Кренделёк (СИ) - Касперович Алла Леонидовна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, мам…
– Не слышу!
– Да, мам! Так точно, мам!
– Другое дело! – кивнула женщина и вновь сосредоточилась на кровном враге.
Она так сверлила бедолагу взглядом, что Валера решил вмешаться:
– Дядя Семён, почему ты приехал?
– Ну… – медведеподобный мужчина стыдливо отвёл глаза.
Вчера
На огромной кухне загородного дома порхала его фея – Людмила Самойлова, в девичестве Юрьева. Ни пылинки, ни ворсинки, ни крошечки, ни капельки – всё идеально. И не скажешь, что полдня готовила. Красота! Заправив тёмную прядь в косу, женщина перебросила её через плечо.
А это что? На этой полочке было пять баночек черничного варенья. Почему же тогда осталось только четыре? Погодите-ка, он же сказал, что у него важный телефонный разговор…
– Семён!!!
Услышав вопль жены, Сёмка Граната молниеносно закрутил крышечку на полулитровой баночке, стремительно облизал чайную ложку и спрятал улики в выдвижной ящик. А маленькое фиолетовой пятнышко на вороте рубашки он и не заметил.
– Семён!!!
– Да, дорогая! Я занят, у меня важный разговор!
Дверь едва не слетела с петель, когда Людмила её распахнула.
– Сказки мне не рассказывай! Я тебя сколько лет знаю! Какого (бип) ты варенье стащил?!
– Не было такого! – Семён Геннадьевич вскочил из-за стола и попытался пойти в наступление, но вдруг увидел, что несколько липких капелек обосновались на столе. Мужчина попытался незаметно стереть их рукавом. Но вышло только хуже. – Прости дорогая! Я больше так не буду!
– Конечно не будешь! – Людмила уселась в кресло напротив мужа и закинула ногу на ногу. – Ты же не хочешь, чтобы я тебе опять весь зад исколола? Что там тебе в прошлый раз врач назначал?
Вспомнив ту боль, с которой даже ножевое ранение не сравнится, Семён Геннадьевич побледнел.
– Всё, Людок, никого сладкого!
– И алкоголя.
– Но…
– И алкоголя!
– И алкоголя.
Женщина поправила тёмную косу и, прищурившись, посмотрела на супруга:
– Ты скажи мне, Сёмушка, куда сыночка нашего отправил? Он мне ничего мне толком не объяснил. Сказал только, что в командировку поехал. Сам не звонит, не пишет. Мне говорит, что занят. Что за командировка такая?
Лоб Семёна Геннадьевича покрылся испариной.
– Ну так… Командировка. Да… По делу… Да…
– Так… – Людмила наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую. – Похоже, по-хорошему ты не хочешь.
Спустя полчаса с Сёмкой Гранатой, бывшим братком, да и вообще настоящим кремнем едва не случился сердечный приступ, а разъярённая женщина продолжала ходить взад-вперёд по мужниному кабинету и орать:
– Да как ты только додумался, дурак старый, на такое дело ребёнка отправить! Самому, понимаете ли, страшно до усрачки, а бедный мальчик должен за тебя отдуваться! Чтобы завтра же сам туда поехал и всё уладил! Ты меня понял?
Семён Геннадьевич обречённо кивнул.
Всю ночь он проворочался на кровати, а утром решился – надо ехать. Да вот незадача – пасынок трубку не берёт.
Настоящее время
– Как-то так… – развёл руками Семён Геннадьевич.
Пока он рассказывал, Ирка успела заварить чай и разрезать «Ленинградский» на кусочки.
– Погодите-ка! – ужаснулась вдруг Алиса Витольдовна. – То есть, про котика вы тоже соврали?
Ирка закатила глаза и положила маме тортик.
[1] Аджума – обращение к женщине, которая намного старше по возрасту. Аналог наших «тётенек».
Глава 34
Семён Геннадьевич с завистью смотрел на то, как исчезает «Ленинградский». А ведь он тоже очень любил этот тортик! Да вот слово дал жене… Нет, она вряд ли бы узнала, если бы он съел немного. Вот только кусок в горло не лез под пристальным взглядом Алисы Витольдовны.
– Ещё чайку? – предложила она. Вроде бы с улыбкой, а мурашки по спине ой как побежали.
– Спасибо, – Семён Геннадьевич сглотнул, – я ещё этот не допил.
