Абандон (СИ) - Котов Сергей

Лёва прервал свой рассказ — закипела вода в котелке, и он заварил чайник. Лиса достала пакет с печеньем и предложила нам.

Разлив напиток по кружкам, мы какое-то время молчали.

— Она потом не сразу призналась, что видела Блуждающую Церковь, — вздохнув, продолжил Лёва.

— Ну а ты бы сразу такое рассказал? — Лиса пожала плечами, — я ведь правда решила, что всё, мне кранты наступили…

— Потому что все безоговорочно верят слухам, — добавила Соня.

— Именно поэтому. Увидел Церковь — готовься к тому свету. Железное правило, — кивнула Соня.

— У нас тут приключилось кое-что, — я решился ответить откровенностью на откровенность, — нас похищали. Когда мы под Рязанью работали. Допытывались про могилы и всё такое…

— Серьёзно? — заинтересовалась Лиса.

— Серьёзно, — кивнула Соня.

— И вы вырвались? Куратор помог? — спросил Лёва.

— Сами справились, — ответил я, и тут же добавил: — когда нас допрашивали, я вставил про Церковь. Мол, мы искали её намеренно.

— И те проглотили это, будто всё нормально. Я сразу поняла, что они не сильно в теме, — сказала Соня.

— Интересно как… — сказал Лёва, — значит, наверняка охоту ведёт несколько группировок. Условно — совсем отморозки, и те, которые хотя бы к убийствам не склонны. Вас, наверно, вторые поймали?

— Нифига, — ответил я, — они нас убить хотели. Это точно совершенно.

— Это ещё не всё… — я хотел рассказать про танковый полигон и странности в поведении куратора. Может, совместными усилиями мы бы действительно смогли что-то понять.

— Скажи, а какая она — Церковь? — Соня перебила меня, незаметно для окружающих, но довольно сильно пнув в голень.

Лиса опустила голову. Закрыла лицо руками. Посидела так несколько секунд прежде, чем ответить:

— Она… странная. Будто не от мира сего. Я до сих пор не понимаю, почему её называют церковью. Потому что внешне похоже? Так вот, к церквям эта… это… оно не имеет никакого отношения. Может, издалека похоже внешне.

Мы с Соней переглянулись. Я хотел задать наводящий вопрос, потому что Лиса снова замолчала, но Соня отрицательно покачала головой, и я промолчал.

— Она давно покинута, в этом нет сомнений. Когда-то она… оно было великолепно. Внутри мозаика с дивными картинами. Витражи, прозрачные для лунного света. Даже под слоем пыли они невероятно красивы, до замирания сердца. Когда заходишь внутрь — словно музыка играет. И кажется — вот-вот откроется такая тайна, ради которой стоило жить… — Лиса вздохнула и снова замолчала, глядя себе на колени.

Мы продолжали молчать. Лёва так же, как и мы терпеливо ждал, сжимая в ладонях кружку.

— А потом я ощутила его сердце, — продолжала Лиса, — да-да, сразу и без вычислений. Будто погладила его. Странно, да? — она хихикнула, — сердце, тёплое и мягкое. Будто живое. Как будто бывают живые сердца… я испугалась, конечно. Отпрянула. И церковь будто бы ощутила моё присутствие. Словно только в тот момент оно поняло, что я касалась его святая святых. Волшебство пропало. Меня вышвырнуло обратно в лес. Там было страшно. И стены, только что невыразимо прекрасные, вдруг начали излучать первобытный ужас. Помню, я плакала. Преодолевая страх, просилась обратно… но сопротивляться было невозможно. Я отошла за деревья, воя от ужаса. Брела, не разбирая дороги. А потом меня нашёл Лёва…

Мы помолчали ещё с минуту, ожидая, что Лиса продолжит свой рассказ. Но, видимо, добавить ей было нечего.

— Значит, ты не просто видела её, — констатировал я, — ты побывала внутри.

— Да, единственная из наших, насколько я могу судить, — ответил за неё Лёва, и тут же уточнил: — из живых наших.

— Может, поэтому ты до сих пор жива, — предположила Соня.

— Может, — легко согласилась Лиса.

Остаток ужина прошёл в молчании.

