Невеста князя - Арина Теплова

со спины мужчины. В какой-то момент Асатиани остановился. Он быстро вытянул из сумки веревку и, ножом обрезав нужную длину, умело обмотал запястья девушки веревкой, связав их между собой. Он велел Софье перекинуть руки через его голову, и таким образом она повисла на его шее на кольце своих рук. Она поблагодарила его за это, ощущая, что так гораздо проще держаться. Хотя веревки и давили на запястья, но это было терпимо.

Через некоторое время они спустились к горной реке, и только тут Георгий чуть замедлил шаг и осторожно опустил девушку на камень. Софья убрала руки с его шеи. Он умело развязал веревки на ее запястьях и велел:

– Снимайте чулок.

Понятливо кивнув, она стянула чулок с больной ноги. Георгий внимательно осмотрел низ ее ступни и лодыжку.

– Действительно сильный ушиб, – заключил он. Быстро приподняв девушку на руках и вертикально удерживая ее за талию, прямо в сапогах зашел в реку по щиколотку и велел: – Опускайте ногу в воду.

Она сделала, как он сказал. Чтобы не намочить юбку Софья сильно задрала ее, опуская ногу. Проточная вода была ледяной, и девушка даже вздрогнула, ощутив, как она обжигает кожу. Он удерживал ее на руках над водой, и Софья отчего-то даже не испытывала стыда. За эти три дня Асатиани стал для нее настолько близок, что теперь она воспринимала его не как мужчину, а скорее как друга или брата. Она ощущала себя под надежной защитой, а страх, который испытывала перед ним в первые часы знакомства, исчез.

Спустя время Амир заметил лежащий у самой кромки воды большой камень и посадил девушку на него.

– Здесь будет удобнее, – сказал он.

Софья вновь опустила ногу в проточную воду, сильно задрав юбку. Через миг, не удержавшись, она сильнее наклонилась к реке. Набрав холодной свежей воды в ладошку, с удовольствием выпила. Георгий, находившийся в трех шагах от нее, тоже присел на корточки и, черпая ладонью воду, начал жадно пить. Он принялся споласкивать лицо и шею, и Софья также умылась. Когда Асатиани обернулся к ней, то отметил, что лицо девушки спокойно.

– Я вижу, вам лучше, – заметил он, выпрямляясь и подходя ближе к ней.

– Благодарю вас. Нога почти успокоилась, – кивнула Софья и улыбнулась ему, болтая ногой в бурлящей реке. Здесь было очень мелко, и глубина как раз не выше щиколотки. Она вновь вспомнила о сванах и тихо спросила: – Мы оторвались от них?

– Надеюсь на это, – мрачно ответил Георгий. И лишь на миг задумавшись, продолжил: – Пойдем по течению реки. Риони выведет нас как раз к землям лечхумцев. Сваны думают, что мы устремимся по дороге, по которой нас везли в горы, и последуют за нами по тому пути. Они наверняка решат, что мы не будем рисковать, идя по течению реки, ведь здесь слишком открытое место. Оттого у Риони нас не будут искать.

– Простите, Георгий Петрович, – смущенно заметила девушка.

– Да? – он поднял на нее глаза, и Софья в который раз поразилась властному тяжелому взору его серо-голубых глаз.

Суровое, мрачноватое выражение его лица, густые темные брови, сведенные к переносице, постоянно наводили девушку на мысли о том, что Асатиани жесткий и непреклонный мужчина. Грозный вид его указывал на то, что спорить с ним опасно, а уж враждовать могут решиться только отчаянные смельчаки. До сих пор перед глазами Софьи стояла картина, как он одним стремительным движением перерезал горло тому свану в пещере. Да и там, в ущелье, во время нападения на ее глазах он беспощадно изрубил почти дюжину людей Рашида. Оттого даже теперь, когда они пережили вместе так много, она все же опасалась говорить с ним по-простому, и старалась всеми своими словами выразить к нему почтение и уважение. Она сглотнула ком в горле и тихо заметила:

– Разве мы не можем дойти до ближайшей деревни… – она замялась и быстро поправилась: – То есть аула, я имела в виду, и там попросить лошадей?

– Это опасно. Здесь владения сванов. Хотя не все они настроены против нас, имеретинцев, но, если кто-нибудь проговорится людям Рашида, что видел нас у реки, нас быстро найдут и схватят. Рашид – сын князя Дешкелиани, главы их рода. И я убил его. Поверьте, за это они будут нас искать упорно и долго. Здесь, в лесах у реки, мы вряд ли привлечем много внимания.

– Я поняла. Простите, что задала глупый вопрос.

– Вы не знаете этих мест и наших обычаев, в этом нет ничего глупого, – пожал плечами он. – Надо идти дальше.

Он выпрямился и, стянув с плеча поклажу, развязал ее. Достав кусок сухого лаваша, Асатиани протянул его девушке. Она взяла хлеб, поблагодарив. Они чуть подкрепились лавашем и сыром, который Георгий, видимо, захватил из сумок сванов. А чуть позже Софья, смущенно опустив взор, заметила, что ей надо в кусты. Георгий кивнул и, подхватив ее на руки, занес девушку в заросли небольшого кустарника, осторожно поставив на ноги. Сам же он чуть отошел и велел ей позвать, когда она закончит.

Через четверть часа после кратковременного отдыха они последовали дальше. Как и раньше, она перемещалась на его спине. Георгий вновь связал руки девушки веревкой, предварительно обмотав ее запястья чулком, чтобы веревки не так сильно натирали нежную кожу. Больную ступню Софьи перевязали ее вторым чулком, намоченным в холодной воде.

Георгий быстро шагал вперед, следуя по течению бурной реки, выпрямившись и легко ступая по каменистому берегу. В первое время Софья чувствовала себя неловко оттого, что теплые сильные ладони мужчины удерживают ее обнаженные колени, ибо ногами она обвивала его бедра. Однако уже спустя час девушка успокоилась, так как в той ситуации, в которой она оказалась теперь, явно было позволено многое. Она понимала, что их единственная цель – выжить, а думы об обнаженных ногах, которые держал в своих руках малознакомый ей мужчина, являлись лишь глупыми ненужными терзаниями, совсем неуместными здесь, в этом диком опасном краю.

Они шли долго, несколько часов подряд без остановки. Солнце нещадно палило, и на открытой местности, по которой они следовали, было невозможно душно и жарко. Софья ощущала, как ее ноги уже затекли от неудобной позы, раскинутые с боков бедер Асатиани. И не понимала, как Георгий может без остановки идти столько часов подряд с ней на спине. Он шел все так же резво, и ей казалось, что он совсем