Магфиг - Дмитрий Кружевский

Так в принципе и случилось. Как-то раз Витеньке неожиданно пришла в голову блажь повеселиться на уроке, и он недолго думая вылил банку бустилата на голову одному из одноклассников. Тот, как ни странно, не стал терпеть, а, смахнув стекающий с лица клей, засветил богатенькому идиоту прямо в глаз. Воплей было… И конечно, сразу залетела охрана и, сбив восьмиклассника с ног, стала его избивать, – тут уж я не выдержал. Нет, это уже какой-то беспредел начинался, так я и сказал одному из охраны, оттаскивая его от мальчика. Тот лишь оскалился и врезал мне под дых. А надо сказать, пресс у меня был ниче так плюс богатая жировая прослойка, накопившаяся за последние годы, – короче, удар его был не настолько болезненным, как обидным. Я и обиделся. Короче, когда через пять минут прискакал запыхавшийся директор, которого вызвал кто-то из учеников, оба отважных секьюрити ползали среди верстаков, собирая остатки зубов с пола, что с поломанными пальцами, впрочем, не очень-то хорошо и удавалось. Их же подопечный стоял посреди класса и обтекал, так как на него вылили вторую баночку клея, да еще обильно посыпали стружкой.

Короче, вылетел я из колледжа со свистом, да еще его батя грозился меня засадить. Правда, после того как его охрана лишилась еще двух своих сотрудников, он несколько успокоился и, стиснув зубы, пообещал меня пристрелить где-нибудь в темном уголке. Однако прошло уже три месяца, а я все еще живой. Хотя тут надо сказать спасибо Сереге, который работает в местном отделении ФСБ: ему удалось надавить на кое-какие связи, после чего «уважаемому» папаше сделали внушение, да и директора школы уволили с формулировкой «за антидисциплину». К сожалению, вернуть работу это не помогло, да и другие предприятия теперь побаивались меня брать. Хоть продавай свою халупу да подавайся куда-нибудь на заработки – на пособие-то долго не протянешь.

– Ну что заскучал? – спросил Серега, заходя в зал и кладя на стол трубку радиотелефона.

– Опять на работу вызвали? – догадался я, видя смущенное лицо друга. – Даже в выходные отдыха никакого.

– Что поделаешь служба, – вздохнул Тихонов, разводя руками. – Ты, Яр, меня извини, я ведь думал, мы сегодня с тобой футбол глянем, а затем махнем ко мне на дачу – и завтра с утра на рыбалку. Но там, видимо, что-то срочное.

– Да ладно тебе, – отмахнулся я, допивая пиво и поднимаясь из удобного кресла. – Все нормально, Серега, я сейчас к себе приду, попробую уборкой конуры заняться, а то, знаешь, у меня такой слой пыли, что все тараканы в нем перетонули.

Мы вышли из подъезда, и Сергей, махнув мне на прощание рукой, сел в черную «Волгу», ждавшую его у подъезда, а я понуро поплелся домой по пустынным и жарким улочкам нашего городка. Была суббота, полшестого, и все уважающие себя члены общества, отработав, уже находились либо на даче, либо на пляже, ну как минимум – где-нибудь в парке отдыха. Дачи у меня не было, на речку тащиться не хотелось, а идти гулять в парк, который сейчас наверняка оккупировали орды молодежи и молодые мамаши со своими чадами, – да избави бог. Вот так я и брел по жарким улицам, предаваясь мрачным мыслям.

