Многообразие религиозного опыта - Уильям Джеймс

Слепым возвращалось зрение, хромым — способность ходить, безнадежно больные становились совершенно здоровыми. Не менее замечательны были результаты в духовной области. Оказался возможным полный переход к состояниям душевного здоровья для тех, кто никогда не предполагал, что обладает этой возможностью; было много случаев возрождения личности, и радость была возвращена многим семьям. Косвенное влияние этого учения огромно. Доктрина духовного врачевания так насытила воздух, что чувствуешь ее веяния в самых широких кругах. Постоянно слышишь о "Евангелии Отдохновения", слышишь клич: "Не страдайте", узнаешь о людях, которые, одеваясь по утрам, повторяют как лозунг своего дня: "Молодость, здоровье, бодрость!" Во многих домах запрещены жалобы на дурную погоду, и все растет число людей считающих неприличным говорить о неприятных ощущениях, недомоганиях и болезнях. Такое влияние этого движения на общественное мнение должно быть признано достаточно благодетельным, даже если бы мы не знали более поразительных случаев действия этого учения. А их так много, что можно забыть все те неудачи, те случаи самообмана, которые имели место в этом движении (ведь ничто человеческое не может быть свободно от ошибок); можно простить неприятные свойства доброй половины литературы "духовного врачевания", поражающей таким фантастическим оптимизмом и такой неопределенностью и туманностью, что человек с точным и дисциплинированным умом почти не в состоянии ее читать.

Несомненно, что это движение нашло широкое распространение благодаря своим практическим результатам; и действительно, практический характер американцев редко выражался так ярко, как в том факте, что единственное совершенно оригинальное учение, внесенное ими в систематическую философию жизни, тесно связано с практической терапевтикой. Врачи и священники в Соединенных Штатах после целого ряда колебаний и протестов, уже начинают признавать значение духовного врачевания. По-видимому, этому движению предстоит еще развиться много шире, как в сторону теории, так и в сторону практики. Недавно появился целый ряд писателей, принадлежащих к самым выдающимся представителям этого движения.[46] Нельзя, конечно, отрицать, что так же, как много есть людей, совсем неспособных молиться, — есть еще больше таких, на которых идеи духовного врачевания не могут иметь никакого влияния. Но для нас в данное время важно лишь то, что существует очень большое число лиц, на которых эти идеи могут иметь влияние. Эти люди представляют собою психический тип, достойный самого внимательного изучения.[47]

Подойдем теперь ближе к самой этой вере. Как и всякое религиозное переживание, она зиждется на следующем молчаливом утверждении: человеческая природа двойственна, человек живет своею мыслью в двух областях — поверхностной и более глубокой, и его жизнь протекает с большим или меньшим уклоном в ту или другую сторону. Поверхностная и низшая область — это область плотских ощущений, инстинктов и желаний, эгоизма, сомнений и мелочных личных интересов. Но в то время как христианское богословие считало основным пороком человеческой природы дерзновение, Духовное Врачевание видит проявление ее животного начала в страхе, что придает этому учению совершенно новую религиозную окраску.

"Страх", — говорит один писатель этой школы, "имел большое значение в процессе эволюции; именно он, думается мне, создал всю способность предвидения у большинства животных. Однако нелепым было бы утверждение, что страх должен остаться элементом духовной жизни цивилизованного человека. Я полагаю, что элементы страха в предвидении вовсе не повышают жизненной энергии цивилизованных людей, которые руководятся в своих поступках естественным чувством долга и симпатии, — а наоборот оказывают на них ослабляющее действие. Когда страх становится бесполезным, он только вреден и должен быть удален, как удаляются омертвевшие части из живой ткани. С целью разобраться в понятии страха и для того; чтобы рельефнее изобразить его проявления, я образовал слово страховидение (fearthought), которое обозначает собою вредные для человека элементы в предвидении, и которое я определил как произвольное внушение себе чувства своей слабости. Этим я поставил страх на действительно принадлежащее ему место; в категорию вредных, ненужных, а потому недостойных вещей".[48]

Скорбное и страдальческое настроение, порождаемое в человеке преобладанием «страховидения», встречает со стороны приверженцев духовного врачевания уничтожающую критику:

