Гроссмейстеры афёр - Игорь Атаманенко

— Нет, Хачик Арамович, такое решение проблемы мной не предусмотрено… И даже не потому что я не могу нарушить указание Минздрава, а потому, что я вынуждена буду пойти наперекор моим личным принципам, так что, изымать и уничтожать всё-таки придётся… Более того, я лично должна буду присутствовать и при выемке, и при ликвидации заражённого материала, а акт об изъятии и об уничтожении вы, Хачик Арамович, должны будете передать мне лично в руки!

В кабинете повисла гнетущая тишина.

— Знаете, — криво улыбаясь, произнес Айвазян, — у нас на Кавказе есть такая традиция: четвертовать на месте человека, доставившего дурную весть.

— Ну что ж, считайте, что я оценила вашу шутку, пожалуйста, четвертуйте меня прямо здесь в кабинете! — живо откликнулась Ирма. — Что вы этим решите? Карты-то всё равно придется изымать и уничтожать! Другого выхода я не вижу. Тем более, и я об этом знаю, о решении Минздрава РСФСР уже уведомлен и Краснодарский крайком партии да и местные номенклатурные органы… А раз так, то физическое устранение представителя Министерства здравоохранения ни к чему не приведёт. Для вас, во всяком случае. Не надейтесь, что вместо меня сюда прибудет более покладистый представитель… Но, впрочем, я ваши слова расцениваю как неудачную шутку, забудем об этом! Представьте, если на подведомственной вам территории по вашей вине случится эпидемия, тогда что? Вы и в Краснодарском крайкоме партии скажете, что это вопрос не вашей компетенции?! Вы даже не отдаёте себе отчёта, чем грозит вам уклонение от выполнения указания Министерства! Увольнением и исключением из партии — как минимум!

Действуйте Хачик Арамович! Вызывайте к себе начальников торговых точек, где помимо «Союзпечати» продаются карты, собирайте совещания, не знаю, собрания, заседания… Вам дан трёхдневный срок, после которого вы письменно, да-да, письменно должны отчитаться о проделанной работе… Должна вас предупредить, что сожжение изъятых колод будет происходить при моём непосредственном участии, и отчёт о проделанной работе вы отдадите мне лично в руки — это непреложное условие, остальное: где, как, какие силы и средства будут к этому привлечены — ваши проблемы, договорились?

— Чёрт возьми, — всё более распаляясь, воскликнула Ирма, — раз в жизни удаётся выбраться в Сочи — и вот-те раз, с какой миссией! Ничего себе, провела в Сочи бархатный сезон…

Разыгрывая нервный срыв, Ирма вновь перебросила ногу на ногу. Что при этом мог рассмотреть её визави, мы уже знаем. Глаза Айвазяна загорелись огнём охотника, следующего по пятам за дичью.

— Мы ведь все люди и должны, Ирма Оттовна, совмещать полезное с приятным, — вкрадчиво произнес армянин. — Тем более это относится к таким влюбчивым и… состоятельным вдовцам, как я! Да стоит вам только приказать, я ради вашей фигуры, ваших мраморных ног и того, что мне довелось увидеть между ними, я не только все игральные карты сожгу, я ради вас весь Сочи превращу в один большой костёр, уж поверьте мне! Вам надо только приказать!

— То есть?

— Ну, вы, Ирма Оттовна, вынуждаете меня открывать некоторые секреты нашей курортной кухни… Вы, кстати, в какой гостинице остановились?

— В «Приморской», а что?

— У меня есть предложение. Я сейчас позвоню кое-кому, и вас переведут в «Жемчужину» — это лучшее, что у нас есть на сегодняшний день.

— Нет, спасибо, меня вполне устраивает отдельный номер в «Приморской»…

— Ну, тогда мы с вами пообедаем в ресторане гостиницы «Интурист» — там великолепно готовят шашлыки из осетрины. А за обедом наметим план и разрешим все ваши, простите, наши проблемы. Идёт? — Айвазян протянул руку к телефону.

— Ну и шалун же вы, Хачик Арамович! — Ирма игриво погрозила Айвазяну пальцем, не забыв перебросить ногу на ногу, и вновь приоткрыв свое манящее лоно. — С этого и надо было начинать. А то женщина с самолёта, а кормить её никто и не собирается!

Два дня Хачик Айвазян и Ирма метались по самым отдалённым посёлкам Больших Сочи, чтобы лично удостовериться, что все заражённые геморрагическим клещом карты изъяты из обращения.

Два дня сочинский крематорий работал без перерыва на обед — зафрахтованные Айвазяном грузовики свозили туда для уничтожения изъятые из киосков «Союзпечати», магазинов «Сувенир» и других торговых точек колоды игральных карт.

Хачик мрачнел с каждым часом: «Это ж какие убытки! На чём же я буду делать план?! О, горе мне, горе!»

Он даже забыл о своём намерении попасть между мраморных ног посланницы из Москвы, уложив её к себе в постель.

