Имперский рубеж - Андрей Ерпылев

Едва он поднял пистолет, как дверь «ресторана» распахнулась от удара, и на пороге вырос офицер, сопровождаемый тремя вооруженными солдатами.

– Прекратить стрельбу! В чем дело, господа?!

– Ну вот… – протянул кто-то. – Появился Девятый, и все опошлил…

Успокоить начальника гауптвахты, совмещавшего эту должность с должностью главы местной военной полиции, удалось не без труда.

– Вы бы хоть на воздух вышли, что ли! – продолжал кипятиться офицер вполнакала. – Не продохнуть ведь тут! По какому поводу стрельба?

– Да вот, пистолет поручика пристреливали.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался капитан Девятый, успевший между делом опрокинуть рюмочку.

Саша обреченно подал оружие новому соискателю…

– Ну вы поглядите, что за ослы! – оторвал Александра от мыслей Лисицын. – Нет, говорю я вам, поручик, что с этой армией мы много не навоюем.

– А мы разве собираемся воевать?

– Ха! А чем мы сейчас, по-вашему, занимаемся? Марлезонским балетом?

– Извините, штаб-ротмистр, я тут всего три дня…

– А в России что – ничего про здешние дела не знают?

– Честно говоря, – пожал плечами Бежецкий, – не очень… Печатают кое-что в газетах, по телевизору иногда показывают… Я, конечно, подозревал…

Лисицын махнул рукой и отвернулся.

– Это война, молодой человек, – продолжил он минуты три спустя. – Что бы там ни говорили в России, как бы ее ни называли – замирением горцев, наведением порядка или еще как, – это война. Самая обычная колониальная война. Британцы вон двести лет ведут такие войны по всему свету, и не стесняются называть это своим именем. А нам, совестливым, почему-то стыдно… Толстовцы… Так вот, Александр Павлович, если бы британцы всех своих врагов, во всех своих многочисленных колониях топили в крови своих солдат – туманный Альбион давным-давно обезлюдел бы. Поняли они это, слава богу, рано и принялись в каждой новой колонии заводить армию из туземцев. И только офицеров ставили своих.

– Но ведь полагаться на такую армию нельзя!

– Ха! Кто вам это сказал? Воюют не хуже чистокровных британцев! А в чем секрет? Дис-ци-пли-на! – проговорил по складам штаб-ротмистр, назидательно подняв вверх палец. – И, между прочим, воюют не только в колониях. Вспомните Вторую Восточную – вы ее наверняка изучали в училище. Тяжко нашим солдатикам пришлось против их гуркхских стрелков да сикхских гвардейцев! И в последнем Китайском конфликте, замечу, тоже. Мы, правда, этих вот вояк никуда тащить не собираемся, но хотя бы в своих горах пусть повоюют, как полагается.

Лисицын прервал свою лекцию и несколько минут сыпал в адрес вновь сломавших строй афганцев таким отборным матом, что Саша, к такому словоизвержению не слишком привычный, смущенно отвернулся.

– Зачем вы ругаетесь? – спросил он, когда офицер выдохся, а на плацу водворился относительный порядок. – Они же не понимают.

– Не понимают? Ха! Все они понимают! Между прочим, мат эти сарбозы зазубривают в первую очередь! Вы бы послушали, как они друг с другом общаются – «ё…» да «мать…» через слово. Будто под Рязанью родились – заслушаешься! Если бы еще все остальное у них так же получалось – цены бы этому воинству не было…

– Но ведь у англичан получается?

– Получается. И у германцев в их Восточной Африке получается, и у французов – в Северной и Центральной. Вы их зуавов или марокканцев в деле видели? Хотя откуда… А я вот видел. Скажу вам, что бойцы – первостатейные. Пожалуй, в ряде случаев нашим казакам фору дадут. Даже итальяшки сомалийцев своих дрессируют – любо-дорого посмотреть. А мы – пф-ф-фр! – он издал губами неприличный звук.

– В чем же дело?

– В материале, так сказать. Завоевав Туркестан, мы тоже пытались создавать туземные войска. И что? До сих пор большего, чем вспомогательные части, не получалось. Я не имею в виду отдельных офицеров – выходцев из Азии…

– Но ведь те же киргизы…

– Во! В точку. Есть племена и народы, для войны просто созданные, а есть – не расположенные к ней никоим образом. Север Афганистана и окрестности Кабула в том числе, населены народами, близкородственными нашим таджикам и узбекам. На этом даже претензию России на Афганистан наши дипломаты выстроили, помнится. А вот на юге… – Лисицын махнул рукой в сторону гор. – Совсем другое дело. Там – вотчина пуштунских племен. Вот те – воины на все сто процентов. Еще говорить не умеют, а таскают дедовскую винтовку выше себя вдвое. Набрать армию из них – почище британских сикхов с гуркхами будут.

