чтоб не поддеть его.

— Да нет. Мы разошлись. Два месяца назад. Дома отец болеет.

— Быстро, однако, разошлись.

— А чего там? И так бывает. Я ж не виноват, что она дура. Но речь не об этом. Здесь у меня дружок живет. Тут у него вроде частного… отеля, — пояснил Виталий.

— Ты хотел сказать — борделя? — поняла я.

— А что такого? Самый центр, место бойкое. Но сейчас не до того. Здесь просто можно посидеть нормально, — смешался Виталик и совсем как прежде улыбнулся светло и ясно. — Не боишься?

— Я? Ты путаешь меня с кем-то. Знаешь, что с тобой будет, если начнешь приставать? Смотри. — И неожиданно для спутника я продемонстрировала приемчик карате, повалив Виталика в снег и усаживаясь на него верхом.

Виталик картинно лежал в сугробе — на его черных бровях и пушистых ресницах искрились снежинки, похожие на сахарную пудру. Ах, как он был похож на прежнего моего мальчика, еще не пришибленного житейскими проблемами.

Виталик попытался освободиться и тоже повалить меня в снег, у него получилось даже натереть мне снегом щеки. Честное слово, мы как дети дурачились в незнакомом дворе до тех пор, пока не принялась стучать в окно живущая на первом этаже бдительная бабулька.

— А ну-ка отпусти ее, а то милицию вызову, — прокричала она в форточку. — Повадились среди белого дня девок ломать… Смотри, я щас к телефону иду…

Но мы уже и так набесились вволю и теперь, раскрасневшиеся после схватки, пошли дальше своей дорогой.

Человек по имени Вахтанг, открывший дверь своего «отеля», с завистью поглядел на наши румяные физиономии.

— Ты зачем не предупредил? — по-свойски спросил он Виталика, и я поняла, что мой друг частый гость в этом заведении.

— Да мы так, на кухне только посидим посекретничаем, — сказал Виталий, снимая мою заснеженную шубку. — Погреемся немного.

— Греться не так надо, — философски заметил Вахтанг. — Тут уже… греются одни… В дальней комнате.

Я с интересом огляделась по сторонам. Наверное, когда-то квартира Вахтанга представляла собой огромную грязную коммуналку — еще стоя на пороге, я насчитала пять дверей, ведущих из просторного коридора в комнаты. Но теперь квартира была отделана по последнему писку моды: дорогие импортные обои, сногсшибательные светильники и ковры.

— Вот тут я и живу. Адын. Савсем адын, — поймал мой взгляд Вахтанг, немолодой, но сохраняющий былую статность грузин с орлиным носом, но, увы, вываливающимся из-под ремня объемистым животом любителя хорошего застолья.

Кухня здесь тоже была огромной, видимо, переделанной из комнаты, потому что в ней свободно помещались большой круглый стол, три высоких холодильника с пристроенными сверху морозильными камерами, пара печей СВЧ. В углу на отдельном столике я увидела электрошашлычницу, в которой аппетитно жарились куски мяса.

— Значит, говоришь, кофе? — переспросил Вахтанг. — А может, что покрепче?

Он открыл встроенный в стену зеркальный шкаф, который я сперва даже и не приметила, за ним оказался ряд разнокалиберных бутылок. — Коньячку с морозца? Или водочки?

— Давай коньячку, — согласился Виталий. — И шашлычку не помешает. Ты что, сегодня сам кулинаришь?

— Да вот, Русланчик в город отпросился, говорит, какие-то кассеты поменять к празднику надо, приходится самому, — широко улыбнулся Вахтанг, показывая по-молодецки белые зубы. Надо же, вдали от родных мест, в нашем Тарасове, этот грузин смог устроиться буквально по-царски. Интересно, сколько платят его клиенты и клиентки за возможность провести время в такой теплой, я бы даже сказала горячей, обстановке? Впрочем, здесь настолько было лучше, чем в любом, даже самом претенциозном ресторане Тарасова, не говоря уж о паршивеньких гостиницах, что никаких денег не жалко. Быстро же Вахтанг смекнул, чем в Тарасове можно сколотить хорошие деньги.

Вахтанг, который сегодня сам заправлял своей национальной грузинской кухней, очень неторопливо, как это умеют настоящие грузины, разлил по широким пузатым бокалам коньяк, быстро достал откуда-то нарезанный лимон, а также вазочки и тарелочки с какими-то немыслимыми закусками, все время извиняясь за то, что мясо придется подождать еще минут семь. На наших глазах он щедро полил клубящиеся на шампурах куски мяса белым вином, посыпал пахучей зеленью и рубленым луком. Коньяк у Вахтанга оказался таким хорошим, что по телу мгновенно разлилась горячая волна.