Там, за синими морями… - serg

Они немного поговорили о том – о сем, и Рил вышла, чтобы посмотреть, что там с обедом. С ее уходом Саоре стало легче, и она смогла перевести дух. Таш о чем-то спрашивал ее, она пыталась отвечать, а сама пыталась взять себя в руки и перестать оплакивать свою загубленную жизнь.

Эти двое были счастливы. Они были изгои, но они были счастливы. Это противоречило всему, во что Саора верила в этой жизни, но все-таки они были счастливы. И это было так заметно, что Саоре казалось, что они даже пахнут счастьем, как пахнут ванилью пирожные, или пахнет свежестью раннее утро. Это было несправедливо. Ее отец, который прожил столько лет в законном браке, никогда не смотрел так на ее мать. А мать никогда не держала его за руку так нежно и доверчиво. Да и никто из ее бывших знакомых, самых богатых и добропорядочных граждан Вандеи не мог похвастаться такими отношениями, как эти изгои. Саора вдруг поняла, почему Рил жалела ее, и признала, что она имела на это право. Бывшая графская дочь впервые за эти месяцы ясно осознала, что ее жизнь разбита, как фарфоровый кувшин. И осколки валяются под ногами у ее семьи.

Да, она сама пошла на это. Да, ее жизнь вовсе не была такой уж страшной, и она приняла ее, справив пышные похороны мечтам и надеждам, и раз и навсегда решив, что в сказки о вечной и верной любви могут верить только маленькие дети и неисправимые романтики. Она же была особой практичной и не верила в них даже тогда, когда была старшей дочерью и наследницей графа Вайна. И вдруг оказалось, что счастье – возможно! Более того – оно совсем рядом! Оно так щедро накрыло собой ее смешливую подружку и ее немолодого, покрытого шрамами любовника, что Саоре казалось, что она сможет вдохнуть его, если будет сидеть рядом с ними, или прикоснуться к нему, если дотронется до их соединенных рук.

Таш давно уже молчал, не мешая гостье предаваться размышлениям. Повисшее молчание его нисколько не тяготило, он только иногда ненавязчиво поглядывал на Саору, подмечая малейшие изменения ее настроения.

Наконец, вспомнив о том, что она не одна, Саора подняла на него глаза, блестевшие не хуже драгоценного камня между ее ключиц.

– Таш, – с трудом начала она, – скажи мне одну вещь. Но только честно, прошу тебя! Ведь для меня еще не все кончено, правда?

Таш ответил правду, каким-то чудом поняв, о чем она говорит.

– Саора, в твоем возрасте жизнь даст тебе еще не один шанс. – Он усмехнулся. – Если уж она дала его в моем…

От этих неуклюжих слов Саора расцвела. Ей показалось, что она впервые за много дней вздохнула полной грудью. Чуть смущенно улыбнувшись, она смахнула слезы с ресниц и успокоилась, поверив ему сразу и абсолютно.

Обед был, разумеется, великолепным и прошел в полной гармонии между хозяевами и гостьей, после чего Саора в сопровождении Венка отправилась домой, дав клятвенное обещание Рил навестить ее завтра в это же время. Сама же Рил вместе с Ташем, не сговариваясь, начали собираться на речку. Оба понимали, что надо поговорить.

– Ну, и все. После этого я вернулась домой. Вот. – Закончила свой рассказ Рил.

Вот. Выдавая очередное неудобоваримое признание, она всегда заканчивала его этим словечком. Вот. Хочешь – режь, а хочешь – так ешь.

– Согласись, не могла же я его там бросить? – Рил несмело заглянула в глаза никак не реагирующему на ее рассказ любимому.

Конечно, не могла. Кто бы сомневался.

Таш подумал о том, что правильно сделал, что не стал дожидаться утром ее пробуждения. По крайней мере, у него было время, чтобы справиться с тем липким, одуряющим страхом, который он испытал, когда проснулся от удушливого жара, волнами разбегавшегося от спящей рядом с ним Рил. Он давно понял, что девочка ведет свою войну, в которой ему места нет, и Ташу было сильно не по себе от чувства беспомощности, которое он испытал, глядя на то стонущую, то плачущую, то вскидывающую руки в обороняющемся жесте Рил. Да, у нее много сил, это и слепому ясно. Но у тех, кто играет против нее, скорее всего, их тоже немало, а она совсем молоденькая и совсем одна, потому что помощи с него в этом деле никакой.

– Почему ты не рассказала мне про ад раньше? – Наконец спросил он, пытаясь отогнать воспоминание, как прямо на его глазах ее ночная рубашка покрывалась пылью и грязью. – Я же просил тебя ничего не скрывать.

– Я… я не знала, как… я… У меня не получалось… Это так нелепо звучало:

Таш, я была в аду… – Виновато залепетала Рил, пряча глаза.

Надавить на нее сейчас и запретить рисковать собой раз и навсегда – это так просто! Она ведь послушается. Она будет защищаться от кого угодно, кроме него.

Перед ним она открыта, как младенец перед матерью. Потому что доверяет. Потому что любит, или думает, что любит.

Так легко надавить. И так просто сломать.

Нет.

– Иди ко мне, Рил!

Сидящая рядом на песке Рил придвинулась, уютно устроилась в его руках, ткнулась носом в шею.

– Ты не сердишься?

Он покачал головой.

– Нет. Ты только не ври мне… Насколько это опасно?

Она пожала плечами.

– Откуда мне знать? Наверное, опасно, хотя пока я не встретила ничего, с чем не могла бы справиться.

– Когда встретишь, поздно будет.

Она снова пожала плечами.

– Может быть. Тогда и подумаю, что делать. Знаешь, – она заскользила посерьезневшим взглядом по синей воде Лисички, – я ведь долго не могла решиться снова навестить Будиана. Я такая трусиха! У меня все поджилки дрожали, когда я об этом думала! А потом мне пришло в голову, что… ну, если мне это дано, то грех этим не пользоваться. Наоборот, надо учиться, надо хотя бы попытаться что-то сделать, иначе… Понимаешь, не зря же мне все это дали! Может, придет время, когда я должна буду это использовать, и тут выяснится, что я ничего не знаю и не умею. – Она повернулась и заглянула ему в глаза. – Ты же понимаешь меня?

А что ему еще остается?

– Да, понимаю. – Целуя в висок и вдыхая ставший таким родным запах волос. – Пообещай мне, что будешь осторожна!

– Я всегда осторожна, Таш, честно!

Ну-ну. Верим.

– Так значит, тебе нужна тренировка? У меня есть для тебя пара идей.

– Да? Какие? – Обрадовалась окончанию тяжелого разговора Рил.

– Сегодня мне передали очередное послание от Самконга. И он пишет, что пока никак не может достать твоего умника Ведагора.

– Ну, еще бы! – Не слишком почтительно хмыкнула Рил. – Попробуй его достань!

Ведагору хоть и тяжело из-за болезни, но он постоянно меняет и внешность, и постоялые дворы. Скачет, как блоха, по всему Биниру. Боится наших, а еще больше того, что местные власти пронюхают, что он работает на Богера.

– Вот как? Откуда знаешь, я могу не спрашивать, да? Значит, боится. Что ж, правильно делает. Пожалуй, было бы забавно натравить на него бинойскую разведку!