Карьеристки - Галина Врублевская

— Разбудим же их!

— Это лучше, чем по щекам шлепать. Не ночевать же им в библиотеке!

— Не тревожьтесь, я уже встаю! — подала голос Лидия Валерьевна и, спустив ноги с дивана, села.

— Мы тебя разбудили, Лидуся? — Георг снова переместился на диван, взял суховатую, в мелких морщинках, руку библиотекарши и обхватил пальцами ее запястье. Затих, шевеля губами. — Пульс ровный, наполнение хорошее. Давай-ка, присаживайся к столу.

Маргарита Андреевна, глядя на этих двоих, вдруг ощутила легкий толчок в груди, безошибочно узнанный ею — то был легкий укол ревности. И сама удивилась реакции на безобидную любезность Георга, адресованную другой женщине. Кого винить? Сама пресекала любую фамильярность с его стороны, уверенная почему-то, что все офицеры неискоренимые ветреники и женолюбы.

Тем временем Лидия Валерьевна снова высказала беспокойство, что ее снимут с работы из-за пожара, что вряд ли удастся отделаться выговором. Разговор входил в деловое русло, и в пластмассовые стаканчики теперь наливали только сок.

Маргарита Андреевна задумчиво потерла подбородок:

— Разве выговоры еще в ходу? Я думала, их отменили.

— Вы правы, теперь больше судебные разборки в моде, — передернула плечами Лидия Валерьевна и выронила стаканчик с соком. Она громко ойкнула, и от вскрика проснулся Олег Шитиков. Вытянув занемевшие ноги, потянулся руками вверх, будто обращался за помощью к небесным силам.

— Кажется, я хорошо поспал! Сколько же сейчас времени?

Еще и девяти не было, но, взглянув на часы, висящие в вестибюле, Олег тотчас взял мобильный и позвонил матери, успокоил ее, что задерживается на вечере, но постарается приехать не слишком поздно. Следуя его примеру, Георг отзвонился сестре и взялся убирать со стола, Маргарита Андреевна ему помогала, удивляясь его хозяйственности. А Лидия Валерьевна шаркала по полу шваброй, затирая подсохшие следы, оставленные ботинками пожарных.

Вышли в прохладный вечерний сумрак вчетвером, фасады домов еще светились кроссвордными клетками освещенных окон, вдоль газонов по краю улицы прогуливались собачники.

Лидия Валерьевна жила в ближайшем квартале, а потому вскоре стала прощаться:

— Ну я побежала, мне прямиком по той аллейке, и я дома.

Она шутливо помахала всем рукой и повернулась спиной. Ее пальто было перетянуто модным пояском, и сзади женщина казалась почти молодой благодаря маленькой худощавой фигурке, но ее старила нелепая кичка из волос, украшенная пластмассовой заколкой.

— Ну что же ты стоишь?! — Георг подтолкнул Олега, перетаптывающегося на месте. — Догоняй даму!

Олег догнал Лидию Валерьевну и зашагал рядом, стараясь придержать свой великоватый шаг.

Маргарита Андреевна и Георгий остались вдвоем на освещенной тусклыми фонарями пустынной улице.

— А мы на метро? Или такси взять? — предложил Георг, проверяя во внутреннем кармане куртки бумажник: вроде бы там должна была лежать заветная купюра для таких вот непредвиденных расходов.

Но Маргарита не привыкла к излишествам, хотя, мечтая о премии, прикидывала, что было бы хорошо машину купить. Они поднялись по крутой лестнице на платформу метро, выходящего на этой станции на поверхность. Здесь проходила граница между городом и его спальным районом. Так как станция была конечной, в вагоне было пусто, и пара выбрала уютные торцевые места. Сели. Маргарита Андреевна отчего-то почувствовала смущение и достала из сумочки дежурную книжку — непременную спутницу любых поездок.

— Что читаем? — бесцеремонно поинтересовался ее спутник.

Она показала скромную одноцветную обложку интеллектуального бестселлера.

— Это же невозможно читать! — изрек Георг. — Это не для людей.

— А для кого же? — удивленно посмотрела на него Маргарита Андреевна. — Роман — лауреат главной российской премии.

Георг взял спутницу за запястье так же, как час назад брал руку другой женщины. Маргарита Андреевна отдернула ладонь, перехватила книгу за другой угол. Между тем вагон уже мчался по перегону, углубляясь в подземный тоннель. Маргарита Андреевна впилась глазами в страницу, а Георг ее больше не тревожил, вдруг почувствовав, как устал за этот долгий сумбурный день. Он прикрыл веки и задремал.

Они проехали несколько остановок в молчании. Маргарита Андреевна не могла вникнуть в смысл, книга действительно требовала полной сосредоточенности, а ее мысли плясали, как буквы, скачущие по строке от тряски вагона. Она вполоборота повернулась к Георгу, посмотрела на его постаревшее в сонной дреме лицо, грязноватый развод сажи на лбу, поседевшую щетину, отросшую как-то вдруг. Перевела взгляд на дешевую пятнистую куртку. Такая одежда могла бы маскировать солдата в зеленом массиве, но выглядела бедновато на пожилом мужчине в ярком освещении вагона: то ли охотник-рыбак, то ли принарядившийся бомж. И никто бы не заподозрил в нем сейчас мужественного капитана первого ранга.

Маргарите Андреевне тоже было трудно совместить в этом человеке его героическое морское прошлое и нынешнее положение охранника. Хотя составить целостный облик могло бы помочь писательское воображение, но прорастающая ревность — спутница зарождающейся любви — направляла ее мысли в определенную сторону. Наверняка на охраняемой им автостоянке сошелся с какой-либо диспетчершей, а то и продавщицей из ближайшего ларька. С его паркетными манерами — Маргарита слышала, что в морских училищах и танцам учат, — знакомство с женщиной не проблема. И если Георг в таком возрасте разведен, о чем вскользь обмолвился, то, очевидно, сам и виноват в разладе.

До Сенной ехали полчаса, а Маргарита Андреевна так и не перевернула ни разу страницу, думая о Георге. Поезд замедлил ход, и женщина встала, обошла задремавшего спутника, решив выйти не прощаясь.

— Уже приехали? — он открыл глаза.

На самом деле Георг тоже не спал всю дорогу, покачиваясь в такт глуховатому перестуку колес. Его тоже одолевали грустные мысли. Маргарита не проявляла к его особе ни малейшего интереса, только неприязнь: выдернула руку из его руки, даже отодвинулась! И зачем поехал ее провожать, раз ей это не надо, ведь чувствует себя неважно после истории с пожаром?

Он встал, когда вагон начал тормозить и вышел вслед за Маргаритой. Все равно, следуя офицерскому этикету, он был обязан проводить даму!

На эскалаторе тоже ехали почти молча, обменявшись фразой-другой. Но, выйдя на площадь, Георг взял спутницу под руку и повел к ее дому. По лестнице поднимались долго. Бравому капитану пришлось дважды отдыхать между пролетами, пока добрались до пятого этажа.