– А что этому мешает?

– Политика… – вздохнул сокрушенно штаб-ротмистр, погрозив кулаком афганскому «коммадору»[19], перетянувшему зазевавшегося солдатика бамбуковой тростью вдоль спины. – Ну что ты поделаешь! Запрещай рукоприкладство, не запрещай – одна картина!..

– Вы что-то про политику…

– Ах да! Наши политики, сидя там, в Петербурге, благостно считают, что раз тут – как бы продолжение нашего Туркестана, то и опираться нужно на родственный нашим туркестанцам народ. А уж на то, что народ этот, в массе своей, забитые декхане, к мотыге привыкшие больше, чем к винтовке, – им наплевать. Да и традиции местные, мол, уважать надо. А традиции эти гласят, что армия набирается из северян…

Лисицин замолчал, вытащил из кармана портсигар и закурил.

– И это бы еще полбеды – противник наш здесь мало чем отличается от этих сарбозов. Те же узбеки и таджики, не поделившие чего-то с эмирским правительством. Слава всевышнему – далеко на юг пока наши интересы не простираются, а власть эмира там весьма эфемерна. Держим Кандагар – придется вам, поручик, в свое время тоже отдать дань этой крепости – и ладно. Но с оружием, увы, полная катастрофа. Видите, чем вооружены солдаты?

Саша вгляделся в пылящие по плацу высокими ботинками понурые колонны и пожал плечами.

– Винтовками…

– Вестимо винтовками. Все дело в том, КАКИМИ винтовками. Иди сюда! – махнул рукой офицер ближайшему солдатику из присевшего отдохнуть в сверхнеудобнейшей, на взгляд европейца, позе – на корточках – взвода.

Переводчик в такой же серо-мышиной, как и у остальных афганцев кургузой, но изобилующей карманами форме встрепенулся и проорал что-то, наверное, перевод, подкрепив слова увесистым пинком в мягкое место солдатика, которому адресовалось «приглашение».

– Я те попинаю! – прорычал сквозь зубы штаб-ротмистр, грозя переводчику кулаком.

Но вызванный уже подхватился и галопом припустил к офицерам, принял что-то вроде строевой стойки, щелкнул каблуками огромных ботинок и даже попытался отдать честь, приложив ладонь к разлапистой золотистой кокарде на пилотке.

– Видали цирк? – весело обернулся Лисицин к поручику. – Наши предшественники постарались. Инструкторы Рейхсвера[20] его величества кайзера Фридриха Пятого!.. Дай сюда! – ткнул он пальцем в болтающуюся за спиной тощего смуглого солдатика винтовку. – Держите, поручик.

Александр принял из рук штаб-ротмистра старенькую винтовку с вытертым до белизны воронением и облупившимся прикладом. Вид оружия показался ему более чем неказистым. По сравнению со стандартным автоматическим карабином, стоящим на вооружении Российской Армии, эта «фузея» выглядела настоящим музейным экспонатом. К тому же внутри приклада что-то перекатывалось и громыхало.

– Ну, поручик, – хитро прищурился штаб-ротмистр. – Держите экзамен. Что это за пищаль? С чем ее едят?

Бежецкий еще раз бегло осмотрел оружие, передернул тугой затвор, убедившись, что винтовка не заряжена, подивился мимолетно практически полному отсутствию смазки и вообще следов ухода…

– Ну!

– Карабин системы «маузер» «кар девяносто восемь», образца одна тысяча восемьсот девяносто восьмого года, модификация тридцать пятого года, – отчеканил Саша, будто действительно сдавал экзамен. – Калибр – семь и девяносто две сотых миллиметра, масса без штыка – четыре килограмма сто граммов, длина ствола – шестьсот миллиметров, емкость магазина – пять патронов, начальная скорость пули…

– Браво, поручик! – перебил его Лисицын, хлопнув несколько раз в ладоши. – Признаю, что вы и в самом деле – лучший выпускник и гвардия немало потеряла, лишившись такого офицера. Зато мы приобрели!.. И вот этим самым, – он вынул карабин из руки поручика и пару раз встряхнул, будто погремушку, – наши союзники вооружили армию эмира до зубов. Поговаривают, что тевтоны мечтали видеть в Афганистане вторую Танганьику[21], но напряглись Персия, имеющая к немцам счеты из-за Турции, и – как без нее – Британия. Проект фельдмаршала фон Бюттена с треском провалился, а тут и политическая обстановка сменилась… Но склады заполнены вот этим лежалым товаром, – новое громыхание. – Немцы никогда особой щедростью не отличались. Да ладно бы новенькие поставили – все второго срока службы. Даже Ландверу[22] не пригодилось! Пулеметы, конечно, немецкие – вещь, но это, согласитесь, уже каменный век…