Полундра - Сергей Зверев

— А как делить будем? — нервно глотая слюну, произнес кавторанг. — Половиним?

— Почему нет? — ослепительно улыбнулся его собеседник. — Если все получится, это вполне разумное предложение.

— Но мне нужны гарантии! — торопливо заговорил Мартьянов. — Тебе нужны доказательства — я их, как мог, предоставил. И мне тоже нужна уверенность...

— Ну о чем ты говоришь! — вальяжно откидываясь на спинку стула, рассмеялся Баташев. — Ты же меня тридцать лет знаешь! Мы же с тобой старые друзья. Разве нет?

И хотя Баташев продолжал с самым приветливым видом улыбаться, кавторанг смотрел на него недоумевающе и с опаской, как смотрят на сильного и злого зверя, внешне проявляющего признаки дружелюбия, но про которого никто не может сказать, не вцепится ли он в следующую минуту тебе в глотку.

— Ну, давай, Николай! — Баташев через стол протянул кавторангу руку для рукопожатия. — Пока будем считать наш разговор оконченным. В случае чего, держи меня в курсе. Учти, я не говорю «нет»!

Как только Мартьянов, попрощавшись со своим собеседником, направился к выходу, из-за соседнего столика поднялся заурядного вида мужчина и последовал за ним. На них никто в зале не обратил внимания.

Из-за того же столика поднялся другой мужчина — крепкого телосложения, с грубым выражением лица. Неприятное впечатление от его внешности усиливал длинный и широкий багрово-красный шрам, рассекавший его правую бровь надвое и тянувшийся от самого виска к перебитой переносице. Он, ни слова не говоря, подсел за столик Баташева.

— Видел этого олуха в морской форме? — внезапно поднимая голову, спросил Баташев.

Человек со шрамом только кивнул и широко улыбнулся, обнаружив ряд золотых зубов.

— Капитан второго ранга Николай Мартьянов, бывший командир гидрографического судна… — задумчиво произнес Баташев. — Пасти его по полной программе!

— Уже пасем, адмирал, — отозвался страшный собеседник. — Сашка-литер пошел за ним…

— Пошли еще двоих ему в помощь, — распорядился Баташев. — Чтобы я знал все про него: где был, с кем встречался, о чем разговаривал!..

— Будет сделано, адмирал…

— И еще… — Баташев сумрачно уставился в одну точку невидящими глазами. — Этот олух набирает команду на гидрографическое судно… Гражданское, не военное, понимаешь? Сделай так, чтобы кто-нибудь из наших ребят также попал в команду этого судна. Кем угодно, хоть юнгой. Я люблю получать информацию из первых рук.

— Будет сделано, адмирал, — снова повторил мужчина с рассеченной бровью.

— Объяви ребятам, что в ближайшие дни вылетаем в Мурманск, — продолжал Баташев. И видя вытянувшееся было лицо своего собеседника, добавил жестко: — Вылетаем все! И никаких отговорок, понятно?

— Какой разговор, адмирал! — несколько растерянно пробормотал человек.

— Сегодня же вечером пошли кого-нибудь в Мурманск. Лучше даже, если сам поедешь, — продолжал Баташев. — Надо снять там на мое имя рыболовецкую шхуну… Да пусть смотрит, чтобы исправная была: корпус нормальный, двигатель. Черт его знает, сколько нам в море придется болтаться…

— Как прикажешь, адмирал, — снова проговорил мужчина с рассеченной бровью.

— Шхуна под твою ответственность, — продолжал Баташев. — Арендуешь дрянь какую-нибудь, случится с тобой несчастье…

Сказав это, он снова погрузился в задумчивость, а мужчина с рассеченной бровью смотрел на своего хозяина, и удивленное выражение не сходило с его лица.

ГЛАВА 15

На студеном, открытом всем ветрам побережье Баренцева моря часто случается, что и в июне дуют сильнейшие порывистые ветра и хлещет холодный дождь. В один из таких дней даже в защищенной от штормовых ветров бухте небольшого приморского городка накатывавшиеся друг на друга волны покрывались барашками белой пены, с силой ударяясь в бетонный дебаркадер набережной, отчего стоявшее у причала гражданской части порта гидрографическое судно тяжело поднималось и опускалось, время от времени с грохотом ударяясь в обвешанную старыми резиновыми автопокрышками бетонную стену пирса.

Однако более безжалостен был штормовой ветер к людям, стоявшим на берегу и провожавшим гидрографическое судно в его первое плавание в новом качестве гражданского корабля. Порывы ветра трепали плащи и куртки, в которые провожающие тщетно кутались, швыряли прямо в лицо пригоршни дождевой воды вперемешку с соленой морской, больно хлестали холодными дождевыми каплями по лицу.

