Счастье как способ путешествия - Марина Йоргенсен

Занимательная грамматика: в португальском языке предлог «а» и предлог «para» обозначают направление движения. Предлог «para» означает большую непрерывность или продолжительность действия, чем «а». То есть если вы заскочили в офис, чтобы взять ключи, то перед словом «офис» ставится предлог «а» – a escritorio. Работая над различными примерами и предложениями, иллюстрирующими это грамматическое правило, дошли мы до шопинг-центра. Четыре часа в шопинг-центре – это «а» или «пара» – спрашивает нас сеньор Фредерику, заменявший сегодня нашу «сеньору профессору». Конечно «а» – выдал хором наш женский коллектив. Включая меня. Зачем вносить диссонанс в коллективное настроение? А для меня четыре часа в шопинг-центре – это очень даже «пара», задумчиво ответил Фредерику. Дэйв с ним согласился. Четыре часа в шопинг-центре – это жутко долго для любого нормального мужчины, добавил он по-португальски, старательно подбирая слова.

Оказалось, что в том самом баре при пятизвездочном отеле, куда Дэйв устроился работать, платить ему собираются только пять евро в час. Что, как сообщил ему менеджер, даже много, потому что другим официантам в этом необычайно крутом заведении (средняя цена коктейля пятнадцать евриков) платят всего двадцать евро за вечер. Не густо. На такую зарплату Дэйв не согласился, решив, что уж лучше продолжать оставаться в роли отчаянного домохозяина и искать другие варианты. Так что плакал наш «хеппи-ауэр».

– Ты расстроен? – спросила я Дэйва, отработавшего в этом баре три вечера и только потом узнавшего о размере своей зарплаты.

– Не особенно, – ответил он. – Я ведь сам виноват. Мне сказали, что платить будут хорошо. Нужно было сразу выяснять точную цифру. Буду продолжать поиск. Жизнь подсовывает кроссворды, задачи и гордиевы узлы – но это ведь и интересно. Это выводит на новый уровень восприятия жизни и дает ощущение ее остроты. Если бы у нас все было хорошо двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, то с чем бы нам было сравнивать? Скучно было бы жить. Мы бы не ценили свое счастье.

– То есть ты хочешь сказать, что нельзя себя чувствовать счастливым постоянно? Что счастье – это момент? Или бусинками разбросанные по жизни моменты?

– Как хорошо ты сравнила! – улыбнулся Дэйв. – Бусинки счастливых моментов. Надо запомнить.

Дэйв – молодец. Никогда не унывает. Вот бы мне такой ненаносный, идущий изнутри заряд оптимизма. Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю.

Вечером мы с Педру, как он и пообещал неделю назад, поехали на концерт в город Обидуш. Обидуш – это город, который традиционно португальские короли дарили в подарок своим невестам. Положил начало этой традиции в 1210 году король Афонсу Второй. С тех пор несколько королев успели получить Обидуш в подарок от своих заботливых царственных мужей. Город-подарок! Увидеть город Обидуш – это тоже подарок. Он как картинка: узкие булыжниковые улочки, старинная крепостная стена, белые дома с терракотовыми крышами по традиции украшены желтой или голубой каймой. Внешне город мало изменился за прошедшие столетия и мог бы запросто послужить декорацией к историческому фильму о делах давно минувших дней. С крепостной стены открывается панорамный вид на поля, виноградники и ветряные мельницы. В величественном средневековом замке в наши дни разместился роскошный отель-pousada, а на арене (она была построена в наши дни, но с использованием древних «крепостных» камней) проводят концерты.

Перед началом концерта мы гуляли по центральной, но все равно по-средневековому узкой rua Direlia, бесцельно бороздили многочисленные артизано-сувенирные лавочки и дегустировали знаменитый, родом именно из города Обидуш, вишневый ликер Ginjinha. Педру рассказал, что в церкви Пресвятой Богородицы Девы Марии, что стоит в самом центре города, в 1441 году проводилась свадьба короля Альфонсо Пятого с его двоюродной сестрой принцессой Изабеллой. Жениху в тот момент было десять лет, а невесте – восемь. О времена! О нравы! В наши дни редкую восемнадцатилетнюю португалку загонишь «в замуж», да и в двадцать восемь они подумают, взваливать ли на себя ответственность семейной жизни или потусоваться еще несколько лет в беззаботном формате namorados. И это невзирая на то, что португальцы в большинстве своем истовые католики.

До амфитеатра мы добрались за пятнадцать минут до начала концерта. Незаметно подкрались сумерки, и сияние тысячи огоньков раскрасило пространство амфитеатра. Мерцание огоньков в сочетании с несколькими рюмками джинжиньи подействовало на меня крайне умиротворяюще.

– В такие моменты мне начинает казаться, что счастье совсем рядом, – сказала я Педру. – Вот оно: протяни руку и схвати его за хвост.

– Ты чувствуешь себя счастливой? – спросил меня Педру.

– В данный момент – да, – ответила я, – но счастье – это такая хрупкая субстанция. Как блуждающий огонек в лесу. Добраться до него – это как играть в догоняшки с собственной тенью.

