Магия и пули (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

– Предстоит доклад в военном министерстве, – сообщил изобретателю. – Делать его буду я. Пулемет ваш замечательный, так там и скажу. Мы еще, конечно, проведем испытания в войсках, только в результате я уверен. Но хотел бы знать о порядке применения оружия. Где, в каких войсках использовать?

– Повсеместно, – улыбнулся Федор. – Если взять пехоту, пулемет усилит огневую мощь подразделения. В идеале чтоб один на отделение. Пулеметчик и его помощник, остальные пусть с винтовками. С кавалерией понятно – ей он тоже пригодится. Можно установить на автомобиль, изготовив нужное крепление. Можно – на аэроплан.

– А туда зачем? – удивился генерал.

– Поражать огнем аппараты неприятеля. Обстрелять войска на марше, затормозив их продвижение. Применение большое.

– Интересно, – генерал задумался. – Так вы поступаете в России?

– Да, мон женераль.

– Гран мерси. Доведу до сведения министра. Извещу вас о его решении. Но уверен, что лицензию на пулемет мы приобретем.

– Мерси, – ответил Федор.

– Пока же отдыхайте, вы отменно потрудились. Шоша мне очень вас хвалил. Так быстро переделать пулемет… Но Париж прошу не покидать, вы можете понадобиться.

[1] Исторический Гавр был сильно разрушен во Вторую мировую войну. Союзники постарались.

[2] Автор предлагает читателям самим поинтересоваться творчеством перечисленных художников.

[3] 500 шагов – это 350 метров. В то время в российской армии прицелы стрелкового оружия размечались в шагах.

[4] В реальной истории это случилось в 1915 году, после начала Первой мировой войны.

Глава 6

Гемпп вошел в кабинет начальника Третьей секции[1] германского Генштаба и принял стойку смирно.

– Гутен таг, герр оберст-лейтенант.

– Гутен, гауптман, – ответил Николаи[2]. – Проходите, Гемпп. С чем пожаловали?

– Донесение агента из Парижа.

– Покажите, – Николаи протянул руку.

Гауптман достал из папки листок и вложил его в ладонь начальника. Тот быстро пробежал глазами текст и положил листок на стол.

– Присядьте, – приказал, кивнув на стул. – Есть несколько вопросов.

Гемпп молча подчинился.

– В Париж приехал русский князь Юсупов. С чего вы взяли, что это интересно?

– Его встречал в порту французский офицер. С ним был конвой из двух солдат. Сгрузили ящики, похоже, что с оружием. Доставили их на вокзал, оттуда отвезли в Париж. Мы не смогли проследить их дальше, но удалось узнать, что князь Юсупов побывал на стрельбище французской армии. В Гавр он приехал в штатском платье, но в тот раз надел мундир и орден. По описанию – Святой Георгий. У русских это высшая военная награда. Князь молод и вряд ли смог бы получить его в войне с японцами. Я попросил своих сотрудников проверить награждения в России за несколько последних лет. И вот что получилось. Вы помните пограничное сражение под Гродно?

– Его забудешь! – хмыкнул Николаи. – Такой позор для нас!

– Как сообщили русские газеты, отпор полку покойного фон Притвица возглавил русский подпоручик по фамилии Кошкин. За что был повышен в чине и награжден Святым Георгием.

– Фон Мольтке в это не поверил, – качнул головою Николаи.

– Понятно, почему, – поддакнул Гемпп. – Какой-то низший офицер России сражался с оберст-лейтенантом рейха, к тому же одержал победу. Но мы на всякий случай уточнили. Не вправе дать оценку действиям фон Притвица, но этот Кошкин перед тем сражением доставил в Гродно новое оружие. А именно: ручные пулеметы. Их партию отправили к границе. Разведка наша это прозевала, фон Притвиц ничего не знал. В итоге наша кавалерия попала под огонь.

– Я помню, – отозвался Николаи. – Огромные потери.

– Как стало нам известно, тот Кошкин и придумал эти пулеметы. Он инженер на Тульском оружейном заводе.

– И что?

– Его усыновил известный русский князь Юсупов. За точность сведений ручаюсь.

– В Париж приехал русский князь-изобретатель, привез с собою ящики с оружием, – промолвил Николаи. – Вы правы, Гемпп, – такое любопытно. Но если речь о легких пулеметах, то вряд ли интересно. В Генштабе не считают их серьезным вооружением.

– Фон Притвиц тоже так считал, – заметил Гемпп. – В итоге застрелился.

– А вы дерзки, – ответил Николаи, – но в чем-то и правы. Проверить нужно. Что вы предприняли?

