Украина скаче. Том II - Василий Варга

Двадцать человек покорно стали к брустверу, закинув головы в небеса.

– Пли! – дал команду командир карателей.

Раздались выстрелы из пулемета. Солдаты попадали.

– Следующая рота, становись!!!

Тут появился Яруш. Он предложил заменить вид казни отрубанием головы. Следующие шестьдесят голов будут упакованы и посланы в Днепропетровск Коломойше. Коломойша будет несказанно рад и за каждую голову щедро заплатит.

– Отставить, – скомандовал командир карателей Мельничук.

– Я буду принимать участие в казни, – заявила Надежда Садоченко, пожирая глазами Яруша. Он ей давно нравился, но заслужить его внимание никак не получалось. Она подошла к Ярушу вплотную и уперла взгляд в то место Яруша, откуда растут ноги.

– Ты – пипи и я пипи. Только там у тебя пусто.

– Отойди, сука, – сказал Яруш и стал договариваться с Мельничуком по поводу трупов: отсылать трупы родителям или отписаться: пропал без вести.

Мельничук настоял на том, чтобы не отсылать. Будет скандал. Мать получит труп сына без головы и начнет вопить на всю округу, а тут журналисты…, особенно российские. Вообще российских журналистов надо убивать, в лучшем случае захватывать и держать в кутузке, и применять к ним различные виды пыток.

Так восемьдесят человек были казнены двумя головореза-ми – Мельничуком и Ярушем. Мельничук, недавно вернувшийся из заключения, уже успел в родном селе на Ивано – Франковщине совершить два преступления – изнасиловал четырнадцатилетнюю девочку, и убил пожилую женщину. Он полагал, что она накопила значительную сумму на похороны.

Как только в Киеве начался бунт, Мельничук на второй день уже был там и организовал свою бригаду в основном из уголовников.

21

Небольшая лесная полоса вдоль шоссе бросала тень на контрольно – пропускной пункт украинско-российской границы, который контролировался ополченцами Донецкой республики, недавно отвоеванный у силовиков. Здание КПП основательно пострадало, но не настолько, чтоб его нельзя было привести в рабочее состояние. После небольшого ремонта, пограничники, теперь уже Донецкой республики, заняли его и вели наблюдение. Ожидались непрошеные гости, которые попытаются вернуть КПП обратно. Но никаких признаков в течение двух дней не наблюдалось. Тишину нарушали только птицы, свободно перелетавшие границу то в сторону России, то в сторону Украины.

Но однажды, когда пограничники расслабились, раздалась первая пробная автоматная очередь. Командир приказал всем лечь на пол. Ответный огонь никто не открывал. Снова установилась тишина: те, кто стрелял, ждали. Они ждали и никак не могли дождаться реакции со стороны поста. Один из пограничников, лежа на полу, нажал на тревожную кнопку вызова, как работник банка, когда грабители подают команду: всем лечь на пол.

Хорошо вооруженные бойцы народного ополчения с двух сторон, оставляя свободную полосу, около двух километров, быстро перебежали шоссе и заняли выжидательную позицию.

Около часа дня командир карательного батальона Мельничук подал команду встать и отправиться на штурм КПП.

– Слава Украине! – хором проорали боевики карательного батальона «Айдар», и ринулись на штурм КПП, сделав несколько выстрелов по зданию. Никакой реакции не последовало.

– Они мертвы! – радостно произнес Мельничук, командир карательного батальона. – КПП – наш. Огонь прекратить! Слава Украине!

Со стороны России летела целая стая ворон то, взлетая ввысь, то опускаясь вниз и сопровождая криками свои взлеты.

– Москали! – произнес один каратель и выпустил по воронам автоматную очередь.

– Слава Украине! – заревели каратели, приближаясь к таинственному зданию погранзаставы.

На той стороне шоссе несколько сотен бойцов народной армии уже взяли их на мушку.

– Не стрелять! Пусть подойдут остальные.

Уверенные вояки батальона «Айдар», опустив стволы вниз, вступили на дорожную полосу.

– Огонь! – дал команду командир отряда Николаев.

Пули посыпались градом, подкашивая солдат противника.

– Ложись! Ложись! Ползком назад, к полосе! – изо всех сил кричал Мельничук. Потеряв около двадцати процентов личного состава, наступающие стали окапываться в лесной полосе. Град пуль полетел над головами. Теперь уже им пришлось вызывать подкрепление. Был вызван еще один полк. Полк ополченцев зашел с тыла и замер в ожидании. И не зря.

Вояки бандеровской роты по одному, по два, ползком пробовали отступать назад. Уже на выходе из полосы их пристреливали, как дичь. Около ста айдаровцев были прикончены таким образом.

