Неукротимое сердце - Бренда Джойс

Копыта вороного били по сухой земле, покрытой выжженной травой. Погоняя коня, всадник в кожаных штанах свернул в заросли сагуаро[2] и поскакал вдоль русла высохшего потока. Впереди, между отвесными скалами, виднелась расщелина. Не колеблясь, всадник послал коня в узкий проход и тут же ощутил жгучую боль в ободранном бедре. Вороной споткнулся и коротко заржал. Острые скалы царапали его бока, но, понукаемый хозяином, он все же устремился вперед и вырвался с другой стороны прохода. Они перешли в галоп и понеслись вниз по склону к вздувшейся от паводка реке.

Преследователи отставали теперь на четверть мили. Река разлилась, и уровень воды повысился. В обычной ситуации всадник задержался бы, выбирая место для переправы. Но сейчас он безжалостно гнал вороного вниз по берегу. Левой рукой он расстегнул портупею, перебросил ее через плечо и поднял над головой ружье. Послушный командам конь ринулся в бурный поток и поплыл, борясь с течением, пока не ступил на твердую почву на противоположном берегу.

Спустя несколько минут, укрывшись среди зарослей кактусов и агав, всадник осадил вороного и соскочил на землю. Прижавшись плечом к влажной шее тяжело дышавшего жеребца, он наблюдал за рассыпавшимися по берегу солдатами. Судя по виду их взмыленных худосочных лошадей, не многим из солдат удалось бы форсировать реку без риска для жизни. Они нерешительно топтались на берегу, затем развернулись и ускакали прочь.

Всадник откинул голову и расхохотался. Отряд, в который, помимо военных, входили индейцы папаго, шел по следам апачей из племени чирикауа, объединившихся под предводительством Джеронимо. Всадник не входил в число его сторонников, но, увидев кавалеристов, преследовавших мятежных индейцев, не устоял перед соблазном вмешаться. Хотя он три года не был на территории, но все же без труда сбил солдат со следа и увел их за собой.

Спустившись к реке, всадник напоил вороного, напился сам, вскочил на коня и двинулся вдоль берега вниз по течению, высматривая место для переправы. Он не доверял папаго, заклятым врагам апачей. Входившие в отряд следопыты могли форсировать реку и зайти ему в тыл.

Внезапно жеребец насторожился. Всадник огляделся. Заметив голубое пятно, он подъехал ближе и увидел юношу, лежавшего ничком на пыльной земле.

Спешившись, всадник осторожно приподнял голову незадачливого путешественника. Шляпа упала, и по земле рассыпались прекрасные белокурые локоны. Это оказалась девушка. Ей пришлось туго, но он видывал вещи и похуже. Муравьи только принялись за нее, облепив щеки черными точками. Смахнув насекомых с лица девушки, всадник поднес флягу к ее потрескавшимся губам.

Рот ее приоткрылся, горло конвульсивно сжалось.

— Для первого раза достаточно.

Она издала негодующий возглас и подняла на него взгляд.

Всадник изумленно уставился в темно-голубые глаза, огромные и миндалевидные, с густыми черными ресницами. Веки ее снова сомкнулись. С чувством смутной тревоги он опустил ее на спину. Что она делает одна в пустыне без лошади, припасов и в мужской одежде?

Он подхватил девушку на руки и понес к своему коню. Осторожно положив ее на коня, он вскочил в седло.

Откуда взялась эта девушка и куда направляется?

И вообще — кто она такая?

Они находились в двух днях пути от Тусона. Вдоль реки Санта-Крус не было никаких поселений, кроме нескольких ранчо. Американцы лишь недавно начали осваивать эти места 1853 года, когда Соединенные Штаты приобрели у Мексики полоску земли, на которой располагался Тусон.

Он разбил лагерь у говорливого ручья. Девушка нуждалась в уходе: вода и чай, заваренный на травах, помогут справиться с обезвоживанием организма. Она жадно глотала, но больше не открывала глаз. Кожа у нее шелушилась и слезала лоскутами. Обнаружив на правой руке девушки муравьев, всадник быстро раздел ее. У него давно не было женщины, и прикосновения к ее телу отзывались напряжением в паху.

Он вымыл девушку и дрожащими руками завернул ее в оленью кожу, служившую запасным одеялом. Потом развел небольшой костер и, вскипятив чай на травах, влил немного в ее пересохшее горло. Напоив жеребца, он растер и стреножил его, а затем присел к огню с жестяной кружкой кофе.

Обычай белого человека.

Всадник насмешливо улыбнулся, сверкнув ровным рядом белых зубов, и перевел взгляд на высившиеся на горизонте горы. Они притягивали его, как и населявшие их люди и единственный родной дом.

Минуло три года, с тех пор как он уехал отсюда. Решение далось ему нелегко.

Его звали Джек. Своего настоящего имени он не знал и не ведал, где появился на свет. О матери ему было известно лишь то, что она индианка и умерла, когда он был совсем маленьким. От отца Джек унаследовал силу и физическую стать. Первые его воспоминания были связаны с тем, как он стоит по колено в ледяной воде ручья, стремительно несущегося с гор, и чувствует, как немеют пальцы, примерзая к металлической миске. Его отец был золотоискателем.

Джек не любил отца, но делал все, что тот велел, опасаясь побоев. Если мальчику удавалось за долгие часы тяжелого труда намыть немного золотого песка, отец был доволен. В тех случаях, когда отец засиживался с бутылкой виски, Джек старался держаться подальше от хижины. Это и спасло ему жизнь.

Как-то, когда Джеку было шесть или семь лет, он скрывался в лесу, прячась от отца, беспробудно пьянствовавшего несколько дней подряд. Внезапно он услышал топот копыт. Это могли быть только индейцы. Джек подкрался ближе.

Он видел, как отец погиб, защищая свой дом. Индейцы разграбили все, что представляло хоть какую-то ценность, и подожгли хижину. Объятый страхом, мальчик кинулся наутек, не разбирая дороги.

Предводитель шайки заметил его и поскакал следом на могучем гнедом жеребце. Боясь оглянуться, Джек мчался через густые заросли сосен и можжевельника, пока не упал. Высокий молодой индеец, с черными волосами до пояса, соскочил с коня, схватил Джека и поднял в воздух.

— Грязный дикарь! — крикнул мальчик, слышавший эти слова от отца. — Пусти меня, проклятый грязный дикарь!

Индеец перекинул его через плечо.

Джек что было силы вцепился зубами в шею врага.

Индеец не издал ни звука. Сомкнув пальцы на челюсти ребенка, он швырнул мальчика на землю.

Раздался дружный хохот. Индейцы, окружив их, откровенно потешались. Джек настороженно привстал на колени. Он тяжело дышал, приоткрыв испачканный кровью рот. Сердце неистово забилось, когда он встретил взгляд высокого индейца. Тот не был свирепым, скорее сосредоточенным и загадочным.

Джек снова вскочил и помчался. Он знал, что это безнадежно, но не собирался сдаваться без борьбы.