Золото Колчака не перестает напоминать о себе - Герман Смирнов

-=*=

Сергей Милин

Искали эстонцы, искали чекисты

При жизни судьба не сводила двух этих столь разных людей - Верховного правителя России адмирала Александра Васильевича Колчака и эстонского крестьянина Карла Пуррока. А вот после смерти их имена в истории оказались рядом. Объединил же адмирала и фельдфебеля самый большой российский клад пропавший золотой запас империи, который получил название "золото Колчака".

...В 1910 году семнадцатилетний Карл Пуррок вместе с родителями переселился из Эстландской губернии на Алтай. Там в начале 1919 года его мобилизовали в колчаковскую армию, где присвоили звание фельдфебеля и назначили старшим писарем 21-го запасного пехотного полка. Летом того же года красные нанесли поражение колчаковским войскам и захватили Урал, а осенью начали с боями освобождать Сибирь. Один за другим пали Омск, Новосибирск, Новониколаевск (нынешний Новокузнецк), Барнаул. В конце октября, когда 21-й полк Пуррока находился в районе станции Тайга, над ним нависла угроза окружения. Положение мог спасти только быстрый отход. Но мешал едва тащившийся обоз - более сотни подвод с боеприпасами, провиантом, амуницией, седлами и прочим войсковым имуществом. И тогда командовавший арьергардом полковник Жвачин решил закопать все ненужное имущество, в том числе артиллерийские снаряды, поскольку в полку не осталось ни одной пушки. Он отделил часть обоза и лично отвел его верст на пять в сторону от тракта, где на лесной поляне уже были вырыты четыре большие ямы. Под его наблюдением ездовые сложили в них поклажу с подвод. В самую крайнюю яму опустили ящики со снарядами, присыпали землей, а сверху положили убитую лошадь. Если кто-то начнет копать, то наверняка бросит, наткнувшись на нее. После этого полковник приказал обозникам догонять часть, а сам с ординарцем ускакал вперед. О том, что произошло дальше, Пуррок позднее рассказывал поразному. По одной версии буквально через несколько часов на них наткнулись красные, завязался бой, сперва убили одного солдата, потом другого, а на следующий день всех остальных окружили и взяли в плен. Пуррок назвался крестьянином, которого колчаковцы якобы насильно мобилизовали вместе с лошадью, и вскоре был отпущен домой. Вторая версия звучит иначе. Полковник будто бы взял Пуррока с собой, чтобы тот записал приметы поляны с закопанным войсковым имуществом, и в конце процедуры захоронения взял у него листок с описанием. Когда же писарь вместе с обозниками догонял ушедший вперед полк, их окружили атаманские казаки из конвойной сотни и всех перестреляли за то, что они якобы хотели уйти к красным. Самого Пуррока тяжело ранили. Но, когда казаки умчались, бросив у дороги трупы расстрелянных, он собрал последние силы и дополз до заимки, где хозяева взялись лечить его травами. Отлежавшись, писарь вернулся домой, откуда в мае 1920 года выехал в Эстонию. Теперь уже трудно сказать, что произошло на самом деле. Во всяком случае следы командира 21-го полка полковника Жвачина затерялись, как, впрочем, и сопровождавшего его ординарца. А вот старший писарь фельдфебель Карл Пуррок вдруг объявился.

