Пыль дорог - Ксения Баштовая

Лететь было тяжело: не хватало воздуха, далеко внизу надрывался в диких воплях песок под ногами путников.

Лишь через несколько минут магистр опустился на землю подле тропинки. Леседи несмело спрыгнула с его рук, покачнулась, поморщившись от головной боли, и обессиленно опустилась на землю, закрыв глаза. Джейс последовал ее примеру. Благо здесь, с другой стороны перевала, шагов, а стало быть и шума поющего песка, слышно пока не было.

К тому моменту, как со стороны перевала послышались новые вопли разбушевавшегося эха, и куратор, и студентка уже успели отдохнуть от звучавших ранее криков. А вот Кебриан с Илой, вырвавшись из объятий поющих песков, в первый миг замерли от неожиданности — слишком уж неожиданно прекратился рев, раздающийся при каждом движении.

Этим путешественникам пришлось отдыхать больше, чем предыдущей паре.

Дойти до ближайшего города до заката было просто нереально: Кебриан и Ила очень устали, а потому решили дождаться следующего дня, чтобы направиться по дороге, ведущей от перевала к Алюду — так, по крайней мере, обозвал селение за перевалом хозяин возвращенных водяных лошадок. Надо сказать, что выражение «решили дождаться» в корне неверно: Кебриан был готов отдохнуть с полчаса и бодро отправиться дальше, а вот Ила… Услышав, что его спутник собирается куда-то идти прямо сейчас, полукровка уселся на землю и заявил, что никуда не тронется с места! И ему плевать на то, что он не получит ни гроша из честно заработанных денег. А если его съедят дикие звери, то виноват в этом будет исключительно Кебриан, оставивший его, беззащитного, в таких опасных условиях. На вполне закономерный вопрос, какой такой зверь не побоится отравиться Илой, ответа, увы и ах, не последовало. Мальчишка фыркнул и сердито отвернулся.

Поутру, когда туман, спускавшийся с гор, только начал рассеиваться, Ила устроил скандал, что его так рано разбудили. Мол, юный путешественник к такому не привык. Кебриан справедливо заметил, что, когда полукровку разбудил тренти, тот так не возмущался. Ответом было обиженное фырканье и молчание до самого обеда. Так что до самого города Кебриан наслаждался тишиной и спокойствием.

Наслаждаться-то наслаждался, вот только его все грызла одна не до конца оформившаяся мысль. Чем ближе к Шиамши, тем несноснее становился Ила. Приближение к герцогству его так злило, что ли? Не хочет туда идти, так пусть скажет — разойдутся спокойно. Так нет же. Ни слова об этом не сказал. И не поймешь этого мальчишку — Кебриан таким в его возрасте не был. Ну и что, что разница — всего ничего, не был он таким, и точка!

Но к тому моменту, когда путники подошли к городу, полукровка постепенно начал оттаивать. А в тот миг, когда они прошли в распахнутые настежь ворота — ни одного стражника не было! — Ила окончательно успокоился и, милостиво кивнув: «Я тебя прощаю!», хотя Кебриан об этом даже не просил, шагнул к спешащему по своим делам горожанину и поинтересовался:

— Вы не скажете, как этот город называется? Мы издалека.

— Алюд, — обронил абориген и поспешил дальше.

Название это ни о чем не говорило ни темному эльфу-полукровке, ни человеку — хорошо хоть пришли туда, куда направлялись. А то с таким проводником, как Ила…

Городок больше напоминал деревеньку. Но какую деревеньку! Выросший в землях светлых эльфов Кебриан никогда не видел подобной архитектуры: выкрашенные в зеленый цвет балки у входа, поддерживающие высокую сводчатую крышу с фигурками драконов на коньке, перед каждым домом, шагах в десяти, трехарочные ворота под сводчатой крышей, выкрашенной в черный цвет. Только на кой дух нужны эти самые ворота, если нет забора, Кебриан так и не понял. Да и одевались горные эльфы как-то странно: шляпы, подбитые черным сукном, с загнутыми вверх полями, подпоясанные туники с вышитыми на них драконами и львами да широкие брюки. Об обуви местные жители как-то, большей частью, позабыли.

Кебриан проводил эльфа, сообщившего название города, удивленным взором и тихо поинтересовался:

— Ты ведь уже был в Крооне? Они всегда так одеваются?

Полукровка лишь молча кивнул. Похоже, его красноречие исчерпалось после общения с местным жителем. А может быть, оно проявлялось лишь при возможности поругаться с Кебрианом.

Но парень решил быть вежливым до конца:

— Что дальше будем делать? Ила такой вежливости не оценил:

— Тебе что, поговорить хочется? В жизни общения мало? — Противный характер мальчишки проявился во всей красе.

— Я просто спросил твое мнение! — вспылил путешественник. — Ты же у нас проводник или кто?

— Я в этом Алюде отродясь не был. И вообще, ты же тут вроде главный, вот и распоряжайся.

Кебриан задумался и предложил самый безобидный, с его точки зрения, вариант:

— Пойдем пообедаем?

Лучше бы он просто промолчал — Ила уставился на него так, словно парень предложил станцевать на могилах его предков, ну или что-то вроде этого.

— С ума сошел — обедать? Здесь?!

— А что такого? — Кебриан искренне не понимал, что же такого ужасного он сказал.

— Здесь едят собак!

Кебриан поперхнулся воздухом. Где-то в глубине мозга неуверенно бродила мысль, что одной собачатиной питаться немыслимо, а раз так, можно попытаться найти трактир, где будут подавать нормальные блюда. Он уже собрался сообщить это Иле, когда тот коварно добавил:

— С грибами.

Это был удар ниже пояса. А потому последовавшее за этим язвительное:

— А еще они едят сверчков. И гусениц. И кузнечиков, — цели своей не достигло.

Впрочем, долго над Кебрианом полукровка не издевался. Увидев, что цвет лица его спутника приобрел стойкий оттенок молодого огурчика, он хихикнул:

— Да ладно! Здесь и нормальной едой питаются, грибы не во все блюда входят.

То ли сила убеждения Илы была велика, то ли еще что, но Кебриан ему поверил, лишь когда сам увидел «нормальный трактир». Правда, об относительной нормальности стоит говорить с учетом местоположения этого заведения — не стоит забывать, что сейчас путники пребывали в Крооне.

Ресторация занимала небольшую площадку перед домом со снесенной передней стенкой. Хаотично расставленные низенькие, по колено Кебриану, столики были покрыты шелковыми бордовыми скатертями. Посетители сидели на красных, в тон скатертям, подушечках, расшитых золотыми нитями, и неспешно потягивали какие-то напитки из глубоких пиалок. Кто-то ковырялся в своей тарелке тонкими палочками.

— Пошли? — хитро поинтересовался Ила. Кебриану дико не понравились благостные физиономии большинства посетителей: невольно создавалось впечатление, что все они натянули маски, и фальшивые улыбки служат лишь для того, чтобы быстро и без проблем срезать кошель у соседа.