"Подумайте на минуту о той жизни, какая предстоит нам с первых дней нашего существования. Подумайте о разных условностях, обычаях, социальных требованиях, о роли в ней теологии и об общем миросозерцании; о традиционных идеях относительно первого воспитания и дальнейшего образования, брака и выбора жизненного пути. Ко всему этому присоединяется длинная цепь опасений: после болезней детства — болезни зрелого возраста, потом болезни старости; мысль о том, что мы состаримся, потеряем силы и способности, впадем в детство. И все это венчается страхом смерти. В общем, это бесконечный список всякого рода страхов и мучительных тревог. Опасение отравиться вредной пищей, страх ветра, жары, холода, возможности насморка. Длинный ряд ужасов, грызущих забот, беспокойств, тоски, предвидений, пессимистических мыслей, болезненных чувств; чудовищное шествие мрачных видений, так часто вызываемых нашими советчиками, в особенности докторами. Все это, готовое уничтожить нас, кружится над нами страшным хороводом зловещих призраков. Но это еще не конец. Неисчислимые полчища их пополняются множеством добровольцев из повседневной жизни: страх перед несчастными случаями, страх потерять имущество, быть ограбленным, страх пожара, войны. Мало того, что мы боимся за себя. Когда заболевает кто-нибудь из наших друзей, мы сейчас же начинаем думать о худшем исходе и трепещем за его жизнь. И если мы видим кого-нибудь в печали, мы начинаем сочувствовать ему, т. е. переживая с ним его печаль, этим самым увеличиваем ее".[49]

"Человек, говорит другой автор, отмечен печатью страха еще до рождения; он воспитывается в страхе; вся жизнь его подчинена страху болезни и смерти. И таким образом дух его порабощен, ограничен и угнетен. А тело его часто не более чем отражение его духа. Подумайте еще о миллионах душ наших предков, одаренных такой же чувствительностью и живших под гнетом такого же кошмара! Не удивительно ли после этого, что здоровье все-таки существует? Только божественная любовь, божественная энергия жизни, проявляясь в нашей душе без нашего ведома, могут противодействовать этому океану скорби".[50]

Хотя последователи Духовного Врачевания и пользуются часто христианской терминологией, однако из приведенных цитат видно, как сильно отличается их представление о грехопадении человека от представления христиан.[51]

Их представление о высшей природе человека, будучи ярко пантеистическим, также резко отличается от христианского. Духовная сторона человека для философии духовного врачевания только отчасти сознательна, в главном же она подсознательна. Благодаря этой подсознательной стороне мы находимся в единении с Богом без всякого чуда ниспослания благодати или мгновенного внутреннего перерождения человека. Эти взгляды различно выражены у отдельных писателей, и потому мы находим в них следы христианского мистицизма, трансцендентального идеализма, ведантизма и современной психологии бессознательного «я». Следующие выдержки введут нас в самую сердцевину этого учения.

"Великой основой мира является дух бесконечной жизни и силы, проникающий все и во всем проявляющийся. Разум, лежащий в основе мира, дух бесконечной жизни и силы, проявляющийся во всем, я называю Богом. Мне все равно, какое имя вы ему дадите — Светодавца ли, Провидения, Верховного Существа, или Всемогущего; — выбирайте любое из них. Пока мы будем в согласии с этой основой жизни, Бог будет наполнять в наших глазах вселенную, все будет существовать в Нем и через Него. Он жизнь нашей жизни, и мы причастны божественному бытию. И хотя мы отличаемся от Него тем, что мы индивидуальные существа, тогда как Он — Бесконечный Разум, все и нас вместе со всем заключающий в Себе, тем не менее, божественная жизнь и человеческая тожественны в своей сущности. Различие их только в степени.

Великим центральным событием человеческой жизни является тот момент, когда мы отдаем себе полный отчет в этой тожественности нашей с Бесконечною Жизнью и открываем наше сердце Божественному источнику. Поскольку мы подымаемся до сознательного проявления своего единения с Бесконечной Жизнью и открываем свою душу этому Божественному воздействию, постольку мы воплощаем в себе качества и силы Бесконечной Жизни и становимся проводниками, через которые действует Безграничный Разум и Воля. Поскольку вы осуществите свое единство с Бесконечным Духом, постольку болезнь заменится в вас здоровьем, диссонанс гармонией, печаль и горе — цветущей энергией. Когда мы сознаем божественность нашей природы и тесную связь нашу с Первоосновой Мира, мы как бы прикрепляем передаточный ремень нашей жизни к центральному двигателю Вселенной. В аду остаются лишь до тех пор, пока этого хотят; и на небо можно подняться так высоко, как этого пожелаешь; как только мы решаем подняться, все высшие силы Вселенной соединяются, чтобы помочь нам".[52]