Призрак с Кейтер-стрит - Энн Перри

Бабушкины друзья интересовали Шарлотту даже больше. Не то чтобы они нравились ей, разве что немногие. Это были необыкновенные, постоянно несогласные друг с другом старые леди. Но миссис Селби было уже за восемьдесят, и она могла помнить Трафальгарские события, смерть лорда Нельсона, черные ленты на улицах, рыдающих людей, черные рамки в газетах. Она утверждала, что все это помнит. Она часто говорила о Ватерлоо и великом герцоге, о скандалах императрицы Жозефины, о возвращении Наполеона с Эльбы и о его ста днях. Большую часть рассказов она подслушала в гостиных, таких же, как эта, может быть, более аскетичных, с меньшим количеством мебели, светлее, в стиле новой классики. Тем не менее это волновало Шарлотту острее, чем окружающая реальность.

Но сейчас был 1881 год, время, далекое от тех событий и наполненное иными событиями: смертью мистера Дизраэли, газовыми фонарями на улицах, женщинами, принятыми в Лондонский университет… Королева стала императрицей Индии, и ее империя распространялась во все уголки земли. Джеймс Вольф и равнины Авраама, Роберт Клайв и Уоррен Гастингс в Индии, Ливингстон в Африке и Зулусская война стали уже событиями истории. Альберт, принц-консорт, умер от тифа уже двадцать лет назад, Гилберт и Салливан уже написали несколько опер, таких как «Фрегат ее величества „Пинафор“».

Сегодня навестить маму пришла миссис Винчестер. Она, конечно, скучная; зато здесь тетя Сюзанна, и это превосходно. Она была младшей папиной сестрой. На самом деле ей только тридцать шесть лет, она на девятнадцать лет моложе папы и лишь на десять лет старше Сары. Тетя Сюзанна больше была похожа на кузину. Они не виделись долгих три месяца. Ее не было в Лондоне, она уезжала в Йоркшир.

— Вы должны рассказать мне об этом, моя дорогая. — Миссис Винчестер наклонилась немного вперед, и на ее лице отразилось любопытство, а также высокомерная уверенность в том, что каждый должен рассказывать ей обо всем. — Кто такие Уиллисы? Вы должны рассказать мне… Я обнаружила, что моя память сейчас не так хороша, как я бы того хотела. — Она приняла выжидательную позу, подняв бровки.

Сюзанна была персоной постоянного интереса — ее приезды, отъезды, а особенно намеки на романтические истории или, еще лучше, на скандалы. Она обладала всеми необходимыми качествами для этого. Сюзанна вышла замуж в двадцать один год за джентльмена из хорошей семьи, и через год, в 1866-м, он был убит во время бунта в Гайд-парке, оставив ей солидное состояние в хорошо налаженном деле. Сюзанна была еще очень молода и необыкновенно красива, но до сих пор не вступила в новый брак, хотя, без сомнения, предложений было огромное количество. Мнения разделились. Одни считали, что она до сих пор горюет по убитому и, подобно королеве, никогда не оправится от своего горя; другие настаивали, что ее замужество было очень болезненно для Сюзанны, и у нее даже мысли не возникало о повторении этого опыта.

Шарлотта верила, что истина лежит где-то посередине. Будучи однажды замужем, Сюзанна удовлетворила требования семьи и общества, и при этом у нее не было желания снова связывать себя — по крайней мере, до тех пор, пока она не почувствует истинной потребности в браке, чего, однако, еще не случилось.

— Миссис Уиллис — кузина со стороны моей матери, — ответила Сюзанна с легкой усмешкой.

— Конечно, — миссис Винчестер откинулась в кресле. — А что делает мистер Уиллис? Молится? Мне интересно знать.

— Он священник в деревенской церкви, — терпеливо ответила Сюзанна. Ее ироничный взгляд встретился с насмешливым взглядом Шарлотты.

— О! — Миссис Винчестер постаралась скрыть разочарование. — Как мило. Я полагаю, вы принимаете большое участие в делах вашего прихода? Мне кажется, наш дорогой викарий был бы очень рад услышать о вашей благочинности. И бедная миссис Абернази… Думаю, это отвлечет ее от грустных мыслей, когда она услышит о деревне и о бедных.

Шарлотта не понимала, почему деревня и бедняки могут успокоить кого-либо и, в первую очередь, миссис Абернази.

— Да-да, — оживилась мама. — Это великолепная идея.

— Вы должны принести ей варенье, — добавила бабушка, кивая головой. — Всегда приятно получать варенье. Значит, люди беспокоятся о тебе. А люди сейчас не такие внимательные, как были во времена моей молодости. Они стали жестокими, совершается много преступлений. И такая развязность… Женщины ведут себя, как мужчины. Хотят то, что им не положено. Скоро у нас и куры закукарекают.

