Пятое Евангелие - Рудольф Штайнер

и перевернул ее, потому что она так теперь была соразмерна для человека нового времени и потому что он ее имел соотносить не на многие Духовные существа Иерархий, но на одну Духовную сущность:

Наш Отец в Небесах (User Vater im Himmel)"

И вторую строку, которую он слышал как предпоследнюю Мистерию-строку:

И забыл их Имена (Und vergaЯ Euren Namen)"

перевернул он, как она теперь должна была звучать для людей нового времени:

Свято будь твое Имя (Geheiliget werde dein Name)"

И так, как люди, которые должны снизу восходить, должны чувствовать, когда они желали приблизить себя Божеству, так превратил он третью предпоследнюю строку, которая здесь называлась:

Так как человек себя отделил от их Царства (Da der Mensch sich schied von eurem Reich)"

в:

К нам приди твое Царство! (Zu uns komme dein Reich!)"

И следующую строку:

В котором не царит Небес Воленье (In dem nicht waltet der Himmel Wille)"

он перевернул ее, как ее могли люди теперь единственно слышать, ибо древнее слово-положение не мог никакой человек больше слышать. Он перевернул ее, ибо некое полное перевертывание пути в Духовные миры должно было свершиться; он перевернул ее в:

Твоя Воля свершится как в Небесах итак также на Земле (Dein Wille geschehe wie im Himmel also auch auf Erden)"

И тайну хлеба, втелеснивания в физическое тело, тайну всего, что ему теперь через жало Аримана полностью явилось, это превратил он так, что человек должнен был ощущать, как также этот физический Мир приходит из Духовного мира, когда это также человек не распознает непосредственно. Так превратил он эту строку о ежедневном хлебе в некую новую просьбу:

Дай нам сегодня наш ежедневный Хлеб (Gib uns heute unser tдglich Brot)"

И слова:

От другим задолженного Самости-долга (Von andern erschuldete Selbstheitschuld)"

перевернул он в слова:

Прости нам наш Долг, как мы прощаем нашим Должникам (Vergib uns unsere Schuld wie wir vergeben unsern Schuldigern)"

И ту строку, которая была второй в древней молитве Мистерий:

Порождают себя отвязанной Я-самостью (Zeugen sich l sender Ichheit)"

он перевернул ее, тем что он сказал:

Но избавь нас (Sondern erl se uns)"

и первую строку:

(Es walten die bel)"

сделал он:

От Лукавого. Аминь. (Von dem bel. Amen.)"

И так стало тогда то, что Христианство научилось узнавать как Отче-наш через перевертывание того, что Иисус внял однажды как превращенный голос Батх-Кол при его случае у языческого алтаря, тем, что Христос Иисус учил как новую Мистерию-молитву, новый Отче-наш. В неком аналогичном способе - и это ведь еще должно будет многое быть сказано - возникло также возвещение Нагорной проповеди и других вещей, которые учил Христос Иисус своим ученикам.

Неким достопримечательным способом действовал Христос Иисус прямо на своих учеников. Я прошу, когда я вам, мои дорогие друзья, здесь рассказываю, всегда удерживать во взоре, что я просто рассказываю то, что есть читать в этом Пятом Евангелии. Как он так через страну проходил, здесь было его действие на окружение некое совсем своеобразное. Он был хотя с Апостолами, в сообществе с учениками, но это было, потому что он был Христос-Существо, так как если он вообще был бы не только в своем теле. Когда он так с учениками проходил вокруг в стране, тогда чувствовал этот или тот иногда, как если он был бы в нем, в собственной Душе, когда он также рядом с ним шел. Некоторые чувствовали, как если то существо, которое принадлежало Христосу Иисусу, было бы в собственной Душе и он начинал говорить слова, которые собственно Христос Иисус сам мог только говорить. И здесь шла эта толпа вокруг и встречала людей и говорилось с ними, и тот, который здесь говорил, был насквозь не всегда Христос Иисус сам, но это говорил также некоторый из учеников; ибо он имел все сообща с учениками, также свою мудрость.

Я должен признаться, я был в высокой мере поражен, как я воспринял, что например, разговор с Саддукеями (Sadduzдer), о котором рассказывает Марк-Евангелие, вообще говорился не из Христоса Иисуса, но из одного из учеников; но естественно говорил это Христос. И также это явление было частым, что когда Христос Иисус однажды покидал свою толпу-учеников - он отделялся на время от них - он все-же был среди них. Или странствовал он Духовно с ними, в то время как он был далеко прочь, или он был также только в своем эфирном теле при них. Его эфирное тело было среди них, его эфирное тело странствовало также с ними в стране вокруг и можно было часто не различать, или он так сказать физическое тело имел с собой, или это было только явление эфирного тела.

Таково было сообщение с учениками и с некоторыми людьми из народа, как Иисус из Назарета стал Христосом Иисусом. Он сам переживал все-таки то, что я уже отмечал: В то время как Христос-Существо в первые времена относительно-мерно было независимым от тела Иисуса из Назарета, должно было оно себя ему все больше и больше быть аналогичным. И чем больше жизнь продвигалась, тем больше было оно связанным с телом Иисуса из Назарета и некая глубокая боль находила в последний год на него от связи-бытия с, к тому же еще ставшим чахлым, телом Иисуса из Назарета. Но все-же происходило еще, что Христос, который теперь уже ходил с некой большой толпой вокруг, опять-таки выходил из своего тела. Здесь и там говорилось, здесь говорил этот, там тот из Апостолов-толпы и можно было верить, что тот, кто здесь говорил, есть якобы Христос, или что это не есть якобы Христос: Христос говорил через их всех, пока они в тесном сообществе с ним ходили вокруг.

