Возрождение - Александра Лисина

Он невольно улыбнулся снова, когда увидел отчетливо промелькнувший в глубине изумруда лукавый огонек, а потом припомнил, при каких условиях оказался обладателем этого сокровища, и едва не рассмеялся в голос.

Бедный Крикун... бедный отец... бедный Эл, взявший на себя смелость начать длинную вступительную речь, завуалировано намекающую на некое событие, ради которого, собственного, и затевался такой спешный Бал. К ее окончанию большинство присутствующих совершенно запутались в витиеватых оборотах, долженствовавших спасти бесценную шкуру Владыки Золотого Леса. Однако Белка все же не обманулась длинным предисловием и довольно скоро поняла, что против нее был организован самый настоящий заговор. А уж когда во всеуслышание прозвучали слова касательно некоего обряда, который кое-кто давно заслужил, а кое-кто другой бессовестно провел, не посвятив в него всех заинтересованных лиц... да когда Крикун, мстительно косясь на Тиля и осторожно потирая безвинно пострадавшее ухо, буркнул что-то насчет ножен к своему "подарку" и того, по какой причине там вдруг появился Великий Дракон... о-о-о, пожалуй, Золотой Лес давно не слышал такой отборной ругани. И никогда не видел, как по его залу под всеобщее хихиканье в панике носятся высокопоставленные гномы и не менее высокопоставленные эльфы.

Если бы Белка не была в платье, пожалуй, тот вечер пятилетней давности мог закончиться очень печально. По крайней мере, двое из присутствующих лишились бы длинных ушей, а третьему пришлось бы возвращаться в Лунные Горы в изрядно помятой, здорово покореженной короне. Но, к счастью, обошлось. Потому что, когда Гончая подустала бегать на каблуках, а отдышавшийся, но ужасно довольный отец все-таки взял слово и, осторожно пятясь от возмущенной невестки, торопливо пояснил причины своего гнусного поступка, Таррэну удалось перехватить свою взрывоопасную пару и испытанным средством отвлечь от утирающего со лба пот Крикуна. Правда, ради этого ему пришлось пожертвовать ее дивным платьем и собственным камзолом, но он справедливо рассудил, что в ближайшие несколько часов все равно намеревался их бессовестно сжечь... где-нибудь подальше от хрупких остролистов.

В общем, обошлось без жертв. Не считая багрового уха Крикуна, пары отпечатков изящных туфелек на штанах (как раз чуть пониже спины) Элиара и раскрасневшегося, растерявшего напускную величавость Тирриниэля. Остальные отделались легким испугом. Но, в конце концов, задуманная свадьба (уже вторая по счету) все же благополучно состоялась. Белке пришлось смириться с тем неопровержимым фактом, что бессовестные эльфы и один наглый гном в очередной раз подложили ей громадную свинью. Новенькое, торжественно добытое из ее кинжала кольцо, наконец, обрело настоящего хозяина, удобно улегшись на нужный палец, как и задумывалось ушастыми интриганами. Ее прелестное белоснежное платье Таррэн чуть позже, конечно же, благополучно дожег, не слишком из-за этого огорчившись. А младший сын, которого он впервые взял на руки в тот день, весь вечер смотрел в его глаза с таким невероятным выражением, что у него просто не хватило слов, чтобы выразить все, что творилось тогда на душе.

Таррэн осторожно сжал в ладони хрупкую скорлупу.

Что ж, значит, решено. Раз Белка решила не являться пока на глаза и зачем-то пожелала остаться в тени, то пускай делает все, что считает нужным. Они давно так решили между собой. Давно привыкли делить эти роли. Она была вольна творить все, что захочет, а он четко знал, что она всегда его ждет. Главное ведь не в том, как далеко она бегает сейчас - главное в том, что она не забыла, не оставила и не рассердилась. Ни на его резкость, ни на внезапно вспыхнувшее раздражение, ни на последующую ошибку. Даже на непонимание его не ворчала, а, почуяв неладное (или все-таки услышав флейту?), сразу вернулась, согрела, успокоила. Принесла в его душу долгожданный мир. И подарила стойкую уверенность в том, что это - уже навсегда.

А что еще нужно мужчине?

Таррэн молча подозвал к себе ближайшую ветку, бережно вложил в услужливо подставленный листик драгоценную скорлупу, наказав спрятать и больше никому не показывать. Затем упруго поднялся с кресла, подхватил потертые ножны, с которыми не расставался уже много веков. Наскоро огляделся, чтобы убедиться, что недавно родившиеся Чертоги уже взяли на себя заботу о его благополучии. Мысленно велел Ясеню не привлекать к себе внимание. Так же мысленно ощутил твердую уверенность Дерева в том, что никто из местных еще не обнаружил подвоха. Потом вдруг хищно усмехнулся и, наскоро приведя себя в порядок, решительно шагнул к дверям.

Пора было определиться, наконец, кто здесь настоящий Хозяин.

Глава 5

В Зал Совещаний он вошел бесшумной поступью хищника - собранный, с готовый абсолютно ко всему, и, как ни странно, никем не остановленный. Стража у дверей лишь тревожно дернулась, завидев выглядывающие из-за плечей Темного лорда рукояти родовых мечей, однако рот открыть не посмела. Только вежливо поклонилась и после секундного замешательства покорно расступилась, позволяя вооруженному чужаку подойти к своему Владыке.

Таррэн не стал над этим даже задумываться. Просто отметил для себя и мысленно усмехнулся: в прошлый визит, когда такое случилось, ему пришлось пробиваться с боем. В том смысле, что постараться оставить упрямых эвитарэ Владыки, решивших указать чужаку его место, живыми и не покалеченными.

Рискованно, конечно, было соваться к ллеру Адоррасу с мечами, однако желанным гостем на Алиаре он тогда себя не чувствовал, а оставаться без оружия не пожелал. В этот же раз он оказал уважение Эланне, придя в ее Дворец с запечатанными ножнами, и выразил, тем самым. полное доверие ее Дому. Правда, рядом находились отец и побратим, сравниться в бою с которыми мало кто мог. А еще у него была Белка, для которой суровые воины Владыки вообще не представляли угрозы.

Однако с тех пор их положение на Алиаре несколько изменилось. Белка ушла, намекнув на некоторые сложности, которые могут вскоре появиться. Мягкосердечная Эланна, ввиду возвращения ллера Адорраса, оказалась на вторых ролях. Ее стражники были повсеместно (хотя и временно) заменены на гораздо более опасных стражей ее отца, с которыми так или иначе приходилось считаться. К тому же, следовало помнить о незнакомой дирсе, которая едва не прыгнула Элу на голову. Не стоило сбрасывать со счетов неусыпную слежку за гостями, от которой можно было скрыться (и то - ценой серьезных усилий) лишь в Южном крыле. Нужно было учитывать откровенное недоверие Совета, которое Старейшины даже не думали скрывать. Неподдельную озабоченность происходящими событиями Владыки, выражавшуюся в неоднократных попытках взломать чужие щиты и покопаться в мыслях... да много чего нужно было учесть. Того, что требовало адекватного ответа и немедленных мер.