Мамба в Сомали: Чорный переворот (СИ) - Птица Алексей

Генерал-лейтенант Негусси сидел в кабинете вместе с министром обороны и главой МИДа. Они собрались на небольшое, но очень важное совещание. Остальные министры всё равно ничего не решали, и их мнением никто из этих троих не интересовался.

Мерид Негусси пока не решался единолично принимать меры, поэтому и позвал к себе наиболее авторитетных министров. Во-первых, у него не имелось сильной поддержки. Во-вторых, он не шёл к власти как таковой и оказался к ней, по сути, не готов. Ну, а в-третьих, он банально не знал, с чего начинать своё правление. Особенно учитывая, что на самом старте его так жёстко дискредитировали.

И не было у него теперь другого выхода, кроме как начинать репрессии с целью удержания власти. Впрочем, по-другому в Африке и не умели. Да и пример Менгисту был слишком показателен в этом плане. Поэтому, следуя заведённой традиции, начинать чистку следовало прежде всего с друзей, что вдруг в одночасье стали врагами. Да и масштаб этой операции должен быть не меньше, чем в 1978 году. В этом залог его победы, считал генерал. Что думали его коллеги он не знал, но вполне догадывался. Прежде всего они желали много денег и власти! Всё, как всегда. А ещё очень рассчитывали хоть как-то повлиять на него. Ну-ну…

— Нам нужно вычистить всех предателей и агентов иностранных разведок, — начал разговор Негусси. — Не зря Менгисту получил этот список. Очевидно, заговорщики узнали о списке и убили Мариама, опасаясь, что их планы сорвутся раньше времени.

— Возможно. Однако той ночью убили ведь не только Мариама, но и главу службы безопасности, — поправил его глава МИДа Байе.

— Вот! Теперь всё сходится!

— Армия уже и так обескровлена войной и репрессиями, — возразил министр обороны, — а ты хочешь ещё и обезглавить всю вторую революционную. И неужели ты действительно думаешь, что они дураки и будут ждать, когда ты за ними пришлёшь людей?

— А мы никого никуда посылать не станем, — произнёс Негусси. — Надо их обмануть и выманить сюда, в Аддис-Абебу с минимальной охраной. Скажем, пусть приедут на награждение по случаю вступления в должность нового руководителя.

— Ты считаешь, они поверят?

— А куда они денутся? — хмыкнул Мерид. — К тому же, если они не поверят и не явятся, то вот этот поступок можно будет смело назвать бунтом. Все поставки идут через нас, так что заговорщиков либо расколотят повстанцы, либо они приедут к нам на поклон. Другого варианта у них всё равно нет. А дальше всё просто: зачинщиков расстреляем, десяток посадим в тюрьму, ещё десяток отстраним от должностей. Ну, а остальных великодушно простим и отправим заглаживать свою вину перед партией и правительством.

Министр обороны Тесфайе Кидан внимательно выслушал Негусси, обмозговывал мысль Негусси об обмане офицеров второй революционной армии и рассудительно заметил:

— Я бы предпочёл никого не расстреливать, а предупредить о последствиях. Или посадить в тюрьму на пару лет для профилактики.

— Тогда они почувствуют нашу слабость, придут сюда и убьют не только меня, но и тебя, Кидан. Ты же это прекрасно знаешь! — воскликнул новоявленный глава Эфиопии.

— Знаю, однако мы должны действовать осторожнее. Я предлагаю переназначить на твоё место главу второй революционной армии Хелайе Теребуна. Можно даже разрешить ему взять с собой несколько офицеров, чтобы он мог сформировать себе штаб. Якобы пусть со своей командой лично ему преданных людей приедет. Нам так даже сподручнее и проблем меньше: всё равно всех убирать, главное выманить сюда.

— Действительно, это хорошая идея. Но нужно прошерстить и другие армии, — обрадовался Негусси.

— Прошерстим, — пожал плечами Кидан. — Пригласим на общее служебное совещание и поищем среди них врагов народа. Хоть парочка, но обязательно найдётся.

— Решено, — кивнул Негусси, — с новым начальником госбезопасности я сам переговорю, да и советские товарищи помогут.

— Помогут, — подтвердил Байе, — это в их интересах.

