Надежда - Вера Толоконникова

Вообще все как всегда у нас сложно, запущено, но, вместе с тем, чревато чем-то новым, каким-то трюком. Мир изредка, но примерно с одинаковым чувством смотрит в сторону России: не выкинут ли они что-то еще.

МОДА КОНЦА СВЕТА. Фантомаски – разноцветные маски с прорезями для глаз и рта. Пасамонтаны или балаклавы. Их еще называют пусси-монтаны. В них ходит примерно один процент девушек.

И народы Земли задаются вопросом, не «Pussy Riot» ли устроил конец света?

Да Pussy Riot устроил конец света. Причем он устроил его довольно давно. Начал устраивать довольно давно: за что были Адам и Ева изгнаны из Рая? За Бабий бунт. Если бы Ева не захотела отведать плода от древа познания добра и зла, Адам бы сам до сих пор бы сидел в Раю. «Riot» заключался в яблоке. Яблоко раздора или яблока «риота». Не в смысле Стива Джобса. В самом факте яблока. Факте грехопадения. После чего все погрязло в тысячелетиях душной и скучной политкорректности.

Смена Кали юги на Сати югу произойдет не просто в «нашу» эпоху, это случится в конкретный день, 30 июня 2011 года и связано это будет не «вообще» с Землей или Вселенной, а с конкретным местом, которое имеет конкретные координаты по долготе и широте. И находится оно в одном из самых трубно доступных уголков Сибири. 60.901944, 101.90444460°5407 с. ш.

Процессы энтропии идут всегда, но примерно с конца декабря 2009 года мир стал таять на глазах, как снегурочка.

Хотя конечно, конец света начался раньше, чем 15 декабря 2009 года, когда моя младшая дочь, когда ей было девять полных лет, играя с «артефактом», который нашла в библиотеке Ленина, что-то такое сделала, «кликнула» туда или, наоборот, не туда. И процесс ускорился.

Поезд

1 ИЮНЯ 2011 ГОДА. 20-00.

ПОЕЗД «МОСКВА – УСТЬ-ИЛИМСК».

В нашем поезде вагоны только плацкартные.

Таковы условия игры.

Пострадать, но познать душу России.

Пострадать по-русски это поехать, например, по БАМУ в плацкартном вагоне. А потом на собаках, на кошках, мышках, микробах или вездеходах до места, которое мы обозначили как «Точка Омега». Там их уже заготовили для нас оленеводы. Нас ждут.

Ярославский вокзал. С подмосковных электричек идет толпа странно одетых людей с яростными и тоскливыми лицами. Как зомби. Утром туда, вечером обратно. Они наверно работают в Москве, а живут в Болшево, Монино, Фрязино, Пушкино, и каждый день ездят из Подмосковья в Москву и обратно. Жизнь и на сей раз проходит мимо них. Мы знали, что мы не вернемся сюда больше, и они не вернутся. В эту Москву. Прежние они. Люди после перезагрузки станут или цифровыми, или они станут упырями или ангелами. Не исключено, что они «пострадают» и станут «хорошими людьми». Может быть, они войдут в «книгу жизни» и обретут вечное спасение. То есть произойдет, «реализуется» фантастический сценарий, предел мечтаний всех религий. Жизнь – это игра в прятки, или куклы, и прежде всего с собой. Девочки, когда играют в куклы и называют их по именам. Вот Маша – это доктор, Таня – это пациентка. А это Путин, он президент. В таких милых, трогательных верах и верованиях проходит жизнь человека, и они составляют ее содержание, и чуть ли не смысл. И с какой легкостью все эти смыслы летят в «корзину», когда мы просто смотрим на звездное небо вечером.

Я еду с дочками Надей, ей 21 год и Полиной, одиннадцати с половиной лет. Полет из тех, кого называют «золотой ребенок». Не в том смысле, что родителю каждый ребенок кажется золотым, а по некому пророчеству данному бабкой-пифией Хрущеву в 1962 году, она и есть та самая, которая даст человечеству новые истины. У нее в крови содержание медихлорианов 27.000 (у обычного человека 2200 – 2800), то есть она девочка-джедай, типа юного Скайвокера.

С нами в одной секции плацкартного вагона едут три странника. Человек, который похож на фокусника маленького цирка, и писателя для девочек подростков Пабло Коэльо. Человек, который похож как две капли воды на позднего, теперешнего Квентина Тарантино, «бешеного пса» от режиссуры. Похож не на нервического интеллектуального мальчонку с гидроцефальным высоким лбом и дерганым лицом нервного подростка из «Криминального чтива», а именно мужика. Русского мужика, который пять лет провел на зоне. А потом десять беспробудно пил и наркоманил. И третий человек похож на поэта Александра Блока и одновременно на Марка Цукерберга. Смущает только его белый галстук, навевая воспоминания о коммивояжерах, продавцах скрепок, которые проникают в офисы, или дистрибьюторах сетевого маркетинга. Но не всем великим быть Репиными. Но то, что они похожи, не означает, что они и «есть». Они произносят слова «спутник», «царь», «ГУЛАГ», «гласность» с акцентом. «Айван Террибл», а не Иван Грозный, «Айван Стьюпид», а не «Иван Дурак». Но это может означать не то, что они шпионы. А то, что они прикидываются шпионами. Прикидываются шпионами, которые прикидываются шпионами, которые прикидываются шпионами, которые прикидываются шпионами. Чтобы марку поддерживать. У каждой нации есть свои штампы. Японцы каратисты, в России враги и шпионы, и изнутри, и извне. Китайцы молодцы такие… Индийцы тоже чего-то «паяют».