— Бедная миссис Абернази, — согласилась миссис Винчестер.

— Она была больна? — спросила Сюзанна.

— Как же иначе! — воскликнула бабушка. — А чего ты ожидала, дитя мое? Вот что я постоянно говорю Шарлотте. — Она посмотрела на внучку, буквально пронзив ее взглядом. — Что ты, что Шарлотта — обе одинаковы! — На этот раз обвинение было нацелено на Сюзанну. — Я уже отчитала Кэролайн за Шарлотту. — Она отмахнулась от своей невестки пухлой маленькой ручкой. — Но, наверное, я вряд ли могу упрекать ее за тебя. Ты, должно быть, дитя времени. Твой отец был недостаточно строг с тобой. Но ты хотя бы не читаешь эти ужасные газеты, которые приходят в этот дом. Я родила тебя слишком поздно.

— Мама, я полагаю, что Шарлотта читает не так уж много газет, как ты думаешь, — вступилась за Шарлотту Сюзанна.

— Сколько раз нужно читать одно и то же бумагомарание, чтобы оно навредило? — спросила бабушка требовательным тоном.

— Мама, они все разные.

— Откуда ты знаешь? — Бабушка была быстрой, как фокстерьер.

Сюзанна продолжала оставаться хладнокровной, и только лицо ее сильно побледнело.

— Мама, они печатают новости, которые каждый день разные.

— Ерунда! Они пишут про преступления и скандалы. Грех не изменился с тех пор, как Господь Бог допустил его в Эдемском саду.

Казалось, что на этом разговор был закончен. На несколько минут установилось молчание.

— Скажи нам, тетя Сюзанна, — снова начала разговор Сара, — деревня в Йоркшире хорошая? Я никогда там не была. Может быть, Уиллисы позволят мне и Доминику… — Она деликатно оставила предложение незаконченным.

Сюзанна улыбнулась:

— Я уверена, они будут рады. Но я не представляю, что Доминику понравится деревенская жизнь. Он всегда казался мне человеком более… утонченных вкусов, для того чтобы общаться и чаевничать с деревенской беднотой.

— Звучит ужасно скучно, — сказала Шарлотта, не подумав.

Все взоры обратились на нее. Удивленные и неодобрительные.

— Именно в таком месте нуждается миссис Абернази, я не сомневаюсь, — сказала миссис Винчестер с умным видом. — Создайте для нее приятное окружение… Бедняжка.

— Йоркшир бывает очень холодным в апреле, — тихо произнесла Сюзанна, переводя взгляд с одного на другого. — Если миссис Абернази болела, то не считаете ли вы, что июнь или июль будет для нее лучше?

— Неважно, какая погода! — огрызнулась бабушка. — Укрепление организма очень полезно.

— Но это не поможет, если вы больны…

— Ты со мной споришь, Сюзанна?

— Я только говорю тебе, мама, что Йоркшир ранней весной — не идеальное место для тех, кто не очень здоров. Тамошний климат не укрепит ее, она может подхватить пневмонию.

— По крайней мере, это отвлечет ее от грустных мыслей, — отрезала бабушка.

— Несчастная душа, — добавила миссис Винчестер. — Даже Йоркшир для нее будет лучше, чем оставаться здесь. Улучшит ее настроение.

— А чем здесь плохо? — спросила Сюзанна, глядя на миссис Винчестер. Затем она перевела взгляд на Шарлотту. — Я всегда считала, что здесь очень приятное место. Все преимущества большого города — и в то же время без тесноты и без дороговизны густонаселенных и модных районов. Наши улицы такие же чистые, и мы на расстоянии недолгой поездки от большинства интересных мест и развлечений, не говоря уже о друзьях.

Миссис Винчестер повернулась к ней.

— Но вас здесь не было, — было сказано обвинительным тоном.

— Только два месяца! Что могло измениться так сильно за это время? — Вопрос прозвучал с иронией и даже с некоторым сарказмом.

— Много ли времени нужно для этого? — Миссис Винчестер театрально вздрогнула и закрыла глаза. — О! Несчастная миссис Абернази. Как невыносимо для нее думать об этом! Неудивительно, что бедняжка боится ложиться спать.

Теперь Сюзанна была полностью поставлена в тупик. Она посмотрела на Шарлотту за разъяснениями. Та решилась рассказать ей все, несмотря на последствия.

— Вы помните Хлою, дочку миссис Абернази? — Шарлотта не ждала ответа. — Она была убита около шести недель назад, задушена. С нее сорвали платье, и грудь была вся изранена.

— Шарлотта! — Кэролайн уставилась на дочь. — Мы не разговариваем на эту тему!

— Мы говорим уже об этом, так или иначе, все время, — запротестовала Шарлотта. Краем глаза она увидела Эмили, которая едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. — Мы просто вуалируем это другими словами.