Спасительница Зейна (ЛП) - Фолсом Тина

- Кто-то пытался убить меня вчера.

- Дерьмо! - Куин повернулся боком. - Кто это был?

Зи прибежал в комнату и, наклонив голову, внимательно смотрел на вампиров.

Зейн скривился.

- Наемный убийца.

Зейн поманил Зи к себе, и щенок, подбежав, запрыгнул и улегся у него на коленях.

- Я убил его отца в прошлом году, он захотел отомстить и убить меня.

Куин кивнул.

- Неужели ему удалось от тебя сбежать?

Зейн усмехнулся.

- Неужели я похож на того, кто позволит наемнику уйти живым?

- Эй, я не хотел тебя оскорбить.

Зейн хмыкнул. Он почти пожалел, что рассказал Куину о своем прошлом - или, по крайней мере, о его части - в момент слабости, произошедший более пяти десятилетий назад. Это была единственная причина, по которой Куин не осуждал его за совершенные убийства. Потому что те должны были свершиться. И Зейн мог поговорить, по крайней мере, с одним человеком о содеянном. Иногда это было облегчением.

Зейн вытащил булавку и ключ из кармана джинсов и бросил их Куину, который с легкостью поймал вещицы.

- Я нашел это на нем.

Куин внимательно разглядывал вещи.

- Ключ похож на тот, которым запирают ячейки.

Зейн кивнул.

- Я тоже так подумал. Как насчет булавки? Ты когда-нибудь видел этот символ раньше?

Куин покачал головой и покрутил предмет в руке.

- Хм. Странно, вот эти две части, - прокомментировал он. - Эта волна в середине может быть рекой, но она также может указывать на то, что что-то сломано пополам.

Он поднес булавку ближе к глазам.

- Этот символ сверху напоминает "u" под углом. А символ снизу - его зеркальное отражение. - Он поднял глаза. - Может ли это означать какое-то математическое уравнение?

Зейн потянулся за булавкой, взяв ее из рук Куина и еще раз внимательно ее изучил. Он смотрел на булавку часами после того, как убил сына Брандта, но не мог ничего разобрать.

- Я никогда не видел такого математического символа.

- Может быть, разрыв между ними означает, что две части принадлежат друг другу, - предположил Куин.

Зейн мысленно представил, как линия между ними исчезла. По мере того, как две фигуры приближались друг к другу, они образовывали символ, который он отлично знал.

- Сломанная свастика.

- Ты выглядишь удивленным. А учитывая, кого убил в прошлом году, не должен удивляться.

Зейн покачал головой.

- Я никогда не находил ничего подобного на Брандте или других. Так почему на его сыне? И зачем разбивать свастику пополам? Почему бы не заявить о своем существовании?

- Может быть, ломаные линии обозначают что-то другое.

Страх скользнул по спине Зейна и обвился вокруг шеи.

- Это слишком очевидно. Мне это не нравится. Почти как если бы старая гвардия все еще существовала, но теперь их дети взяли и поставили свой собственный штамп на вещи.

- Чтобы сделать что? Нацисты никогда больше не восстанут. Ни одно правительство на этой планете не позволит этого.

- А если они не похожи на нацистов? Если никто не поймет, что они это одно и то же, потому что одеты по-другому?

Куин глубоко вздохнул.

- Думаю, ты слишком много читаешь об этом. Парень хотел отомстить за смерть своего отца, вот и все. Любой бы сделал то же самое. Это не значит, что за всем этим стоит грандиозный заговор.

- Что ты хочешь сказать? Выкладывай!

- Не думал, что мог стать параноиком, полагая, что они все еще охотятся на тебя?

Зейн вскочил, собака заскулила, соскользнув с его колен.

- Параноиком? Считаешь, я параноик? Брандт сказал, что ему не терпится доложить Мюллеру о моем местонахождении. Он все еще где-то там.

Зейн указал рукой на окно, инстинктивно бросая взгляд в его направлении. Этот ублюдок еще где-то прятался и жил жизнью, которую не заслуживал.

- Может, пришло время, оставить все это, - предположил Куин.

Зейн оскалился, позволив клыкам выступить, подчеркивая свое неодобрение.

- Я оставлю все тогда, когда Мюллер будет мёртв и ни минутой раньше.

