Когда ты рядом (СИ) - Фрост Ника

М-да, я живу с Рэном уже два месяца, однако всё время забываю, кто он такой. И каким он бывает с другими. Хоте нет — не бывает — с другими он такой постоянно. Предельно вежлив до поры до времени, но при этом холодный, надменный и нетерпимый к тем, кто позволяет себе неподобающе вести себя в его обществе. Если он что-то сказал — значит, он так и сделает. Вот как сейчас — Эртрану он пообещал, что его общество станет для магистра невыносимым — и я даже и не сомневаюсь, что так оно и будет. Поэтому даже высшие светлые его боялись и ненавидели.

Вот буквально на днях мне Амириаэн как раз рассказал о подобном случае. В позапрошлом году губернатором одной области в обход Рэна — он на тот момент был в отъезде — назначили сына министра. И за прошедший год та область пришла в такой упадок, что восстанавливать экономику придётся теперь не один год. Когда мой муж узнал об этом назначении, он предупредил, что отменять назначение не будет, но настоятельно рекомендовал ему самостоятельно снять с себя полномочия, потому что если результаты за год будут плохими — он лично отрубит тому руку своим мечом, как в старые добрые времена поступали с растратчиками и лентяями. И, несмотря на заступничество отца и многих министров, он молча и без колебаний сделал так, как и обещал — прямо на ежегодном итоговом заседании сынок министра за воровство лишился левой кисти руки. А Рэна стали ещё сильнее ненавидеть и бояться. 

Именно таким мой муж был со всеми, кроме Амириаэна и меня. С нами он позволял себе расслабиться. Он мог быть и весёлым, и нежным, и добрым, и ласковым. Единственное, что ему давалось с трудом — слушать чужое мнение по вопросу, по которому у него уже сложилось определённое, за тысячи лет жизни, мнение. Его сын в таких случаях начинал с ним спорить, пытаясь доказать своё мнение — иногда ему это даже удавалось. Я же с первых дней поняла, что у меня терпения не хватит его переспорить, поэтому я просто говорила, что наш разговор временно зашёл в тупик, и спокойно уходила читать книжку или просто загорать на балкон. В общем, я давала понять, что пока он не услышит то, что я хотела сказать — разговор я не продолжу. И, кстати, моя тактика была пока более продуктивна, чем споры Амириаэна, и он уже тоже начал подумывать над её применением.

— Ладно, давайте продолжим… Эллулиария Айэрэрман, — наконец-то произнёс до этого долго молчавший Эртран. Да уж, новость о том, что Первый советник Владыки женился на человеческой женщине любого до ступора может довести.

— Конечно, магистр, — я улыбнулась ему и уткнулась в тетрадку, — мы закончили на том, что вы хотели научить меня простейшему заклинанию…

Глава 2

— На сегодня всё. Вы хорошо постарались. Если так пойдёт и дальше, то мы сможем освоить весь необходимый материал всего за год, — голос Эртрана был задумчивым, — в общем, я с Вами, Эллулиария Аширия, прощаюсь до завтра.

Он встал с кресла и даже на прощание мне немного поклонился. Это ж надо, как его слова Рэна-то задели!

— Будьте добры, магистр, подождите меня буквально пару минут за дверью, — эльф бесшумно подошел к нам и встал прямо у меня за спиной, — и я Вас сразу же провожу обратно.

Стоило только Эртрану закрыть за собой дверь, Рэн обнял меня и прошептал на ухо:

— Я очень скучал, ниминаэль, — да уж, за последнюю неделю мы с ним виделись от силы часа четыре. В конце года у светлых всегда проводились различные собрания и заседания по итогам года, да ещё и выборы новых министров и наместников. Так что он уходил с рассветом, когда я ещё крепко спала, и возвращался уже глубоко за полночь. Даже его сына Амириаэна я видела за эти дни раза в два чаще, чем его. Владыка в таких заседаниях участия не принимал, он уже только утверждал предложенные кандидатура. Ну а должность Первого Советника как раз и подразумевала проведение всех этих собраний и выборных заседаний.

