Космос ведьме не игрушка - Молка Лазарева

– А метла у нашей ведьмы действительно необычная, наши маги никогда не встречали такой впечатляющей конструкции, – продолжал рассказывать неизвестным зрителям Колобкович. Экран снова ожил, показывая старенький робот-пылесос, стоящий под моей кроватью.

Его мне подарил бывший парень, сказал, что за проверкой домашних заданий своих школьников я почти забываю об уборке. Так в моей квартире появился хромированный круглый друг. Первый год он послушно ползал по полу и под мебелью, собирал накопившуюся пыль, ездил на подзарядку. А потом у него начались проблемы. Чаще всего добраться до док-станции «чудо-помощник» не успевал и с севшей батареей замирал где-нибудь посреди квартиры. Поэтому приходилось ручками нести его к зарядному устройству, и история повторялась заново.

– Вы только посмотрите на это невероятное зрелище! – восхищался колобок. – Невероятная метла САМА убирает грязь в доме, даже без присутствия хозяйки. Глядя на эту картину, сразу понятно – здесь замешана сильнейшая магия.

Угу, однозначно. И имя у магии есть – электричество.

– Это же пылесос, такие у каждого в доме стоят на моей планете! И ОН НЕ ЛЕТАЕТ! – пыталась я что-то доказать, но меня никто не собирался слушать.

Колобкович упрямо продолжал твердить свое.

– Реклама! – громко объявил главный голос на площадке.

Повинуясь команде неведомого руководства, софиты немного поугасли, а шарообразный Колобкович расслабился, став овально-приплюснутым. Ко мне мгновенно потеряли весь нездоровый интерес. Летающие камеры отплыли, а экраны, транслирующие мою моську, передернулись миллионом мелькающих картинок с непонятным для меня содержимым – наверное, с этой самой рекламой.

– Э-эй! – попыталась я заголосить и привлечь к себе внимание самого главного. Велел же кто-то сменить ведущего! – Начальни-и-ик! Вы ошиблись, я не ведьма! Отпустите меня…

Признаться, даже не надеялась, что меня не заигнорят. Уж слишком командным и авторитарным показался тот, кто прятался в закулисье. Поэтому равнодушный ответ, прозвучавший на площадке, заставил меня вздрогнуть:

– Конечно, не ведьма! Я в курсе.

И больше ничего. Тишина.

Пришлось неуверенно поерзать, покусать губы и от злости пнуть изножье многострадальной койки:

– Что значит вы в курсе? Зачем тогда меня сюда притащили? – Вот этот вопрос уже проигнорировали, а меня продолжало уносить на волнах истерики: – Ах, так? Молчите? Тогда только попробуйте на меня еще раз направить эти дурацкие камеры, я буду орать о похищении на весь эфир, найду иголку и лопну вашего Колобковича, разнесу всю аппаратуру к чертям!

В подтверждение своих слов я схватила подушку и киданула что есть силы в висящий неподалеку глаз-объектив.

Траектория полета снаряда была далека от совершенства, зато гусино-пуховая промышленность Земли могла бы гордиться своей продукцией. Подушка зацепилась наволочкой за какой-то выступ в камере и уверенно потянула ее навстречу батюшке-полу. Раздался характерный треск, который я с ехидством прокомментировала:

– Ой, кажется, у вас что-то сломалось! Дорогое, наверное…

– Еще одна такая выходка, и мы погрузим тебя в криобиоз, – в голосе начальника площадки проскользнули нотки угрозы. – Будешь не ведьмой, а кубиком льда, плавающим у богатенького плазмоида в экзотическом коктейле! Они любят белковые добавки в алкогольных напитках!

Угроза показалась действительно ужасающей. Моя фантазия живо обрисовала бездыханную тушку, впаянную в огромную глыбу льда, которая плещется в озероподобном бокале у неведомой зверюги. И эта самая зверюга будет лениво бултыхать своими щупальцами и небрежно потягивать из соломинки ужасный напиток.

Из всего этого я сделала вывод, что в криобиоз не хочу.

– Молчишь? Правильно делаешь, – одобрил мой выбор голос. – А будешь себя хорошо вести и помогать Колобковичу, даже покормим! Кхе-кхе…

И вот это самое мерзкое «кхе-кхе» окончательно добило и заставило залиться горючими слезами. Я не понимала абсолютно ничего. Где я, зачем, почему я? Что за конкурс этот «Мисс Ведьма»? Плазмоиды еще какие-то жуткие в перспективе обрисовались…

– Вот и умничка, – мерзкий начальник продолжал меня нахваливать. – Слезы – это здорово. Зрители обожают слезы и сопли. Громче, Леночка, громче! А если рейтинг будет высоким, тогда мы тебе и с конкурсом по перелету между планетами поможем.

– А-а-а-а-а!!! – Вторую подушку я отправила уже не в камеру, а в сторону динамиков, из которых раздавался голос. На этот раз прицел был сбит, из-за чего снаряд не пролетел даже двух метров – рухнул рядом с кроватью.

