ВДВ. С неба — в бой - Михаил Скрынников

На ноябрьские праздники горожане больше симпатизировали курсантам нашего училища. Генералу Леонтьеву с трибуны приятно было наблюдать, что его воспитанники на параде держат лучше равнение и строевой шаг, чем курсанты других училищ. К тому же он официально являлся начальником гарнизона. Объявленная генералом благодарность смягчила души наших командиров, и они выдали увольнительных курсантам больше обычного.

За суетой учебы не заметили, как подошел Новый год. К нему готовились более серьезно. К нашим курсантам, женатикам, приезжали жены, вот уж они с особым трепетом готовились к встрече, а мы только над ними посмеивались, но ждали их возвращения, они приносили что-нибудь вкусное и домашнее. У нас было заведено: праздник праздником, а к занятиям должны быть готовыми. Поэтому без напоминания брали в руки книжки и готовили домашнее задание, а женатые иногда и подзалетали, но добрые и понимающие преподаватели на это глаза закрывали. Бывали моменты, когда английский язык нам порядком надоедал, и мы с некоторым удовольствием высматривали в расписании занятий дни заступления взвода в караул. В карауле не мед, но все же получается какое-то разнообразие на целые сутки. Это были моменты, а не система, и караульная служба была для нас своего рода панацеей. В середине января мы торопливо стали ликвидировать тройки. В зимнюю сессию тройки ставили под угрозу зимние каникулы.

Как-то рано утром командир поднял роту по учебной тревоге. В расположении началась суета, сравнимая только с паникой на поле боя. С трудом замаскировали окна, они были высокие и одним одеялом не закрывались. В каптерке толкотня за получением зимнего обмундирования. На улице в кладовке без освещения лыжи перепутали. В общем, как говорил наш Маргелов, да у вас здесь хуже, чем в румынском бардаке. Почему в румынском? Ответа и сегодня нет. Но все же рота построилась, и мы с лыжами на плечах строем через тыльную проходную училища вышли к речке Трубеж. Здесь нас уже ожидали преподаватели тактики. Нас их присутствие насторожило. Подошел и сам начальник кафедры тактики, полковник Донцов. Мы терялись в догадках. «Стать на лыжи!» — скомандовал ротный. Стали, ждем, что будет дальше. Нам сказали, что с ротой будет проведено суточное тактическое учение, а дальше озвучили тему предстоящего учения и вопросы, которые мы должны отработать. Нам предстояло вначале совершить марш как будто с площадки приземления. Дальше провести разведку опять-таки условного противника, объекта и захватить его, а затем выйти в район обороны и не допустить подхода «супостата» в определенный район. То есть заночевать в лесу на морозе, да еще и под открытым небом. «Вопросы есть?» — спросили у нас. «Конечно, есть!» — в один голос чуть было не закричали мы. — «А завтракать где будем?» — «В поле», — ответили нам. Третий взвод ушел вперед. Он должен был обозначить «супостата». Весь день воевали, друг на друга наступали, вели огонь холостыми патронами, к вечеру врага все же разбили. Вышли в район занятия обороны. Быстро стало темнеть, одновременно усиливался мороз. Вначале было весело, шутили, но надо было думать, как в лесу переночевать. Стали готовить в снегу ямы и укладывать туда еловые ветки. Скажу без преувеличения, пару часов сна в этой яме можно выдержать, но не больше. Мы все в валенках и теплом обмундировании, но без движения в снегу, на морозе очень холодно. Потихоньку бросили свои окопы, позиции и потянулись к костру. Костер большой, около него стало даже жарко. Многие курсанты решили просушить сапоги, которые за день промокли, и поставили их ближе к огню, а сами около тепла пригрелись и задремали. Как результат — у многих сапоги были испорчены, шапки и воротники курток обгорели. До утра просидели около костра, а с рассветом «боевые действия» возобновились. Правда, к нашему большому счастью, они через некоторое время закончились. Но научились мы тогда многому.