— Я тоже, ниминаэн, — я развернулась к нему лицом, — знаешь, тебе идет этот наряд. Правда немного непривычно, но…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да? Ри постоянно мне твердит, что я слишком старомоден. И пару месяцев назад, под его давлением, я заказал себе несколько костюмов, да потом как-то и забыл про них, — он вдруг подхватил меня под мышки, словно маленького ребёнка, и поставил на низкий журнальный столик, за которым я только что писала лекцию, отчего наши глаза оказались на одном уровне, — но раз тебе понравилось, я готов немного обновить свой гардероб.

— Я не против, — я обвила руками его шею, — кстати, ты сегодня опять допоздна задержишься?

— Вечернее собрание переносится на последний день, так что сейчас я отправлю Эртрана, зайду ненадолго к себе — подпишу срочные документы, и вернусь домой, — Рэн подарил мне лёгкий, практически невесомый поцелуй в губы, — может, ты хочешь куда-нибудь сходить сегодня?

— Нет, — я отрицательно покачала головой. Вот ещё, тратить свободный вечер на поход куда-то, — я бы сегодня не отказалась поужинать с тобой на пляже. Сегодня такое ясно небо… да и Илия низко сейчас пройдет. Звёзды будут просто волшебными…

— Ну тогда распорядись, чтобы тебе всё подготовили, и в восемь встречаемся на нашем месте?

— Обязательно, — я улыбнулась ему и прошептала на ухо, — с нетерпением буду тебя ждать.

— Договорились, — он улыбнулся в ответ и поцеловал меня ещё раз. Затем, аккуратно сняв с журнального столика, не оборачиваясь помахал на прощание рукой, и вышел из гостиной.

Я дождалась, когда звуки за дверью стихнут и тогда уже подбежала к креслу, за которым сидел Рэн, пока мы с Эртраном занимались, и схватила книгу которую он читал и оставил на подлокотнике. Зная его, я точно была уверена: не просто так он оставил её на видном месте. Небольшой том в тёмно-синем кожаном переплёте с золотым тиснением и надписью на Орнур Эрон, в котором я всё ещё была не сильна, за исключением разных нежных слов, что любил мне шептать Рэн.

Может, тогда не в самой книге дело? И точно, стоило мне перевернуть её, как из книги выскользнул небольшой листок бумаги, где красивым ровным подчерком было написано всего четыре слова «Люблю тебя. До вечера».

Широкая улыбка расплылась на моем лице. Вот умеет он поднять мне настроение! Казалось бы, мелочь — какая-то записка, но эти слова… Теперь я весь оставшийся день буду летать, словно на крыльях.

Ладно, не время сейчас без дела стоять. Надо будет повара попросить приготовить нам что-нибудь вкусненькое, да ещё и в порядок себя привести. Надеть что-нибудь тёплое, чтобы и не замерзнуть, но и в то же время соблазнительное. Рэн совсем недавно, помнится, подарил мне что-то подобное, нужно будет покопаться в резко увеличившемся, за эти два месяца, гардеробе.

* * *

Часы я с собой не брала, однако чувствовала, что уже было больше восьми. Странно, Рэн всегда был крайне пунктуален, да и чтобы он не сдержал своего слово — такое тоже было впервые. Значит, со стопроцентной уверенностью можно сказать, если я сейчас поднимусь в его кабинет — меня там будет ждать от него вестник.

Но уходить с пляжа мне совсем не хотелось, сегодня днём было на удивление жарко, для зимы, и сейчас, несмотря на то, что был уже вечер, от воды исходило приятное тепло.

По южному невероятно яркие звёзды напоминали магические искры. Да и вообще, в Имиориэн, небольшом южном прибрежном городке, где располагался особняк Рэна, погода преимущественно меня радовала. Он мне напоминал Коста Бланка — испанский средиземноморский городок провинции Аликанте. Горы и там, и тут защищали от холодных северных ветров, субтропический климат способствовал тому, что практически весь год здесь стоит тёплая и солнечная погода, почти без дождей. А пляжи с мелким белым песком вообще приводили в восторг. Особенно меня, как человека, выросшего на севере нашей необъятной Родины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Могло показаться странным, что Первый советник предпочитает жизни в столице маленький тихий городок, о чём я и спросила мужа месяц назад, как так получилось. На что он ответил, что он ненавидит столичную жизнь и рассмеявшись, добавил, что на лицо все признаки старости — вдруг ещё от холода кости ломить начнёт…