НЕОБЫЧНЫЕ ТУРИСТЫ

Летом 1931 года в Москву приехали два эстонских "туриста", воспылавших желанием "познакомиться с достижениями Страны Советов". Правда, для этого они избрали весьма необычный маршрут. Вместо того чтобы осматривать столицу или, на худой конец, новые заводы и фабрики, эстонцы отправились в сибирскую глухомань. В действительности целью их поездки было "золото Колчака". Его следы оборвались в 1920 году после расстрела по приговору Иркутского ревкома Верховного правителя. Все попытки раскрыть тайну исчезновения 26 ящиков с золотыми слитками и монетами окончились ничем. По результатам проведенного ЧК расследования считалось, что золотой запас Российской империи адмирал передал японцам в качестве оплаты их "военной помощи". Но Пуррок знал, что это не так. Будучи старшим писарем, он имел доступ к секретной документации. Поэтому ему было известно, что в 26 "ящиках со снарядами" весом по 2 и 4 пуда было золото: в восьми - в монетах, а в остальных - в слитках. Именно поэтому полковник Жвачин приказал ничего не подозревавшим атаманцам ликвидировать как "потенциальных дезертиров" всех причастных к его захоронению. И все-таки один свидетель, сам Пуррок, остался жив. В 1930 году он поделился этой тайной со своим родственником, инженером Аугустом Лехтом. Тот сразу загорелся идеей добыть "золото Колчака". В итоге летом следующего года оба эстонца оказались в Сибири в окрестностях станции Тайга. Однако их ждало разочарование: местность настолько изменилась, что бывший писарь не мог узнать ее. Там, где в 1919 году стоял густой лес, теперь была лишь редкая молодая поросль. Все приметы, которые запомнил Пуррок, исчезли. Правда, в первый день кладоискатели выкопали уйму трухлявых пней, да какие-то гнилые подошвы от сапог, но это еще ни о чем не говорило. Короче, предстояло копать новые шурфы, причем на большой площади, так как без этого ничего определить было нельзя. А дальше у кладоискателей началось сплошное невезение. На следующий день из-за страшной жары они решили пораньше прекратить поиски. Отправились ночевать в ближайшую деревню, но по дороге Пуррок вдруг обнаружил, что потерял бумажник со всеми деньгами и документами, в том числе с загранпаспортами. Вернувшись на место раскопок, до темна искали пропажу, но безрезультатно. Им пришлось той же ночью идти в милицию, чтобы получить временные удостоверения, а потом мчаться в Москву и там через НКВД оформлять возвращение в Эстонию.

ПЛОДЫ УПОРСТВА

Будучи квалифицированным инженером, напарник Пуррока Лехт занялся изучением западной прессы, ища сведения о технических средствах обнаружения зарытых в землю металлов. И такое средство нашлось. Это был хитроумный аппарат конструкции Митова, немецкого инженера болгарского происхождений. Но как уговорить изобретателя отправиться со своим прибором в "логово большевиков"? Эту проблему удалось решить неожиданно легко. Пуррок познакомился с богатым берлинским адвокатом Кейзером, у которого было необычное для его профессии увлечение: археологические раскопки. Эстонец сумел заинтересовать археолога-любителя своей историей с "золотом Колчака" настолько, что тот взялся за организацию экспедиции. Для начала Кейзер связался с Митовым и оплатил его приезд в Эстонию для испытания чудоприбора. При этом выяснилось, что он весит целых 96 пудов. Поэтому нечего было и думать незаметно провезти его через границу. Следовательно, нужно официально договариваться с советскими властями. И хотя полевые испытания аппарата Митова в таллинском парке Кадриорг, где согласно преданиям был захоронен не один клад, ничего не дали, Кейзер отправился в Москву. Там он довольно быстро получил разрешение направить экспедицию на поиски колчаковского клада в Сибири и подписал в Кредит-бюро договор, по которому в случае успеха СССР принадлежало 75 процентов золота, а остальные 25 поисковикам. Окрыленный, немец вернулся в Таллин, а на смену ему в Москву выехали Пуррок и Митов. Поселились в "Национале" и стали ждать прибытия аппарата, отправленного багажом. Шел день за днем, но техники все не было. Железнодорожная администрация, к которой они неоднократно обращались, вежливо успокаивала: дорога дальняя, груз идет медленной скоростью. Кладоискателям и в голову не могло прийти, что аппарат давно прибыл в Москву и негласно изучается в закрытом конструкторском бюро на предмет возможного использования в военных целях, например для обнаружения мин. Лишь спустя полтора месяца Пуррока и Митова известили, что они могут наконец получить свой груз. Но был уже конец ноября, в Сибири выпал снег, ударили морозы. Ехать на станцию Тайга не имело смысла. Так что эстонец несолоно хлебавши взял билет в Таллин, а немец - в Берлин. Экспедиция сорвалась. Однако Пуррок на этом не успокоился. В предвоенные годы он несколько раз обращался в советское генконсульство с просьбами о разрешении на посещение СССР, а Лехт от его имени писал в Москву письма с предложениями о сотрудничестве. Увы, безрезультатно. Лишь после того, как в июне 1940 года Эстония "добровольно вошла в состав СССР", настырная пара добилась своего: на нее обратили внимание. Но не дипломаты, а чекисты. В то время они работали днем и ночью, фильтруя население новой республики, отсеивая буржуазные и неблагонадежные элементы. Ни Пуррок, ни Лехт к их числу не относились. Чекистов заинтересовало другое: почему эта парочка уже не один год добровольно рвется в Сибирь, куда других отправляют по приговору особого совещания? С целью шпионажа? Организации саботажа и диверсий? С ними следовало разобраться... Пуррока и Лехта вежливо приглашают на допросы. Пока лишь в качестве "свидетелей", хотя и неясно, чего.