– Ну, а что ты хотела? Привыкай, красотка. Ты в крупнейшем шоу во всей мультивселенной, – поддакивал начальству Колобкович. – Сейчас вас шестьсот шестьдесят шесть участниц, после этого эфира останется пятьсот пятьдесят пять. Все зависит от голосования зрителей, и после каждого следующего отбора вас будет все меньше и меньше. Поэтому уж постарайся выглядеть презентабельно, от этого твоя жизнь зависит!

– Что, плазмоиду скормите? – всхлипывала я, вытирая глаза пододеяльником.

Желейный ведущий медленно подкатился ко мне, булькнув своим внутренним содержимым, и еле слышно произнес:

– Электродриады страшнее, а уж про орунгов лучше совсем промолчать. Если повезет, то в рабство продадут, а нет – на органы. Хотя есть и позитивный сценарий: те ведьмочки, которые доживают до последней сотни, обычно даже умудряются домашними зверушками устроиться по высокооплачиваемому контракту, а иногда и замуж выйти.

– Я буду жаловаться, это явно противозаконно. А как же права человека? – Мой мозг явно отказывался воспринимать окружающую реальность и понимать, что вокруг меня теперь новый, безумный мир.

– Какие права? Какого еще человека? – не понял шар. – Тут таких гуманоидов, как ты, раз-два и обчелся. Ваша органическая вселенная самая малочисленная. Поэтому у тебя даже шансы добраться до финала есть – считай себя экзотическим говорящим зверьком!

Супер! Вот только животным я себя в этой жизни еще не ощущала. Студенткой была, учительницей химии была, даже брошенкой с наставленными рогами была, а вот зверьком еще никогда.

– А победить? Как победить в вашем дурацком конкурсе?

Сейчас я перебирала в памяти все задания из земных аналогов подобных мероприятий: там надо было ходить в купальнике, говорить что-то о мире во всем мире, переспать с главным судьей… При мысли о последнем воображение живо представило то, что могло бы быть этим судьей.

Меня чуть не вывернуло. Шипы, слизь, чешуя… уж лучше ледышкой в бокале плазмоида.

Наверное, эта мысль четко отразилась на моем лице, потому что откуда-то сбоку прилетела плоская платформа со стоящим на ней стаканом воды.

– Пей, а то зеленая вся, – командно приказал начальник. – Я уж подумал, цветопередача у камер сбилась.

Воду выпила залпом, надеясь, что та отравлена. Авось откинусь, и все эти ужасы закончатся.

– Так как победить? – повторила вопрос после последнего глотка.

– Пройти все конкурсы. – Колобкович отплыл от меня и теперь явно готовился продолжать эфир. – Обойти всех конкуренток. Некоторые сами отсеются, другие могут сыграть в ящик, если приложишь к этому руку. Сразу предупреждаю – слизняков лучше травить, им телесные раны обычно побоку. Слишком высокая регенерация тканей. С электрами и водяными лучше не связывайся, они в основном после полета в открытом космосе и так дохнут. Там вообще редко кто выживает, за исключением эфемерных рас. Но ты не переживай, если рейтинг высокий поднять сумеешь, мы тебе скафандр найдем. Необязательно новый, но, возможно, даже без дырок.

Дальше я слушать не смогла, начала задыхаться. Теорию вероятности помнила хорошо, поэтому и шансы свои на выживание оценивала здраво. А именно их отсутствие. Точнее, один к шестистам шестидесяти шести, что равнозначно нулю.

– Да чтоб вы окочурились тут все со своим конкурсом, – в сердцах прошептала я, даже не подозревая, как близка к правде. Участие в этих фантасмагорических гладиаторских боях меня не вдохновляло. – Мама, роди меня обратно! – вытирая последние слезы, попросила я.

Глава 2

Леночка, улыбнитесь, мы возвращаемся в эфир, – пропел дотошный голос Колобковича.

– Надеюсь, мой предсмертный оскал гиены распугает всех ваших зрителей, – с ненавистью выплюнула я.

– Итак, возвращаемся в эфир, пять, четыре, три, два…

Внезапно странное шипение, напоминающее звук выпущенного газа, заглушило команды начальничка этого дурдома, а дальше помещение оглушил кашель, хлюпанье, хрюканье и явно ругань на незнакомом языке, ибо орал начальник громко и с чувством, да так, что Колобкович покраснел и вспотел. Я искренне понадеялась, что этот гад сейчас подавится и откинется, а меня вернут в родную колыбель.

В наступившей тишине отчетливо слышала, как бешено колотится мое сердце. Неизвестность пугала и давила на нервы. А когда звук ломающейся стены, скрежет металла и звон бьющегося стекла внесло в студию вместе с непонятным объектом, похожим на шаттл из фантастических фильмов, крик раздался просто оглушительный. И только через мгновение я поняла, что с моих губ не сорвалось ни звука, поскольку была напугана до обморочного состояния. Мастерски визжал Колобкович.