Беды с любовью - Лорен Лэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она налила себе ещё один бокал вина и покачала головой. — Я куплюсь на это. Чертовски удачное совпадение, не так ли?
— Да. Хотя, возможно, не такое уж и совпадение, если учесть, что наши амбиции всегда пересекались. Ты всегда хотела писать, а я всегда хотел быть в печатных изданиях.
— О, я хорошо это помню, — сказала она, насмешливо поднимая за него бокал. — Именно по этой причине ты хорошо ладил с моим отцом, верно?
Дерьмо. Он вляпался прямо в него.
Эмма расширила глаза, как будто только что вспомнила о чём-то. — О, подожди… разве не по этой же причине ты согласился пойти на свидание с его дочерью в первую очередь?
— Для той, которая не хочет говорить на эту тему, ты, определённо… говоришь об этом.
— Ты прав, — сказала она, поднимая руки. — Давай не будем. Тогда расскажи мне что-нибудь ещё. Я знаю, что ты удрал из Северной Каролины до того, как свадебный торт зачерствел. Куда ты отправился?
Он улыбнулся. — И ты ни разу не искала меня?
— Это было слишком больно.
У Алекса перехватило дыхание от неожиданного признания. — Эмма…
— Тогда, — поправила она. — Тогда это было слишком больно. Через несколько месяцев… мне стало всё равно.
Теперь его грудь болела по другой причине. Но у него не было права на боль. Не совсем. Он долго сдерживал свой гнев. Он не мог винить её за то, что она делает то же самое.
— Я уехал в Сан-Франциско, — сказал он. — Помог запустить там пару начинающих журнальных изданий. Познакомился с цифровым пространством. О Нью-Йорке я особо не думал, пока агент по трудоустройству не разыскал меня на должность в «Оксфорд». То, чего мне не хватало в опыте как редактора, я компенсировал цифровым контентом и видением.
— Повезло нам, — пробормотала она.
— А что насчёт тебя? — спросил он, желая поддержать её разговор. — Почему Нью-Йорк?
Она подняла взгляд. — Честно? Потому что он огромный. Потому что я хотела сбежать в место, где бы обо мне никто не знал. Знаешь… все классические причины, по которым девушки из маленьких городков сбегают к ярким огням и большому городу.
Он улыбнулся на это. — Думаю, на самом деле клише заключается в том, что они бегут к ярким огням, потому что хотят быть звёздами. А не такими, чтобы о них никто не знал.
— Неважно, — сказала она, пожав плечами, вставая и относя свой бокал в раковину.
— Ты уходишь?
— Да. Я ещё не ела и умираю с голоду, — сказала она, направляясь к его входной двери.
Предложение остаться и поесть тут, вертелось на кончике его языка. Он бы приготовил ей пасту, или яичницу, или… нет.
Это было бы глупо.
Он даже не хотел этого. Верно?
Алекс последовал за Эммой в фойе и наблюдал, как она опускает дверную ручку.
Затем она обернулась. — Кэссиди?
— Да. — Голос у него был хриплым, и он был потрясён тем, как сильно он не хотел, чтобы она уходила.
Её глаза встретились с его, выражение её лица было неожиданно уязвимым. — Ты никогда не думал о том, что мы сломали друг друга? Потому что иногда… кажется, что мы оба не способны чувствовать.
Алекс определённо чувствовал сейчас. Но он знал, что она имела в виду.
— Да, Эмма. Я думаю об этом всё время.
Её улыбка была грустной. — Да. Как и я. Наверное, будет лучше, если мы будем держаться на расстоянии, да? Так будет… легче.
Алекс кивнул в знак согласия, потому что это было то, что он должен был сделать.
Она одарила его ещё одной грустной улыбкой и ушла.
После её ухода он уставился на дверь.
Ещё час назад он бы сказал, что ледяная стена между ним и Эммой была крайне важна. Даже необходима.
Но в данный момент у него возникло странное желание разрушить эту стену. Чтобы убедиться, что настоящая Эмма всё ещё там.
Глава 10
Вообще, приглашать бывших парней к себе домой — не самая лучшая идея.
Но когда в течение месяца вам предстояло встретиться с дюжиной своих бывших парней… что ж, это было много мучительных посиделок за чашкой кофе или неловких сценариев ужина или выпивки.
В конце концов, Эмма решила, что лучше всего будет действовать по шаблону:
Отправить каждому мужчине электронное или текстовое сообщение.
Спросить, есть ли у него время поговорить.
Приглашать их по очереди к Камилле.
Всё было не так плохо, как казалось.
В квартире Камиллы царила суетливая формальность, не позволяющая ничему казаться слишком интимным, и таким образом Эмма могла держать их всех в равных условиях.
Эмма начала с самого простого из них. Куропаткой в грушевом дереве8 её «Двенадцати дней бывших» был Клинт Макинтош, руководитель издательства, чьим самым большим преступлением в области отношений было то, что он был самым милым парнем на свете.
И Эмме потребовалось всего пять минут в его присутствии, чтобы вспомнить, почему их отношения продлились всего три месяца. Есть такая вещь, как слишком милый. Слишком улыбчивый. Слишком жизнерадостный.
А, может быть, дело было в ней. Да, вероятно, так и было. Тем не менее, Милый Клинт был раздражающе хорош.
— Так как это будет происходить? — спросил Клинт, после того как они обменялись обычными любезностями, и после того как Эмма намеренно проигнорировала пять упоминаний Клинта о том, что в данный момент он ни с кем не встречается.
— Ну, — сказала Эмма, заглядывая в свой блокнот. — По сути, я придумала три вопроса, которые задам каждому парню, а потом буду искать закономерности, совпадения и так далее. Но ты должен знать, что это делается не для того, чтобы критиковать своих бывших парней, — сказала она, сохраняя любезный тон. — Речь идёт обо мне. И я не буду