На следующий же день Негусси встретился с новым начальником госбезопасности. Вместо убитого в один день с Менгисту Хайри Манука назначили полковника Абала Чу́му. Сухой, как вобла, с чёрными, по-эфиопски курчавыми волосами, с пронзительными глазами и суетливыми руками, он как никто подходил на роль местного чекиста. Много знал, много умел, много хотел.

— Абал, как у нас обстоят дела с поисками убийц твоего бывшего начальника и самого вождя?

— Ищем, — лаконично ответил тот. — Пока не нашли и, если честно, вряд ли найдём. Похоже, убивали их одни и те же. Но утверждать этого я не могу.

— Я так и думал. А что с врагами народа, поднявшими головы вместе со смертью Менгисту?

— Есть и такие, — кивнул Чума. — Многих уже поймали и взяли под арест. Сейчас разбираемся, кто виноват, а кого по ошибке схватили. Тюрьмы переполнены, мест на всех не хватает.

— Ты там не горячись, — посоветовал Мерид. — Пусти в расход самых оголтелых, вот места и появятся.

— Сделаем, — пожал плечами Абал, — всех сделаем.

— Всех не надо, — поморщился Негусси. — Я же сказал: самых оголтелых. Ну, а тех, кто действительно ни при чём… ммм, тем объяви амнистию по приказу генерала Негусси. И чтоб они при выходе на свободу не забывали всем и каждому об этом вещать. Не забывали…

— Сделаем.

— Хорошо, — Негусси пожевал губу, раздумывая, как перейти к более насущному вопросу. — И это… Короче, мне нужна усиленная охрана, чтобы не произошло того, что случилось с Менгисту.

— Сделаем.

— Вот и договорились. Эх, нравится мне с тобой работать. Что не скажешь, всё ты готов выполнить. А вот с другими не так.

— Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд обычно не видна… Но мы всегда на страже, — выдал длинную цитату Абал. — В этой песне, как говорили мне русские товарищи, заложен весь смысл нашей деятельности. Вы можете не сомневаться, мы всех сделаем.

— Рад, что мы поняли друг друга.

Чу́ма кивнул. Тут слова не нужны.

— Жду от вас результатов.

— Сделаем! — снова отозвался безопасник и вышел.

Выйдя от нового главы государства и шагая по коридору, Абал размышлял о поставленных перед ним задачах. Тот, кто убил его начальника и Менгисту, действовал очень дерзко, но наверняка. Скорее всего, эта операция долго и тщательно готовилась, поэтому получилось всё очень быстро и прошло без единой зацепки. Манук непростительно расслабился, и эта ошибка оказалась для него фатальной. Он — Абал Чума — такой ошибки не допустит. И себя будет лучше охранять, и своего босса.

Надёжная и многочисленная охрана обеспечит необходимую защиту главе Эфиопии. Нужно будет советских товарищей подключить к этому вопросу. О себе он тоже, разумеется, хорошо позаботится. Абал задумался: «Как? Да хоть ночевать стану всегда в управлении! Пусть попробуют взять меня!».

И с местами в тюрьмах Чума тоже разберётся.

Через сутки начались расстрелы и новые аресты.

Генерал-майор Хелайе Теребуна — командир второй, расквартированной в Эритрее, революционной армии — разговаривал с генералом Бульто. Это был уже второй их разговор, а первый… Генерал погрузился в воспоминания, сделав продолжительную паузу.

Та встреча произошла две недели назад. В ходе приватной беседы генерал Бульто вкратце доложил о том, что он узнал от якобы информатора, а также увидел и услышал на заседании Дерга. Впрочем, источник информации Бульто так и не раскрыл.

— Значит, ты своими глазами видел этот список?

— Да.

— А ты абсолютно уверен в его подлинности?

— Это был не подлинник, а копия. Но мне показалось, её сделали с оригинала.

— И подпись Негусси действительно там стояла?

— Да, — кивнул Бульто. — Лучше всего факт подтверждается тем, что я еле успел унести ноги из города. Многие тогда сразу же уехали. И скорее всего, больше в Аддис-Абебе не показываются.

— Это очень похоже на провокацию, — засомневался Хелайе. — Не мог Мерид так подставиться. Ведь это именно он стал идейным вдохновителем того заговора. Я не верю в это!