Наконец, убедившись, что Айвазян доведен до нужной кондиции, Ирма, сразу преобразилась из столичной дивы, якобы ищущей дармовых обедов и развлечений за счёт руководителей подконтрольных инстанций, в деловую женщину, бизнесмена и, как бы невзначай, бросила фразу, которая для начальника «Союзпечати» была спасательным кругом.

— Хачик Арамович, я, видя ваше состояние, буду предельно кратка и откровенна. Успокойтесь, вам не придётся меня четвертовать, нести убытки и… стреляться! На станции Адлер-товарная уже второй день стоит вагон с колодами карт, которые не заражены вирусом геморрагической лихорадки. Сертификат, подтверждающий их безопасность, имеется. Вот он!

Ирма вытащила из сумки и помахала перед носом опешившего армянина бумагой, заверенной гербовой печатью Минздрава РСФСР.

— Мой муж, снабженец Госплана СССР, обо всём позаботился. Вагон в Адлере — ваше спасение. Вы не только не останетесь внакладе, вы будете в выигрыше. Во-первых, отчитаетесь в срок о выполнении указания Минздрава РСФСР, а во-вторых, немедленно сумеете заполнить образовавшуюся брешь в продаже ходового товара. Вновь поступивших в продажу карт будет намного больше, чем изъятых — это я вам гарантирую. Разницу вы со мной, то есть с моим мужем, поделите поровну, согласны?

Немая сцена затягивалась. Наконец Айвазян, осознав услышанное, вскричал:

— Так вы ещё и замужем, Ирма Оттовна?! А я, грешным делом, решил…

— Что? Что вы решили? — невозмутимо спросила Ирма.

— Нет-нет, я уже всё перерешил, поверьте, Хачик слов на ветер не бросает. Кстати, а кто ваш муж?

— Кавказец, черкес, давно проживающий в Москве, — запросто, как само собой разумеющееся, произнесла Ирма. Планом Герцога предусматривалось, что в случае необходимости в роли мужа Ирмы на сцене должен появиться Махмуд.

— Это же совсем меняет дело, Ирма Оттовна! — возопил Айвазян. — Для нас, кавказцев, муж — это святое! А вообще, должен вам сказать, Ирма Оттовна, что вы, оказывается, не вестник, приносящий дурную новость, вы — ангел-спаситель. А я, грешным делом, уже стреляться надумал! Ох, и выпьем же мы сегодня за ваше здоровье, Ирма Оттовна!

— Для вас, Хачик Арамович, можно просто — Ирма…

— Договорились. Но тогда я для вас просто Хачик… И с этих пор весь Большой Сочи будет принадлежать только вам, у меня огромные возможности и связи, поверьте мне, Ирма!

— Я в вас, Хачик, и не сомневалась…

Теперь весь транспорт, зафрахтованный Айвазяном, курсировал в обратном порядке, насыщая все пункты «Союзпечати» и торговые точки Больших Сочи ходовым товаром — колодами карт.

Через два дня весь регион под названием Большие Сочи имел на прилавках колоды карт . заряженные подручными Юлия Львовича. Три месяца они трудились, чтобы в каждую карту, в диаметрально противоположный угол, вставить крупинку стекла, которую мог бы ощутить только Герцог, проведя накануне игры с Буряце операцию в маникюрном кабинете по снятию верхнего кожного покрова с пальцев и ладоней.

Дело оставалось за малым: усадить артиста за стол и навязать игру, «правила» которой уже были разработаны Герцогом с помощью его друга и наставника, начальника личной охраны Махмуда Кочева…

Герцог встретил Буряце по окончании его выступления в сочинском «Зелёном театре».

Объятия чередовались поцелуями, как это водится среди старых друзей, которые давно не встречались и рады случайно представившемуся свиданию.

— Юлик, вот чего я не ожидал, так это встречи с тобой, — искренне признался любимец праздной сочинской публики. — Это просто невероятно, что я вижу тебя здесь, в Сочи! Я не могу в это поверить!

— И тем не менее придётся, Борик. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Я, в отличие от тебя, не дурачу людей своим неподражаемым голосом, я привык жить в мире реальных категорий… Кстати, наша договорённость насчёт приёма учителем экзамена у ученика до сих пор в силе?

— Что ты имеешь в виду?

— Наш уговор встретиться через девять месяцев и сыграть… на твоих условиях!

— А, ты об этом… И ты для этого прилетел за тридевять земель?! Воистину, я поражён! Нет, у меня просто не укладывается в голове, чтоб вот так, бросить всё в Магадане и прилететь сюда для игры. Кстати, тогда я последовал твоему совету и в целости и сохранности довёз весь свой багаж до Москвы, а это — ни много, ни мало, как… Да, ладно, стоит ли о вещах прозаических? Я, грешным делом, подумал, что разговор о твоём приезде в Сочи был просто шуткой. Ну что ж, я готов. Послезавтра у меня свободный от выступлений день, я хорошенько высплюсь, и в двенадцать часов жду тебя в гостинице «Жемчужина», в 1112-м номере…