Можно подслушать однажды некий разговор, как Фарисеи (Pharisдer) и иудейские ученые писаний разговаривали друг с другом и друг другу сказали: К устрашению для народа можно было бы все-таки взять любого из этой толпы-учеников и его убить; но это мог бы равно также хорошо быть ложный, ибо все они говорят одинаково. С этим нам итак не услужишь, ибо тогда действительный Христос Иисус наверное есть еще здесь. Мы должны однако иметь действительного! - Только ученики сами, те, которые ему уже подступили близко, могли его различать. Они не говорили однако совсем наверняка врагу, который есть истинный.

Здесь стал однако Ариман достаточно сильным в отношении вопроса, который оставался, который Христос не мог разрешить в Духовных мирах, но только на Земле. Он должен был через тягочайшее деяние испытать, что означает вопрос, делать камни хлебом, или что есть то же самое, деньги хлебом делать, ибо Ариман обслуживал себя Иудой из Кариота (Judas aus Karioth).

Так, как Христос действовал - не существовало никакого Духовного средства, чтобы сделать обнаруженным, который среди толпы его учеников, которые его чтили, был Христос. Ибо здесь, где действовал Дух, где также еще действовало последнее из убеждающей силы, нельзя было подступить к Христосу. Только здесь, где был тот, кто применял средство, которое Христос не знал, которое он только через тягочайшее деяние на Земле научился узнавать, где действовал Иуда, можно было подступить к нему. Его нельзя было распознать через ничто другое, как через то, что нашел себе один, который установил себя в услужение Ариману, который действительно через деньги единственно пришел к предательству! Через то был Христос Иисус связан, что привнеслось вдобавок при истории искушения, что у Бога есть понятным: что Христос, который именно снизошел на Землю, не знал, как это есть правильно только для Небес, что не нужно никаких камней для хлеба. Потому что Ариман это сохранял как свое жало, свершилось предательство. И тогда должен был Христос еще прийти в господство господина смерти, поскольку Ариман есть господин смерти. Такова есть совместная связь истории искушения и Мистерии Голгофы с предательством Иуды.

Много больше было бы что сказать из Пятого Евангелия, чем то, что было сказано. Но в течение развития человечества будут совсем наверняка также еще другие части этого Пятого Евангелия выступать на показ. Больше тем родом, как это есть, попытался я через разорванные рассказывания дать вам некое представление этого Пятого Евангелия. Выступает мне также в конце этих докладов то перед Духовным оком, что я в заключении первого часа сказал, что это ведь затребовано через необходимость нашего времени, чтобы в настоящее время уже говорить об этом Пятом Евангелии. И я хотел бы это вам, мои дорогие друзья, совсем особенно расположить у сердца, что с тем, что из Пятого Евангелия позволено быть сказанным, обращаться соответствующим почтительным способом.

Видите вы, мы имеем сегодня уже основательно достаточно врагов и род, как они действуют, есть ведь совсем своеобразный. Я не хотел бы говорить об этом пункте, вы знаете его, наверное, из сообщений" (#29). Вы знаете, ведь, также достопримечательный факт (#30), что начиная с долгого времени существуют люди, которые говорят о том, как инфицированно всяким возможным узко-сердечным Христианством, да даже Иезуитизм-ом (Jesuitismus) есть учение, которое возвещается мной. Особенно есть это известные приверженники так называемой Адьяр-Теософии (Adyar-Teosophie), которые в наихудншем способе возвещают этот Иезуитизм и громко говорят ненавистную, бессовестную чепуху (Zeug). Но при этом выступает также на свет дня то, что исходя из одного места, где верно очень разгневались против узко-сердечного, извращенного, предосудительного, наше учение безосновательно фальсифицируется (#31). Наше учение один человек, который пришел из Америки, многие недели и месяцы учился узнавать, записал и затем в разбавленном водой облике перенес в Америку и там выдал некую Розенкройцер-Теософию (Rosenkreuzer-Theosophie), которую он перенял у нас. Он говорит хотя, что он от нас некоторое выучил, что он однако, затем только был призван к учителям и от них выучил больше. Глубинное, однако, что он выучил из тогда опубликованных циклов, умолчал он, как выученное от нас. Что такое нечто свершилось в Америке - можно было бы ведь, как старый Хиллел, оставить в кротости; не нужно таковое также позволять принимать, когда это также переигрывается в Европе. При неком месте, где наибольше разгневались против нас, сделан некий перевод того, что было доставлено через нас в Америку так, что говорили: Хотя выступает некое Розенкройцерское миро-воззрение также в Европе на свет дня, но в узко-сердечном, иезуитском способе. И только в чистом воздухе Калифорнии могло оно процветать. - Ну, я делаю пункты ...! Это есть метод наших противников. Мы можем не только с мягкостью, но даже с сожалением рассматривать эти вещи, но нам не позволительно закрывать взор на это. Когда такие вещи свершаются, тогда также те должны быть осторожными, которые ведь годы всегда имели некое достопримечательное снисхождение с теми, которые действовали таким бессовестным способом. Наверное всем однажды откроются глаза. Я истинно хотел бы не говорить об этих вещах, если это именно не было бы необходимо в служении истине. Должно все-же это все видеть совсем ясно.