Мельничук снова стал просить помощи у Яруша и даже у Коломойши. Яруш не отвечал, а Коломойша обещал прислать танки и БТРы.

Два БТРа тут же явились, но были уничтожены ополченцами. Пришли два танка, но оба танка были подбиты, а следующие два взяты в плен вместе с экипажем.

Задача ополченцев состояла в том, чтобы вытеснить противника из леса, для этого решено было взять их в кольцо. После перегруппировки, каратели были окружены со всех сторон.

Мельничук приказал солдатам вырыть для него небольшую канаву, где бы он мог спрятаться в положении лежа. У солдат было все, кроме штыковых лопат, пришлось ковырять землю штыками, а выгребать руками.

Храбрый капитан лег на живот и был ниже поверхности земли на три сантиметра. Достаточно поднять голову, чтоб все видеть.

– Будем держаться до конца, – громко крикнул он.

– Я не хочу умирать от пуль москалей, – жалобно произнес один доброволец, судимый в России за групповое убийство и сбежавший на Украину.

– Я так же, матка боска, не желаю погибать такой позорной смертью, матка боска. Капитан, спаси. У меня жена во Лемберге и маленький ребенок. Зачем я сюда подался?

– Сволочь ты, Мельничук, ты нас сюда привел, зачем было загонять лучших солдат в этот котел?

Солдат поднял автомат и пустил очередь по Мельничуку, но тот врыл голову в песок и пули не коснулись его головы.

– Братцы, я тоже не хочу смерти, сука буду. Это Коломойша нас всех омманул. Он пообещал много денег. У меня в походной сумке сто тысяч долларов, я не успел вам их раздать. Хотите – заберите все деньги, только оставьте мне жизнь. Слава Украине!

– Слава Украине! – заревели солдаты, но их дружный голос потух в свисте пуль.

Когда основная часть карателей была перебита, многие из них корчились от тяжелых ранений и не могли протянуть руку к автомату, Мельничук дал команду выбросить белый флаг. Только десять из ста пятидесяти бойцов были живы, измазаны в грязи, без единой царапины. Они по команде встали, построились во главе со своим командиром Мельничуком.

– Ну что, бойцы, бандеровцы? Довоевались? Кто вас посылал убивать своих братьев?

– Слава Украине! – произнес один боец нацистский лозунг и тут же опомнился, захлопал глазами, омочив штаны небольшим количеством жидкости, а потом поднял обе руки кверху.

– Произвести санобработку, – приказал командир отряда Соколов.

Пацана поволокли. Через десять минут он уже не мог стоять на собственных ногах: кровь текла у него из носа, изо рта и ушей. Два солдата держали его в строю. Санобработка повлияла на поведение остальных вояк.

– Как фамилия?

– Мицько.

– Откуда?

– Из Львова.

– Кто тебя сюда послал?

– Сам приехал. Добровольно.

– Ты?

– Лавривский. Меня забрал военкомат. Дома осталась старенькая мать. Не убивайте меня, как матушка без меня?

– Где ваш командир?

– Я командир.

– Ты – Мельничук?

– Да.

– Сволочь он, – произнес один боец-бандеровец. – Он приказал отрезать головы молодым бойцам, сложить в мешок и отвозить Коломойше, этому жиду поганому, который платил за каждую голову по десять тысяч долларов.

– Увести, надеть наручники и в подвал.

Мельничук, молча, сложил крест-накрест руки, чтобы удобнее было набросить наручники, слегка улыбнулся и пошел между двух солдат, вооруженных автоматами, по направлению к подвалу, где содержались опасные преступники.

По пути в погреб у него сразу же созрел план. Он пойдет на мировую с новой властью, возьмет взвод и начнет воевать с бойцами Коломойши. Эта мысль его так согревала, что он даже был рад такому развитию событий. Какая разница, с кем воевать и где воевать, лишь бы деньги платили.

– Ну, что вояка? – спросил Соколов бойца, которому сделали небольшую санобработку, и он уже стал приходить в себя, но все еще сплевывал кровь и вытирал нос рукавом гимнастерки. – Довоевался?

Он достал белую салфетку, подошел и вытер ему лицо, измазанное кровью.

– Я вас расстреливать не буду, а отправлю домой.

Бойцы загудели: не могет быть!

– Может, может, мы не убийцы. Это вас заставили быть убийцами. Пусть каждый вспомнит, сколько он убил безоружных женщин и детей. За что? Что они вам плохого сделали? На деньги позарились? Сейчас каждый из вас подойдет и назовет номер телефона своих родителей, я их буду вызывать. Пусть приезжают, забирают вас, вояк негодных.