Обедали в столовой училища, лица обветренные, все с удивлением расспрашивали нас, где мы были целые сутки? «Да в лесу были!» — отвечали мы и смеялись. Теперь нас больше всего волновала подготовка и сдача зимней сессии. Для меня она закончилась успешно. День Советской армии и Военно-морского флота я встречал дома. Мама приготовила и накрыла хороший стол, я пригласил своих друзей. Папа был избран тамадой. Зимние каникулы короткие, всего две недели. Не успел оглянуться, надо уже прощаться с родителями, сестрой и братьями. Не забывал и бабушку с дедушкой. В Гомеле заглянул к родственникам, а от них на вокзал.

И снова напряженная учеба. Немного постажировались в десантном полку в должности командиров отделений. Встретили майские праздники, а за ними незаметно и июнь наступил. Пора собираться в учебный центр и готовиться к сдаче летней сессии. Жаль, что с нами не было нашего командира взвода капитана Мигина. Он уехал в учебную дивизию, на повышение. Нам не хотелось, чтобы он уезжал, мы к нему здорово привыкли. Сдали всем взводом летнюю сессию успешно и уехали на каникулы к родителям в разные уголки Советского Союза. Моя семья уже стала привыкать к такому графику моего передвижения. Однако отпуск не учеба, всегда проходит весело и незаметно. Месяц прошел, снова курсанту в дорогу.

В первый день учебы на третьем курсе командир батальона подполковник Кононов представил нам нового командира роты капитана Костоусова. Новый командир стал внимательно присматриваться к нам, к учебному процессу. Он был жестче Вишневского, но только на первых порах, потом стал заботливым командиром. Он был всегда подтянут, безукоризненный внешний вид, а это хороший пример для курсантов. Через неделю-другую командир роты представил нашему взводу старшего лейтенанта Страхова. Он, прямо скажу, нам не понравился, прямая противоположность Мигину. Небольшого роста, крепкий, сапоги, чувствовалось, на размер больше, фуражка тоже большая. Мы себя уже считали довольно грамотными в военном отношении людьми и повели в отношении взводного несколько независимо и даже высокомерно. Представили командира, и ладно. Конечно, нам это чести не добавляло, да и кураж вскоре прошел.

В училище приглашали тех офицеров из войск, у кого был богатый опыт работы с людьми и определенные успехи в боевой подготовке. Но если кто-то из них слабо работал с курсантами, не было роста успеваемости, улучшения дисциплины, таких командиров отправляли назад командовать парашютно-десантными взводами. На третьем курсе мы стали изучать новый предмет — военный перевод. Преподавателями были военные переводчики. За границей они провели не один год. Английский знали в совершенстве. Военный перевод был все же интереснее, потому что мы были знакомы с военной техникой, да и слова легче запоминались. В начале октября для курсантов были спланированы парашютные прыжки из самолета «Ан-12». Утром мы прибыли на аэродром Дягилево, на нем базируется большое количество военных стратегических самолетов разных типов, от бомбардировщиков, способных нести ядерное оружие на борту, до заправщиков в воздухе. Здесь же находился и учебный центр по переподготовке летчиков не только советских, но и из дружественных стран. Пока преподаватели проверяли наши парашюты, мы с интересом рассматривали коллекцию могучих самолетов. Слышим команду: «Надеть парашюты!» Самолет совершил пару кругов над Рязанской областью и взял курс на площадку приземления. Она была в восьми километрах от областного центра. По команде: «Вперед!» ринулись в бездну. К этому времени мы себя чувствовали и в самолете, и во время выброски, и в воздухе довольно уверенно. На следующий день повторили прыжок из самолета «Ан-12», но на этот раз была задача раскрыть запасный парашют в воздухе. Первый раз как-то получалось неумело, и он слабо слушался нас. Не все справились с этой задачей, об этом объявили на сборном пункте преподаватели кафедры воздушно-десантной подготовки.