– Как знаешь, как знаешь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Ирка и Валера держались за руки, но по понятным причинам ладони пришлось прятать под столом. В другое время Алиса Витольдовна непременно бы это заметила – опыт поиска шпаргалок не пропьёшь, однако сейчас она была занята другим «двоечником».
– Чай. Допил? – Женщина склонила голову на бок и высунула кончик языка. Семёну Геннадьевичу почудилось, что тот раздвоен.
– Допил.
– Тогда… – она слегка придвинулась к незваному гостю, заставив того вжаться в стеночку – бежать было некуда. – Вон из моего дома! – рявкнула она. – Вон из Серёжкиного дома! Чтобы ноги твоей здесь больше не было! Нам ничего от тебя не нужно!
– Я понял, Алиса. Прости ещё раз. – Ни жив ни мёртв, Семён Геннадьевич встал из-за стола, аккуратно задвинул стул и побрёл к выходу.
А хозяйка квартиры плеснула себе ещё чаю и выпила его залпом.
– Алиса Витольдовна? – Валера вопросительно посмотрел на неё.
– Что? – хмыкнула та. – Не бойтесь, мой милый мальчик, к Вам это не относится. Но о Вашем наказании я всё-таки подумаю. Это же надо! О котике мне соврать!
Ирка выдохнула – всё это время она почти не дышала.
– Я провожу его, – сказал «милый мальчик», вставая.
– Хорошо. – Женщина кивнула и глазами показала Ирке, что пора бы ещё чайку заварить. – Только недолго – мы ещё не весь торт доели.
Выйдя за дверь, Семён Геннадьевич наконец смог перевести дух. Так напряжён он не был ни на одной разборке. Тут гранатой не припугнёшь.
– Дядя Семён? Ты как? Может, таблетку?
– Ай ну! – возмутился отчим. – Чтобы я из-за какой-то бабы таблетки глотал!
Валера предпочёл оставить это заявление без комментариев.
– Ты скажи лучше, почему трубку не брал, а? – Семён Геннадьевич промокнул носовым платочком. – Я тебе полдня тарабанил!
– Телефон отключил.
– Фигли?
– Я Ирке пообещал.
– Так… Сынок, я чего-то не знаю? А-ну выкладывай!
До этой секунды мысли бродили в голове Валеры и никак не могли «назначить стрелку». И именно в это мгновение всё встало на свои места.
– Дядя Семён, я, кажется, влюбился.
– Дела…
Семён Геннадьевич грузно опустился на свежеметёные ступеньки, похлопал себя по нагрудному карману и вздохнул. И ведь уже лет десять как бросил, а рука всё равно тянется.
– Есть закурить? – Он с надеждой посмотрел на пасынка.
– Нет. Ты же знаешь – я даже не пробовал.
– Ну, я так. А вдруг.
– Дядя Семён… – Валера хотел было присесть рядышком с отчимом, но понял, что попросту не поместится.
– Чего?
– Я хочу быть с ней.
– Так будь! – Семён Геннадьевич пожал плечами. – Я тут при чём?
– Ты не против? – Валера никак не ожидал такого ответа.
– Я? – в свою очередь удивился отчим. – Это не меня спрашивать надо. Вон, – он кивнул в сторону двери в квартиру Самойловых, – ты лучше у той мегеры спрашивай. Ты это…, сынок, прости меня. Она ж из-за меня и тебя теперь на порог не пустит.
– Знаешь, дядя Семён, – на лице молодого мужчины заиграла хитрая улыбка, – что-то мне подсказывает, что в наших с ней отношениях всё не так плохо.
– Что, уже придумал, как подмазать будущую тёщу? – хмыкнул отчим. – Это ты молодец! Только это… Ты и про мамку свою не забывай.
– А что с ней? Думаешь, она будет что-то иметь против Ирки? Это из-за разницы в возрасте?
– Та не! – отмахнулся Семён Геннадьевич. – Ты скажи-ка мне, сынок, сколько ты за всё это время домой девок привёл?
Валера задумался. Ни к чему не обязывающих отношений у него было пруд пруди – монахом он никогда не числился, а вот чтобы девушку с родителями познакомить…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Ни одной.
– Так а я про что! Мать твоя спит и видит, как тебя женить! Вот приведёшь ты эту девчулю, а мамка твоя как вцепится в неё, так не выпустит. Зуб даю!
– С мамой я уж как-нибудь разберусь.