Он поднял руку, сжимая ее так, как если бы обхватывал шею Мюллера, прямо, перед тем как обмотать его серебряными цепями и вывесить, дожидаясь восходящего солнца. Кол был слишком хорош для Мюллера. Слишком гуманен.

- Это съедает тебя.

- Ты что, мой психиатр? Думал, мы друзья, но если я попрошу, и для тебя это окажется слишком, то ты в курсе, где дверь. И не забудь ее закрыть за собой.

Ему не нужен друг, который не сможет прикрыть спину, или тот, который пытается отобрать смысл его существования.

Куин вздохнул.

- Что ты хочешь от меня?

Зейн одобрительно кивнул. Он не хотел признаваться, но, если вдруг Куин решил бы уйти, то ему было бы трудно это перенести.

- Отправь рисунок символа своему контакту, может, что и нароет. Кто-то должен был видеть это раньше. Должно же это что-то значить.

- Что ты еще знаешь о наемном убийце?

Зейн пожал плечами.

- У него был южноамериканский акцент. Ожидаемо от сына Брандта, но его английский хорош. А значит, он уже некоторое время находился в стране. На нем ничего не было, кроме ключа, булавки и нескольких монет. Даже если бы он жил в этой стране, ему пришлось бы где-то хранить документы и деньги. Я подозреваю, что где-то есть ячейка. Он также упомянул, что Мюллер его вознаградит.

- Итак, он послал его.

- Возможно. Но Мюллер, похоже, не знает, где я. Скорее парень был внештатным сотрудником на миссии.

- Я проверю. Мы должны что-то найти об этом символе, да и ключ скорее самый обычный. Я начну с аэропорта и посмотрю там ячейки хранения. Было бы логично, если бы он прилетел в город. - Куин замолчал, а потом улыбнулся. - А теперь, когда с неприятным делом более-менее определились, давай, рассказывай, что на самом деле происходит.

Зейн упал на диван. Мгновенно собака бросила на него щенячий взгляд. Он хлопнул рукой по бедру, и щенок прыгнул ему на колени.

- Ничего нового, все по-старому.

И этот ответ прозвучит в той степени равнодушно, в которой Куин должен услышать. Зейн ни за что не стал бы трепаться о своем задании и, особенно, о Портии, женщине, которая перевернула весь мозг, словно бросила его в блендер и щелкнула выключателем.

Портия отвела взгляд и притворилась, что рассматривает еду на тарелке. Кафетерий был практически пуст. Оливер ошивался у двери, наблюдая за ее уединенностью. Они с Лорен пропустили урок, чтобы успеть поговорить. Теперь она сожалела, что вообще рассказала подруге о том, что ее беспокоило.

- Этот мерзкий чувак? Ты ведь шутишь, да? Прошу, скажи, что шутишь, - положив руку на предплечье Портии, умоляла Лорен.

Портия покачала головой.

- Когда он поцеловал меня...

Её мир перевернулся с ног на голову от одного лишь поцелуя. Она вдруг поняла, что упускала за все эти годы.

- Ты не можешь переспать с ним, ты заслуживаешь гораздо большего, - возразила Лорен.

- Забавно, он точно также сказал.

Но она не купилась на это. Какой мужчина, который испытывает влечение к ней - а он явно испытывал - будет отказываться от секса без обязательств?

Лорен выгнула брови.

- Вы вдвоем! Ты не можешь этого сделать, только не с ним. Ты хоть можешь представить, как этот лысый нависает над тобой, пока... фу, какая гадость!

- Я нахожу привлекательным то, что он лысый, и, на самом деле, думаю, что это одна из его эрогенных зон. - Она не упустила того момента, когда Зейн содрогнулся, пока она ласкала его голову. И то, как он желал, чтобы она повторила это снова.

- Фу! - Лорен замахала руками перед лицом. - Стереть, стереть, стереть! Ты не можешь с ним переспать.

- Не веди себя со мной, как Мать Тереза. Кроме того, он мне отказал. То есть, ты можешь в это поверить? Словно я какой-нибудь гадкий утенок.

Было больно услышать его отказ, учитывая, что она полностью открылась ему там.

- Он что?

- Ага, ты все верно расслышала.