Вообще-то от дома Сереги, расположенного в квартале новостроек, до моей халупы в хрущевке на окраине города не менее часу ходьбы, но ехать в душном автобусе для меня было еще меньшим удовольствием. А уж когда в одном из многочисленных ларьков я купил бутылочку холодного пивка, настроение явно улучшилось. До дома было еще минут двадцать быстрой ходьбы, и я, немного подумав, свернул в один из сквериков. Пройдясь по дорожке с установленными вдоль нее полуразломанными скамейками, я обнаружил одну более-менее уцелевшую от деяний нашей молодежи и тут же ее оккупировал. Пиво, надо сказать, было не очень, но в такую жару и оно казалось чудесным нектаром. Пожалев о том, что не взял рыбки или хотя бы сухариков, я принялся высматривать какой-нибудь киоск, но, увы, ничего поблизости не обнаружил. Если, конечно, не считать пары мусорных контейнеров, почему-то спрятанных в кустах, да доски объявлений, торчащей чуть дальше по курсу. Неторопливо допив бутылку пива, я запустил ею в сторону мусорных бачков и, поднявшись со скамейки, направился дальше. Проходя мимо доски объявлений, я остановился и ленивым взглядом окинул дощатый щит, закрепленный меж двух металлических столбов. Он был довольно старым и уже проломленным в двух местах, однако уцелевшие части были богато усеяны пожелтевшими бумажками объявлений. В основном это были всяческие рекламки, которые обычно расклеиваются где попало и в принципе на фиг никому не нужны. Кстати, меня всегда интересовал вопрос – а для кого они расклеиваются? Неужто хоть кто-то мог клюнуть на объявление типа: «Работа в офисе, карьера, заработок от 3000 у. е.»? – Бред. Это где так надо работать? В крупной нефтедобывающей компании, одним из руководителей? Ага, у них людей, конечно, не хватает настолько, что они объявления чуть ли не на столбах расклеивают.

Но привлекло меня не это – я уже давно и подсознательно не реагирую на подобные бредовые бумажки. Привлек меня белый прямоугольник, видимо наклеенный недавно, так как в отличие от остальных еще не выцвел и не потерял своей первоначальной белизны. Заинтригованный сим фактом, я подошел поближе.

«Элитная школа с профессиональным уклоном примет на работу учителей следующих направлений: история, математика, трудовое воспитание, физкультура. Собеседование состоится 15 июля сего года в 21.00».

Все, и адрес. Ни телефона, ни профессиональной направленности этой элитной школы. Хотя в последнее время их расплодилось столько… и все сплошь элитные. Куда простому человеку податься? К тому же время собеседования какое-то странное – девять вечера, в субботу. Почесав в голове и подумав о странностях жизни, и управленческого аппарата элитных школ в том числе, я махнул было рукой, но потом передумал.

«Чем черт не шутит, а терять мне все равно нечего», – решил я, отрывая полоску с адресом.

До собеседования оставалось еще часа три, а значит, есть время переодеться и привести себя в надлежащий вид.

Моя квартира встретила меня тишиной и полным беспорядком. Сняв в прихожей кроссовки, я плюхнулся в кресло и несколько минут бездумно оглядывал комнату, припоминая, куда сунул свой единственный костюм. Так и не вспомнив, однако решив, что всякое действие лучше полного бездействия, я встал с кресла и с тяжелым вздохом отправился разбирать шкаф. Почему с тяжелым? Ну во-первых, шкаф я открываю максимум раз в месяц, да и то в основном чтобы сунуть туда что-нибудь, что обычно жалко выкидывать или лень стирать, ибо все, что мне нужно, и так либо висит на стульях, либо валяется тут же под рукой. Во-вторых, последние месяцы шкаф закрывался несколько туговато, и даже сейчас, когда дверки были закрыты на ключ, они выглядели несколько выпуклыми. Вот почему, повернув ключик, я торопливо отскочил в сторону, с тоскою глядя на выпадающую лавину разнообразного барахла. Как ни обидно, но костюма там не оказалось. Кое-как втрамбовав все обратно, я уже в сотый раз пообещал себе навести там порядок и вновь уселся назад в кресло, пытаясь вспомнить – куда я дел этот чертов костюм? Просидев так с полчаса в отчаянной попытке вспомнить, я отчетливо понял, что моя память – не меньшая мусорка, чем моя квартира. Она услужливо подсовывала мне воспоминания: о футболе, об оставленной вчера в холодильнике бутылочке свежего пива, даже о Ниночке из второго подъезда, которая пару раз при встрече строила мне глазки, и если бы не ее возраст, гм… Короче, в голове было все что угодно, кроме того, что мне нужно. Посидев еще десяток минут и пожалев себя, бедного, неухоженного, я все-таки решил как-то выходить из создавшегося положения. Так, утюг в розетку – какие там у меня еще чистые рубашки остались?