– В смысле ты считаешь, что счастье – это такой пункт назначения, в который тебе очень хочется попасть, но попасть в который у тебя по каким-то причинам не получается? – спросил меня Педру, задумчиво прищурясь. Он всегда так прищуривается, если с чем-нибудь не согласен.

– Ну да, примерно так, – ответила ему я. – А ты так не считаешь?

– Мне бы хотелось считать по-другому, – ответил Педру. – И поэтому, – с улыбкой добавил он, – я считаю по-другому. Я думаю, что счастье – это не пункт назначения, а способ путешествия. Сказал какой-то древний китайский мыслитель. Мудро, не находишь? Способ путешествия по жизни.

Тем временем Обидуш полностью погрузился в темноту. Музыканты вышли на сцену, и пространство озарилось не только музыкой света, но и светом музыки.

«И россыпь звезд на небе», – добавила я в свой «молескин» пришедшую на ум строчку.

«Счастье – это способ путешествия». Эту строчку я записала себе в душу. Так будет надежней.

Глава 22

Лиссабон – хитрый лис. Заманил меня в свои объятия, очаровал и не хочет отпускать. Я смотрела в окно и размышляла о том, до чего же красивый он, Лиссабон. Даже там, где он некрасивый. Его лицо цепляет, удивляет и завораживает. Лиссабон – это пазл, который мне за долгие часы прогулок, кажется, удалось собрать. Мне нравится в этом городе абсолютно все. И умиляет даже то, что, по логике, должно раздражать. Например, на удивление обшарпанные дома в историческом центре города. Лиссабон – он как Лиса Алиса. Пусть и в потрепанном манто, но хорохорится, держит нос по ветру. Или бомжеватые парковщики. Которых я поначалу считала работниками муниципальной службы. Но на самом деле они таковыми не являются – обычные бомжи-попрошайки. Машут руками, «рекламируя» свободное для парковки место, делают вид, что помогают парковать машину (и даже иногда помогают), сами ломают счетчики платной парковки и сами же продают потом парковочные места за мелкую мзду в виде пятидесяти центов или одного евро. Муниципальные власти смотрят на них сквозь пальцы. Потому что тоже предпочитают заплатить за парковку пятьдесят центов, а не положенные несколько евро.

Уже второй день дождь льет как из ведра. На улицах то тут, то там валяются трупы зонтов. Для португальцев зонт – это не аксессуар, а всего лишь средство защиты от дождя «здесь и сейчас». Купил, поломал, купил новый. Или даже получил бесплатно в качестве приложения к глянцевому журналу. К глянцевым журналам в Португалии вообще много всего прилагают. Кружка Bodum, майка от Matthew Williamson, помада Cover Girl и даже знаменитые бразильские шлепанцы Havaianas. Это то, что я успела насчитать за прошедшие три дня, разглядывая прилавки газетных киосков. К португальскому «Космополитену» этого месяца прилагаются зонтики веселенькой расцветки. Очень актуально! Интересно, как скоро моего португальского станет достаточно для того, чобы начать читать португальские глянцевые журналы?

Около выхода из метро предприимчивые китайцы продают складные зонтики копеечной цены и копеечного качества. Они же, во время солнечной погоды, торгуют солнцезащитными очками, которые в своей одноразовости вполне в состоянии посоперничать с зонтами. Сотрудники лиссабонского метрополитена сегодня бастуют. Как будто специально подгадали погоду. Выбрали такой день, когда даже те, кто обычно предпочитают прогуляться пару остановок до работы пешком, захотят нырнуть в метро. В результате наземный транспорт, и без того набитый по утрам, не справляется с количеством пассажиров. Наша сеньора профессор опаздывает. Мы, вместо того чтобы готовиться к диктанту, спустились в соседнее кафе. И Ами к нам присоединилась. И даже угостила нас японскими печенюшками, прибывшими вчера посылкой прямо из Японии. Ее родители каждый месяц высылают ей посылку с японскими сладостями и вкусностями. Упакованы эти печенюшки в три бумажки каждая. Одна бумажка другой красивее, ну а на вкус… При всей моей любви к японской кухне и горячем желании научиться делать суши, печенюшки на меня впечатление не произвели. Вкус, как говорил Аркадий Райкин в одной из своих миниатюр, «списфицкий». Поблагодарив Ами от души за печенюшки (все-таки она не виновата, что наши вкусы не совпадают), я не приминула ей напомнить про суши-класс. Может, Ами решила мне таким вот хитрым образом отомстить за Курилы, но суши-класс так пока и не материализовался в нашем расписании. А ведь я не только для себя, но и для всего нашего класса стараюсь! Ами рассказывает, что очень скучает по Японии и по настоящей японской еде. Интересно, сколько времени нужно находиться за границей, чтобы одолела пищевая ностальгия? Скучаю ли я по русской еде? В Риме – делай, как римляне. А в Лиссабоне я предпочитаю есть, как лиссабонцы. Как любопытный ребенок, я пробую на зуб, каков он, вкус Лиссабона. Меня так захватила игра в дегустацию этого города, что я стараюсь вообще не бывать в ресторанах с непортугальской кухней. Разве что от суши и мисо-супа я отказаться не в состоянии. Из португальских блюд мне нравится почти абсолютно все!