Будем исходить из простого: если человек похож на утку, если у него перепонки на лапах, нос, как у утки, вода стекает…. «как с гуся вода», если он говорит «кря», то этот человек утка. То есть примем гипотезу, что наши Марк, Пабло, Квентин – это те самые Марк, Пабло, Квентин, о которых я подумал. Но оставим за собой, и за настоящими Марком, Пабло и Квентином право сомневаться. Чтобы они были спокойны, что это не они. Или только их астральные двойники. Зеркала. Часть нашей операционной системы.

Еще с нами едет мой друг Ипполит, полицейский сыщик из отдела «волшебных преступлений» УОББЯ.

Разговор в поезде заводится хорошо только после курицы. «Бледной курицы Остапа Бендера», завернутой в газету «Экономическая жизнь». Достали «бледную курицу». Которую всегда достают. Развернули. И начинается! Говорим сначала о политике, потом снова о политике, и никогда о женщинах. У нас просто неписаное правило мудрых людей не говорить о главном. В смысле «причинном». А говорить о политике или о «ты меня уважаешь». Даже деньги вторичны. Потому что если ты меня уважаешь, значит, и денег даешь. А это хорошо. Не уважаешь, денег не даешь, а это плохо. А чтобы все это происходило, нужны женщины. Они рожают людей, которые уважают и ожидают уважения, или не уважают и не ожидают, и денег дают, или берут. Или отбирают. И жизнь обретает хотя бы какой-то смысл. Если бы мы так не думали, разве мы приставали бы к ним с проблемой «роди». Проходили бы мимо, как проходим мимо крокодилов в зоопарке.

– Как, ты сказал, звать младшую дочку? Она самая молодая из La Pussy? – спросил Пабло.

– Я Поля, и вы должны про меня знать. Про меня писали в журнале «Ролинг Стоунз», – ответила Полет.

– Вы что, Мадонны, что ли, все? Мы про твою сводную сестру Надю все знаем, еще и про тебя надо? Полина? У вас в Росси нет других имен? – сказал Квентин.

– Есть Кристины, Насти, Снежаны, это не просто Полина. Почти все знают, что Полли – это девочка, которая победит темные силы и самую смерть, и спасет мир. Потому мы и назвали девочку, рожденную 7 января 2000 года, – сказал я.

– Девочка, «которая выжила»? После строительства коммунизма, – сказал Пабло.

– Выжил мальчик, это про Гарри Поттера. У нас другая, не менее замечательная история, – сказал я.

– Удивительно, как это вы здесь все выжили. Вы все Гарри Поттеры, – сказал Пабло.

– Поля тоже ходит в пуссимонтане? И тоже пляшет и поет песни в местах, которые… скажем так, не арендует? – спросил Квентин.

– Не поет, только танцует. Поля, одень маску, – сказал я.

Поля одевает. Жуть!

– Ну что. Расскажите нам что-нибудь интересное, Андрэй, – сказал Квентин, вдоволь насмотревшись на Полину в фантомаске.

– Про что? Про русских женщин, что они самые красивые? – сказал я.

Это я – «Андрэй».

– Сами знаете. Про Россию, про женщин, – сказал Марк Цукерберг. – Меньше шума было, когда Хрущев ботинком стучал, кукурузу разводил и на Кубу ракеты привез, и обратно отвез. Расскажите про Надю Толоконникову. С чего все начиналось. Где они учились на ниндзя. Про монастыри Шао-Линь. Про травы.

– Про травы? Про какие травы? – сказал я.

– Про какие хотите, – сказал Тарантино.

ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ НАДИ ТОЛОКОННИКОВОЙ В СУДЕ. По большому счету текущий процесс идет не над тремя вокалистками группы Pussy Riot. Если бы это было так, происходящее здесь не имело бы ровно никакого значения. Это процесс над всей государственной системой Российской Федерации, которой, к несчастью для нее самой, так нравится цитировать свою жестокость по отношению к человеку, равнодушие к его чести и достоинству – все самое плохое, что когда-либо случалось в российской истории. Имитация судебного процесса приближается к стандарту сталинских «троек», к моему глубокому сожалению. Так и у нас – следователь, судья и прокурор. И еще, кроме того, выше всего этого – политический заказ на репрессии, определяющий слова, действия, решения всех троих.