— Да, не лучшую погоду выбрал Мартьянов для выхода в море, — пробормотал себе под нос капитан первого ранга Митрофаныч — комендант флотской гауптвахты, в числе прочих пришедший проводить гидрографическое судно в поход. — Здесь, в бухте, и то вон какая качка. Надо думать, что там, в открытом море…

— Ну, так у нас не Карибское море, а Баренцево, — возразил ему отставной каплей Назаров, стоявший рядом и печально смотревший на медленно колыхавшееся возле причала судно. — А в Баренцевом море зимой, весной и осенью постоянно штормит. Тут уж не подгадаешь.

Вид у старого моряка был еще более болезненный, чем два месяца назад: лицо еще больше пожелтело, тело распухло. Каплей Назаров стоял, опираясь на костыль; от порывов ветра его грузная фигура заметно покачивалась из стороны в сторону и, казалось, вот-вот рухнет. Непонятно было, как он вообще сумел добраться от дома до причала.

— Тебе лучше знать, — отозвался комендант, стараясь не глядеть на своего старого друга. — Хоть ты и на подлодке плавал…

— Думаешь, с подлодки поверхности моря никогда не видно? — сурово возразил ему каплей, яростно сжимая в руке костыль. — Бывает, шторм и подлодку как следует потреплет…

На это Митрофаныч только кивнул, не став спорить.

Всего этого буйства погоды, казалось, не замечал высокий, богатырского сложения моряк, одетый в обычную рыбацкую зюйдвестку, который стоял на палубе гидрографического судна. Цепко ухватившись за поручень, он не сводил глаз с берега, где в это время на дороге, ведущей из жилых кварталов городка к причалу, показалась закутанная в непромокаемый плащ фигура молодой девушки. Она быстро пробиралась к причалу. Время от времени порывы ветра сдували у нее с головы капюшон, и тогда взору моряка открывалась белокурая девичья головка. В следующее мгновение девушка старалась поскорее надвинуть капюшон обратно на лицо, защитить его от потоков холодной воды.

Когда она достаточно приблизилась к гидрографическому судну и, переждав очередной порыв ветpa, подняла голову и стала высматривать кого-то на палубе, стоявший там моряк вдруг резким движением кинулся к трапу, стремительно сбежал на берег и направился ей навстречу.

— Пришла все-таки? — сказал Полундра, приблизившись к девушке. — А я думал, так и уйду в это плавание, не попрощавшись с тобой.

— Сергей, — тихо проговорила девушка. — Это последний раз, когда мы с тобой встречаемся. И только потому, что Бориса в городке нет. Я ему обещала…

Полундра нахмурился, попытался заглянуть в глаза Наташе, но та старательно прятала от него свое лицо.

— Вот, значит, как, — криво улыбаясь, сказал Полундра. — Прощаемся, так сказать, навсегда…

На это девушка ничего не ответила, только еще больше потупилась.

— Это правда, что ты за него замуж выходишь? — вдруг спросил Полундра, сжимая ее руку.

От этих слов она вздрогнула. Подняв на него глаза, мгновение смотрела пристально, потом кивнула и потупилась, так и не сказав ни слова.

— Тогда зачем сюда пришла? — неожиданно воскликнул Полундра. отталкивая от себя руку девушки. — У тебя теперь есть жених, вот и ходи к нему. Зачем ты пришла меня провожать? Думаешь, доставила мне этим большое удовольствие?

— Не надо так, Сережа! — взмолилась девушка. — Я тебе говорила, что не люблю никого, кроме тебя. И замуж за Бориса выхожу только ради отца, поверь мне! Если Борис не поможет, мой отец умрет!

— Полундра молча кивнул, нахмурился. Казалось, он уже жалел о своей внезапной вспышке гнева.

— И где он теперь, этот твой жених? — спросил Полундра. — В больнице лежит, долечивается?

— Нет, из больницы его уже выписали, — поспешила объяснить девушка. — Гипс с него сняли, все нормально. Он, правда, слаб пока что очень. И рука все-таки побаливает. Он в Мурманске остался, какие-то дела там надо сделать…

— Свадьбу готовить? — Полундра снова горько усмехнулся

Девушка чуть вздрогнула, потом молча кивнула головой.

— Значит, вы уже подали заявление? — спросил старлей.

— Нет еще… Скоро я еду к нему в Мурманск, тогда…

Они оба немного помолчали.

— Ну что ж, с предстоящим счастливым событием тебя, — не без едкой иронии в голосе сказал Полундра. — Лично поприсутствовать на этом торжестве, к сожалению, не смогу, потому что ухожу в море… Но от всей души желаю счастья. Быть может, ты, в конце концов, права, — сказал он серьезнее. — С ним и его деньгами ты будешь счастливее, чем со мной, нищим мореманом. Который к тому же месяцами не бывает дома.