Бывшая - Диана Королева

– Знаешь, мы могли бы переписываться, перезваниваться… Мы можем быть хорошими подругами… Но отношения на расстоянии – это сложно, и я понимаю, что не справлюсь. Приезжай ко мне, если поступишь. Ты ведь умная, я в глупых не влюбляюсь. Я понимаю, что ты чувствуешь, и мне очень жаль.

Я пыталась максимально смягчить расставание, чтобы для нее это не стало ударом, по крайней мере не таким болезненным. «Будем общаться так, а потом я просто исчезну» – таков был план.

– Прости. Можно я выйду? – Даша посмотрела на меня презрительно и совсем грустно. Я поняла, что не хочу отпускать ее так.

– Нет, – ответила я.

– Но почему?

– Я довезу тебя до дома. Уже поздно. Не позволю разъезжать на маршрутках.

И еще пару минут погляжу на тебя…

***

– Знаешь, я никогда не забуду, как ты поздравила меня с днем рождения, – внезапно вспомнила Софа.

Да, действительно, я тогда постаралась. Пришла к ней с шариками. Кучу книг подарила. Специально создала аккаунт на «Лайвлибе», чтобы посмотреть, какие она ей нравятся. Упаковала все красивенько, ленточку повязала. Софа оценила. Встретила, усадила за стол. Ушла куда-то. Вернулась, а там стою я, держу под ручку Есенина, бывшего тогда ее любимым поэтом. Естественно, не настоящего. Распечатала на принтере одну из его фотографий в полный рост. И приклеила к картону. Софа, конечно, была в шоке. А Есенин до тех пор стоял у нее на кухне, не знаю, забрала ли его в Питер.

– Рада, что тебе понравилось, – я считала, что максимальная сухость и равнодушие помогут скрыть мою боль.

– Даш, не обижайся. Тебе не идет, – Софа глянула на меня с усмешкой, которая тут же растворилась – она увидела слезу на моей щеке.

Я отвернулась к окну. Машина стояла на мосту. В реке отражалось все: звезды, тучи, свет фар. Желтоватые огни таяли в темно-синей, почти черной, воде, смешивались с ней, растворялись. Но особенно ярко выделялась подсветка нового спортивного комплекса. Как будто все партнеры, воспоминания о них, когда мы находим ту самую «любовь на всю жизнь», растворяются в спектре чувств и эмоций, для нас их больше не существует.

Мы играли в молчанку еще какое-то время.

– Сонь? А ты когда улетаешь? – Прошептала я.

– Завтра. В двенадцать.

– Можно я приду тебя проводить? – Спросила я, должно быть с огромной надеждой в голосе.

– Нет. Тебе завтра в школу, – категоричность Софы пугала.

«Неужели я ей надоела?» – подумала я.

У меня не было сил спорить. А она добавила:

– Ты не собираешься выходить?

Знала бы она, как мне не хотелось покидать эту машину. Как грустно было видеть ее улыбку и понимать, что мы никогда не увидимся.

– Ты ожидаешь, что я сейчас остановлю тебя и скажу, что это все шутка? Нет. Даш, я рада, что была знакома с тобой. Буду присылать фотки… Если хочешь, конечно… – она улыбнулась.

– Я тоже очень рада, Софа.

Но она все-таки остановила, когда я потянулась к ручке двери. Софа достала, украшенный цветочками.

– Это тебе. Откроешь, когда я уеду. С днем рождения.

– Спасибо, – лишь ответила я.

– И еще…

Она вышла из машины и открыла дверцу с моей стороны. Сняла свой большой серый шарф и повязала его мне.

– Храни. Я хочу, чтобы он был у тебя.

Не в силах говорить я обняла ее. Она повернула мое лицо к себе. Внезапно весь мир вокруг нас исчез. Остались только мы – Даша и Софа – две девушки, отношения которых не могли продолжаться по желанию одной. А я была не вправе ее удерживать. Руки Софы обвились вокруг моей талии. Ее губы были теплыми и нежными. Мне хотелось часами стоять там, возле моего дома, прильнув к ней, просто чтобы узнать, не надоест ли.

– Может еще дождь пойдет… – мечтательно произнесла Соня.

– В смысле?

– Ну обычно в сопливых романчиках во время последнего поцелуя идет дождь. И герои уходят в закат.

Но дождь в тот день так и не пошел.

Разве что в моей душе…

***

Мы часто идеализируем любимых. Думаем о них только положительно, не замечая недостатков, прощая. Не зря появилось выражение «простит, если любит». И сейчас мне кажется, что я тоже простила. Со временем образ Софы просто помутнел, а потом и вовсе растворился в моем сознании. Теперь я с трудом могу вспомнить, как она выглядела. Остались лишь отдельные эпизоды.

Вот она распаковывает подарок на день рожденья. Вот мы впервые целуемся, гуляя по набережной. Вот лежим на кровати в моей комнате и размышляем о будущем. Тогда нам даже в голову не приходило, что это будущее вообще может наступить. По крайней мере мне. Софа всегда была аккуратной в планировании, редко загадывала что-то на будущее.

Мне кажется, она и не хотела этого совместного будущего. Я же мечтала о том, что однажды она предложит мне съехаться, и мы будем жить вместе до конца своих дней в мире и согласии, что мы каждый день будем ходить по городу, держась за руки, и пусть кто-то только попробует нам сказать, что это ненормально… и о прочем банальном бреде.

Сейчас, открыв наш диалог, можно увидеть, что девяносто процентов сообщений – мои. И если хорошо полистать, можно увидеть краткие ответы Софы.

Сначала она действительно поддерживала связь и обещала продолжать. Потом писала что-то про работу и учебу, что решила получать второе высшее. Ссылалась на занятость, а я верила. Через месяц молчания я спросила, не надоела ли, не слишком ли навязчива. Софа ответила, что нет, и все нормально. За этим «нормально» последовали еще две недели тишины. А затем я решила проверить, вспомнит ли она про меня, если я не буду ей писать. Эксперимент провалился: она поздравила меня с днем рождения ровно через год, а потом пропала окончательно.

Временами вспоминая ее, я даже тайком ревела.

***

Я стояла на набережной родного города, в который прилетела вечером. Смотрела на реку, переливавшуюся всеми оттенками голубого. Раньше я очень любила гулять здесь. Потому что здесь всегда много людей, счастливых людей. Все они пришли, потому что наслаждаются, гуляя вдоль ровно посаженных деревьев с одной стороны и утекающей куда-то, словно время, рекой – с другой.

Вдруг я вспомнила, что именно здесь пообещала Софе быть с ней всегда.

Зимним вечером пять лет назад она как обычно встретила меня из школы. Мы пошли в кафе поблизости. А потом Софа спросила:

– Не хочешь пойти погулять по