Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна

– Ника, посмотри на меня! – все больше убеждаюсь, что с ней что-то явно не так. – Ника, одевайся! Нам пора идти!

Растерянный и почти безжизненный взгляд подруги, и мне становится жутко. Беру её за руки, они трясутся и холодные. Бедняжка, что же этот упырь с тобой сделал? Мало я его приложила!

– Где вещи? – мягче спросила её, стараясь не смотреть на нее с жалостью.

Легкий кивок в сторону спальни послужил мне ответом. Вещи нашла возле кровати, помятое платье и туфли. Нижнее белье не смогла найти, комок встал в горле. Свои ненужные вещи завернула в корсет, и зажала подмышкой. Помогла Нике одеться, она чем-то напоминает тряпичную куклу. Не сопротивлялась, но и совсем не помогала.

Приоткрыла дверь, в коридоре еле различимые в густом дыму бегают люди. Постояльцы пытаются протиснуться к пожарной лестнице. Мага и след простыл, что весьма радует. Подняла подругу за плечи, прижала к себе. Мы обязательно с этим всем справимся. Пробрались по коридору к лестнице, стараясь избегать чужих взглядов.

В ушах жуткий шум, но и не пытаюсь вникнуть в суть разговоров и возгласов. Прижав Нику к себе за плечо, тащу её по лестнице вниз. Людей много, но они почти не обращают на нас внимания. С толпой вошли в холл, дневной свет ослепил на мгновение, уже раннее утро.

Заглянули в ресторан, там уже никого не было, и царил жуткий бардак. Увидев перевернутые столы, поняла: здесь явно Клара поработала. Хорошо, что я все это пропустила. Наши пальто висят одиноко на вешалке. Сжала вещи вместе с корсетом под боком, вернулась в холл. Там собралось много людей, большинство в спальной одежде и халатах. Все ругаются и шумят, но в центре всего безобразия стол метрдотеля, за которым восседает мой кошмар и ужас в одном лице. Он уже одет в белый халат и что-то живо диктует метрдотелю. На лице ни единой эмоции, только непроницаемая маска. Мне даже на секунду показалось, что это не с ним провела всю ночь, а с кем-то другим. Может было бы лучше, если бы это и правда было так?

Надела на Нику пальто, потом накинула свое. Медленно пошли к выходу. Дернула за ручку двери, и сразу окатило холодным ветром. Попыталась прикрыть голову, но волосы зацепились за пуговицу.

– Вот чёрт! – выругалась, неловким движением достала свои непослушные волосы из-за шиворота и закинула назад.

Ветер взметнул волосы, почти ослепив меня. Все же, когда они уложены, куда удобнее.

– СТОЙ! – услышала я за спиной его голос и застыла от ужаса.

«Не вздумай обернуться!» – приказала я себе и, прижав подругу, шагнула на улицу. Мы с Никой растворились в толпе.

Часть 8. Побег, пожар и облава

Вальтер

Напрягаю память, чтобы припомнить: было ли так же хорошо хоть раз за всю мою долгую жизнь. Вспомнить так и не смог, да и не особо хочется сравнивать ее хоть с кем-то из прошлого. От нее пахнет травами, чем-то очень приятным. Когда-то в детстве мама варила во время простуды для меня зелье. Она не была магом, всего лишь обычным зельеваром, так что разбиралась в различных настойках. У нее был талант, но отец не дал ей возможности реализовать его, у него всегда был очень деспотичный характер. Серафима, моя сестра, говорит, что я копия отца, может быть, она права. В маминой кладовой всегда пахло так же, как пахнет от бродяжки, терпким травяным ароматом. Какое-то подозрение мелькает в голове, но сто́ит ей обнять меня крепче, лишние мысли исчезают из головы.