Спать легли в "Патруле". Для этого часть вещей пришлось перетащить на переднее сиденье. Окна оставили приоткрытыми, поставив матерчатые экраны на магнитах, которые предварительно обработали репеллентом. Может, поэтому а, может, потому что я здорово устал после долгого переезда, комары мне не досаждали, и я мгновенно провалился в сон, под урчание Баси, которая тёрлась о Сонино плечо.

Локация 9. Нерюнгринский район, Республика Саха (Якутия), святилище народа увань

Кофе из турки в лесу, на берегу быстрого ручья с кристально чистой водой, среди сопок — роскошь, которую сложно понять убеждённым городским жителям, не разделяющим страсть к авантюрам. Тем хуже для них, в жизни не так много запоминающихся ощущений.

В других условиях содержимое армейского сухпайка я бы съел, мягко говоря, без аппетита. Здесь же оно казалось необыкновенно вкусным, совсем как в мишленовском ресторане. Интересно, ведь гид Мишлена создавался для путешественников. Самые высокие оценки выставлялись тем ресторанам, которые стоили отдельного путешествия. Так, может, именно их расположение должно играть заметную роль во вкусе блюд? Тогда тем более странно, что со временем самые статусные заведения оказались сконцентрированы в крупных городах, поближе к большим деньгам…

Размышляя так, я собрал вещи. Сходил умыться на ручей. Потом, договорившись держать рацию включённой, мы стартовали.

"Круизёр" Лисы и Лёвы шёл первым. Мы — следом, стараясь держаться в зоне прямой видимости, хотя это не всегда было возможно: дорога шла по сопкам и часто петляла.

Часа через три после старта Соня попросила меня остановиться на обочине. По её словам, Бася попросилась в туалет.

Я взял рацию, попросил по общему каналу Лёву перейти на наш.

— Нам надо по делам остановиться, приём, — сказал я.

— Добро, — ответил Лёва после секундного шипения эфира, — догоняйте потом, приём.

— Сделаем, — ответил я и снова вернулся на общий канал.

Соня вышла вместе с Басей и после всех дел тщательно проверила её на наличие клещей. Затем мы продолжили путь.

Где-то час ехали в прежнем спокойном темпе. "Круизёра" впереди видно не было, но я не придавал этому большого значения. Только слегка ускорился.

Когда мы заехали на очередную сопку, радио вдруг ожило. Сквозь сильные помехи мне показалось, будто что-то говорил Лёва, но слов было не разобрать.

— Попробуй на наш канал, — предложила Соня.

— Да какая разница? Диапазон тот же, приём такой же, — ответил я, но всё-таки нажал на нужную клавишу.

— …по кругу… — сквозь шипение прорвался взволнованный голос Лисы, — не тормозим. Ребята, самое главное… назад… не стоит…

Потом треск стал настолько сильным, что слова было не разобрать.

— О чём это она? — спросила Соня. Бася, лежавшая у неё на коленях, тревожно подняла мордочку.

— Понятия не имею, — ответил я, — вроде как "назад не стоит". Нельзя возвращаться? Как считаешь?

— Между этими словами был промежуток, — заметила Соня, — смысл мог быть совсем другим.

— Согласен, — кивнул я, — не нравится мне это.

— Может, как раз стоит назад двинуть?

Я посмотрел на солнце, которое всё ещё поднималось. Представил себе дорогу обратно до Могочи…

— Нет, надо выяснить, что случилось, — возразил я, — а что, если их тормознули эти гопники?

— А что, если и нас тормознут? — резонно заметила Соня.

— У нас есть ствол и она вот, — ответил я, кивнув на Басю, — и потом, негоже бросать людей, которые нам доверились.

— Согласна, — ответила Соня, тяжело вздохнув, — только давай осторожнее, ладно?

Мы продолжили движение.

Следующие несколько километров всё было как обычно. А потом стрелка навигатора стала серой, исчезли показания скорости.

Я замедлился.

— Что? — тут же спросила Соня, — что не так?

Вместо ответа я указал на дисплей.

— И что это должно значить? — спросила она.

— Понятия не имею, — ответил я, — возможно, просто локальный глюк. Или где-то рядом военные глушилки стоят.

— С чего бы тут быть военным? В этой заднице мира? — удивилась Соня.