Свет без тени - Дзюнъити Ватанабэ

– Ну, как вы себя чувствуете?

– Спасибо, гораздо лучше… Подумать только, разрезали желудок, а есть все равно хочется! Еще нельзя мне рисовую кашу?

– С завтрашнего дня переведем вас на рис.

– Благодарю, доктор. – Исикура снова почтительно сложил руки и повернулся к сидевшей у изголовья невестке: – Ну, спрашивай, что хотела.

– Он очень хочет фруктов, доктор.

– Это можно. Давайте ему яблоки. Без кожуры. Норико сняла с Исикуры повязку. Обнажился шов, тянувшийся через живот. Пока Наоэ протирал шов смоченным в антисептическом растворе тампоном, Исикура лежал не двигаясь, с закрытыми глазами. Когда перевязка закончилась, он сказал:

– Прежде чувствовал такую тяжесть в желудке, а теперь как рукой сняло.

– Ну вот и чудесно.

Наоэ послушал сердце, пощупал пульс. Затем вышел из палаты. Когда он уже приближался к комнате медсестер, к нему подошел Кобаси, вернувшийся чуть раньше.

– Я хотел бы поговорить с вами об Исикуре. – Лицо у Кобаси было напряженное. – Я много думал об этом и пришел к выводу, что не могу лгать.

– Я уже все прекрасно понял.

– Я считаю, что хирург не вправе делать бессмысленные операции.

– Можешь и дальше оставаться при этом мнении.

– Извините.

Наоэ отдал распоряжение насчет капельницы и вышел в коридор. Кобаси шел за ним по пятам.

– Это еще не все. В триста четвертую палату поступило двое больных с дисторзией шейного отдела. Служащий и шофер.

– Ну и что?

– Это вы распорядились их положить?

– Нет.

– А кто?

– По-моему, старшая сестра.

– Какое право имеет старшая сестра решать подобные вопросы?

– Конечно, это непорядок. Но она, видимо, выполняла указания главного врача.

Наоэ с Кобаси спускались по лестнице.

– Палаты пустуют, и главврач попросил Сэкигути, чтобы она по возможности заполнила их теми, у кого есть средства.

– Только лечащий врач может знать, кого класть в клинику, а кого – нет.

– Здесь не университет и не муниципальная больница.

– Но все-таки больница! – Огибая пролет, Кобаси на мгновенье умолк, затем запальчиво продолжил: – Возможно, я слишком много беру на себя, но я осмотрел пациентов и не нашел ни у того, ни у другого ни малейших симптомов парастезии плеч и рук. Оба жалуются лишь на слабые боли в основании шеи. Рентген показал, что у служащего сильно изношены суставы, в остальном – норма. Нет никаких оснований класть этих людей в стационар. Более того, они не нуждаются даже в постельном режиме!

– Пожалуй.

– Помещать их в клинику – просто нечестно по отношению к ним.

– Но они сами об этом просили.

– Сами?! Почему?

– Шофер – холостяк и живет в общежитии, а служащему уже пятьдесят пять, скоро придется уходить с работы. Вот и пользуется возможностью.

– Но все-таки зачем при этом ложиться в больницу?

– Это же яснее ясного.

– Не понимаю. Объясните.

– Если захотелось отдохнуть, то лучше отдыхать в больнице, чем дома. К примеру, этот служащий. Он, видимо, просто устал. Возраст все-таки.

– И это, по-вашему, достаточно веская причина, чтобы класть их в клинику?

Голос Кобаси дрожал от возмущения. На них уже оборачивались.

– Разумеется, это не главная причина. Но одна из причин.

– Сэнсэй!! Здесь клиника! Здесь лечат больных! Если мы будем класть сюда всех, кто просто хочет немного отдохнуть, то…

– А разве плохо дать людям возможность немного отдохнуть?

Они уже спустились на первый этаж. В приемной сидело человек двадцать. Кобаси с Наоэ прошли мимо и открыли дверь в смотровой кабинет. На столе грудой лежали истории болезни.

– Если мы будем класть людей с таким диагнозом, во что превратится клиника? Получается, что в больницу может лечь каждый, кто захочет? – Покосившись на стоявшую в ожидании сестру, Кобаси добавил: – И потом… им прописали такие лекарства и инъекции, от которых не будет большого толку.

– Лекарства и инъекции прописал я. Кобаси пораженно умолк.

– Эффективно, не эффективно – хоть что-то прописать надо. Если пациенты будут платить лишь за осмотр, клиника разорится.

– Так вы только поэтому назначили такое лечение?

– Конечно.

Кобаси опустился на стул и достал из пачки сигарету.

– Кто оплачивает их пребывание здесь?

– Поскольку это результат дорожной аварии, то определенную сумму покрывает автомобильная страховка.

– Выходит, пострадавшие ничего не платят из своего кармана?

– В пределах предусмотренной страховым полисом суммы даже виновник аварии не платит почти ничего.

– Вот почему старшая сестра так уговаривала их лечь к нам…

– Думаю, да.

– В университетской клинике на такое бы не пошли. Уж слишком все это дурно пахнет.

– Можно подумать, там все прекрасно! – процедил Наоэ.

Кобаси уставился на него с изумлением, но Наоэ, взяв из стопки лежавшую сверху папку, приказал медсестре:

– Приглашай больного!

Глава VII

В три часа дня Ютаро Гёда вышел из клиники. Он собирался в Департамент по охране окружающей среды, взять материалы по некоторым интересовавшим его вопросам.

– Когда тебя ждать домой? – спросила Рицуко, провожая мужа до машины.

– Может, придется пообедать с ними, так что, вероятно, немного задержусь.

– Значит, часов в девять-десять?

– Не знаю, – буркнул Ютаро. – Это будет зависеть не от меня.

– А с кем ты собираешься обедать? Кто-нибудь из общего отдела?

Ютаро заметно нервничал.

– Ладно. Постараюсь пораньше.

Он сел в машину и помахал жене рукой.

Номуре, шоферу Ютаро, было двадцать семь. В «Ориентал» он работал уже года три и был в курсе всех дел, в том числе и личной жизни хозяина.

– В муниципалитет? – спросил он, трогаясь с места.

Ютаро кивнул. Они ехали к центру по улице Аояма. Как всегда, вереница машин едва тащилась, то и дело надолго замирая под низким пасмурным небом. Ютаро вытащил из кармана записную книжку и, пометив что-то, взглянул на часы. Когда они подъехали к перекрестку Миякэдзака, часы показывали уже половину четвертого.

– Я освобожусь минут через двадцать, так что подожди меня здесь.

– Ясно, – буркнул Номура, глядя прямо перед собой.

Ютаро пробыл в муниципалитете, как и сказал, двадцать минут. Стремительно подойдя к машине, он плюхнулся на сиденье.

– Куда теперь?

– Уф! – Ютаро вытащил из кармана носовой платок и, хотя на лбу не было ни капельки пота, отер лицо.

– К станции Эбису, ладно?

Номура, не говоря ни слова, нажал на педаль.

– Ноябрь, а такая жара! Необычно… – заискивающе проговорил Ютаро. – В пасмурный день, наверное, особенно много аварий…

– Наверное.