– Велел следить за князем.

– Что дало наблюдение?

– Пока что мало. Юсупов побывал на заводе «Гладиатор». Чем занимался, неизвестно, там нет германской агентуры. Завод недавно стал военным. Теперь русский заинтересовался аэропланами. Его не раз видели на аэродроме за Парижем. Князь, вроде, учится летать. Встречался с Шарлем де Ньюпором. Агенту удалось узнать: Юсупов заказал ему аэроплан, при этом попросил внести в конструкцию изменения. Какие – неизвестно, узнать не удалось.

– Узнайте, Гемпп! – воскликнул Николаи. – Аэропланы – это важно, в Генштабе уделяют им внимание. Что хочет русский инженер? Какие новшества придумал?

– Я должен сделать это быстро?

– Как можно скорей.

– Придется действовать решительно. Похитить князя, хорошенько допросить, но это может кончиться скандалом. Провалим группу и агентов.

– Такое нежелательно, – ответил Николаи. – Поставьте князя перед выбором. Даст обязательство работать на Германию – и будет жить. А нет – исчезнет навсегда.

– Вас понял, герр оберст-лейтенант. Я могу идти?

– Идите, Гемпп, я жду от вас известий…

Федор действительно увлекся авиацией. После переделки пулеметов у него появилось свободное время. Военно-бюрократическая машина Франции крутилась медленно, с лицензией мутили, и, чтобы не скучать, он отправился на летное поле за Парижем. Хотел всего лишь посмотреть, но неожиданно запал и загорелся небом. Нашел распорядителя полетов, мужчину с пышными усами и в кожаной тужурке.

– Могу я научиться пилотировать, мсье Леру? – спросил француза.

– Конечно, мсье, – ответил тот. – Внесите в кассу плату за уроки и приступайте к обучению. Когда хотите начать?

– Хоть сейчас!

– Платите, я вам подберу инструктора.

Не прошло часа, как Федор сел на деревянную скамеечку перед нижним крылом самолета с гордым именем «Фарман», а вставший за его спиной инструктор пояснял, как управлять этим чудом французской инженерной мысли. Потом взревел мотор, и аэроплан побежал по полю. Они так прокатились пару раз, инструктор сообщил, что урок закончен, другой же будет завтра. Сначала нужно научиться рулить аэропланом, полеты будут позже. Разочарованный Федор слез на землю и пригласил инструктора в кафе. Там угостил его обедом и вином.

– У вас несомненные задатки для пилота, – польстил ему француз. – Машину вы чувствуете и не боитесь ею управлять. Вам приходилось это делать раньше?

– Нет, – ответил Федор. – Но я, мсье, инженер. Приехал из России.

– Русских я учил, – сказал француз. – Отличные пилоты. Храбрые и отчаянные. Не хуже наших.

– Мы могли бы заниматься больше, чем сегодня? – поинтересовался Федор. – Хочу быстрее научиться.

– За дополнительную плату, – сообщил француз.

– Договорились, – улыбнулся Федор и достал бумажник.

Тут нужно пояснить. Гражданская авиация того времени была сугубо коммерческим предприятием. За плату публике демонстрировали полеты, могли покатать на аэроплане и даже научить им управлять. За деньги проходили перелеты и состязания пилотов. Богатый человек мог заказать себе аэроплан и летать на нем, куда захочет. Но требовалось получить лицензию – Brevet de Pilote Aeronaute, которые выдавал Аэроклуб Франции. Состояние здоровья будущих пилотов никто не проверял, не лимитировалось время обучения. Претендент на обладание «бреве» сдавал комиссии экзамен, продемонстрировав самостоятельный полет – взлет с посадкой и «коробочку» над аэродромом с поворотами над ориентирами.

Федор полетел на третий день. Для начала сделал взлет с посадкой, а затем стал учиться разворачиваться в воздухе. Летал с восторгом. Взмыв с поля, он чувствовал себя птицей – свободной, не привязанной к земле. Такому ощущению способствовала конструкция «Фармана» – кабины у него не было совсем. Пилот сидел на кресле впереди крыла, мотор и винт располагались за спиной. Казалось, будто ты летишь без крыльев, как будто сам собой, и ветер бьет тебе в лицо. Холодный, к слову, пробирающий насквозь. Хотя в Париже осенью не зябко, как в Москве и Туле, но в воздухе довольно некомфортно. Федор купил себе кожаную куртку на меху, такие же штаны, ботинки с крагами. И шлем с очками – как без них? Голова не мерзнет, а холодный ветер не выжимает из глаз слезы.