Я провел одну из самых лучших ночей в своей жизни с девушкой, имени которой не знаю. Как-то это на меня не похоже, но от нее буквально сносит крышу. Рядом с ней не хочется думать ни о ком и ни о чем больше. Длинные волосы щекочут грудь и живот. От её прерывистого дыхания шевелятся волоски на моей груди. Чувствую ее эмоции очень ярко, как никогда раньше ничьи не чувствовал. Я ничего не знаю о ней, даже не знаю её имени, но все равно нестерпимо хочу ее. У меня осталось слишком мало времени, чтобы ждать, пока она отдохнет. А она ведь устала, почти засыпает на мне. Похоже, пора уже заканчивать ее милую игру в мое изнасилование. Руки саднят от шарфа, я не сжег его лишь потому, что он важен для нее. Хотя мое терпение на грани, как и время. Я не вижу метку на руке, но по всей вероятности, времени у меня осталось мало. Ещё и спина странным образом разболелась: кожа саднит и словно горит. Возможно, это первый симптом Метки Смерти, но, если честно, уточнять мне не хочется. Все что я хочу – это подмять бродяжку под себя и использовать время с удовольствием. Не знаю, как ее позвать, так что приходится выкручиваться:

– Сладкая моя.

Она дернулась, кажется, я ее разбудил.

– Может, развяжешь меня? – говорю тихо, прислушиваясь к ее чувствам. – Тебе понравится, обещаю.

В ответ бродяжка резко села на мне, окатив страхом. Чего она вдруг так испугалась? Как-то не верится, что этот страх она испытывает по отношению ко мне. Оглядел комнату, здесь никого нет кроме нас. Почему она меня испугалась? Что за бред?! Все же было нормально только что! Хочу успокоить ее, отвлечь, но как это сделать, если она до сих пор не развязала меня?

– Не бойся меня, – шепчу ей спокойно и нежно, - только не ты, не сейчас…

Ее длинные волосы теперь щекотно касаются живота и ног. Да ещё и села на меня так, что скользнуть в нее невозможно. Хочу переключить ее внимание на себя, чтобы она снова захотела меня, но она не хочет. Чувствую ее страх и отчаянье, её эмоции кардинально поменялись. Мне на миг показалось, что передо мной другой человек, не та, что провела со мной всю ночь.

Всю ночь…

Уже утро, рассвет озаряет ту часть комнаты, где нет штор. Утро, а я живой. Почему? Хочу взглянуть на метку, не могу. Почему я все еще живой? Так не должно быть, Метка Смерти сама не исчезает, ее можно только передать. Кому я мог ее передать, кроме оборванки?

В темноте ее лица не видно, но слышу, как судорожно она дышит.

Да нет, это невозможно. Я не мог… Обручального кольца я на ее палец не одевал, да и жреца в этой комнате тоже не было. Тогда как снялось это чертово проклятие?

Что-то капнуло мне на живот, оборванка плачет. Смотрю на нее растерянно, от ее чувств как-то не по себе. Надо сосредоточиться на фактах, пока она совсем не запутала меня.

Если я все ещё жив, то, по словам некромантки, должен был передать проклятье кому-то. Избавиться от проклятия можно двумя способами: другой человек может принять его добровольно, или мне нужно жениться. Кроме бродяжки со мной никого не было, а значит, я передал проклятие ей. Однако чтобы это сделать, я должен был на ней жениться. Вопрос: как? Каким образом я успел на ней жениться? Что-то мне плохо… Еще несколько капель упали на меня.

Это что получается, я на ней как-то женился? Но как? Переспать с ней я переспал, но в любви не клялся, замуж точно не предлагал! Да как так получилось-то?!

Она все плачет, это сбивает с толку. Ей больно? Она умирает? Ведь проклятье должно было передаться ей, должно было ее убить! Но она жива, что странно и подозрительно. Не совсем адекватна, конечно, но жива и цела. Терпеть не могу, когда ничего не понимаю. Может некромантка меня обманула? Все-таки Метка Смерти необычное проклятие, не всем под силу его наложить. Да и жениться, чтобы его снять, без ментального согласия – невозможно. Чтобы заключить брак, нужно согласие обоих, словесное или ментальное, подкрепленное клятвой. Я не мог согласиться, не заметив этого. Да и она была довольно немногословна, как во время, так и до секса. Да и вообще, зачем некромантке выходить за меня замуж? На наследство, что ли, претендует? Если я умру, не оставив наследников, все достанется Серафиме или ещё кому-то из наших дальних родственников. Так отец завещал, не верил, что я способен самостоятельно выбрать себе достойную жену, потому и перестраховался. Интересно, если бы Мила знала об этом условии отца, то может и не использовала бы меня? Ее имя, словно скрежет гвоздя по стеклу. Зачем некромантке было выставлять свое нападение как месть за нее? За нее некому мстить, никто и не помнит ее, я уж об этом постарался.