Мятежная леди - Аманда Скотт

В дверь постучали, и Флори впустила дородную веселую женщину, которая обвела комнату изумленными глазами.

— Помилуй Боже! — певуче воскликнула она. — Роды — это вам не цирковое представление! И ты тут, Джейн? Это твой парень, Дэви, прибегал за мной?

— Да, матушка Битон, — ответила Джейн.

— Я отправила его на кухню сказать, что мне понадобится горячая вода. Не пойти ли тебе туда же, присмотреть, чтобы все было как я велела? Да прихвати с собой этих двух женщин. — Затем она обратилась к Флори: — Если ты горничная миледи, оставайся тут, поможешь мне, когда скажу. А вы, милорд, уходите. Комната роженицы не место для мужчины.

Фиона крепко сжала его руку.

Бросив ей ободряющий взгляд, он спокойно ответил:

— Теперь, когда вы с ней, матушка Битон, я могу уйти, но по закону я несу ответственность и за соблюдение прав леди Фионы, и за ее ребенка. Если родится мальчик, он унаследует все имущество своего деда за исключением средств, находящихся в опеке и предназначенных на содержание его матери. Как вы наверняка знаете, в таких случаях принято, чтобы назначенный ребенку опекун засвидетельствовал его рождение, на тот случай если ему когда-либо придется подтверждать законность наследственных притязаний.

Матушка Битон кивнула, а Фелина воскликнула:

— Значит, вы только сейчас сообщаете мне, что старый Джардин назначил вас опекуном моей Фионы? Опекуном моего внука?

— Да, мадам. Прошу меня извинить — следовало сказать вам раньше. Я также попечитель всех поместий Джардинов до тех пор, пока ребенку не исполнится двадцать пять.

— Боже правый! — сказала Фелина.

Фиона опять закричала.

— Уходите сейчас же, сэр, прошу вас, — мягко попросила матушка Битон. — Мне нужно взглянуть, не начались ли роды по-настоящему. Очень скоро вы узнаете, мальчик это или девочка.

— Я ухожу, но пошлите за мной, как только все закончится, — твердо заявил Керкхилл. — Я должен увидеть ребенка. Не думаю, что кто-нибудь здесь вынашивает план подменить одного младенца другим, но хотелось бы, чтобы в будущем никому не пришло в голову заподозрить, что такая подмена была.

Акушерка кивнула, и Керкхилл вышел. Она была права: комната роженицы — не место для мужчины, особенно если он не родственник молодой матери. Ее с ним связывает лишь распоряжение старого негодяя да несколько документов. Тем не менее, согласно этим документам, ребенок будет находиться на попечении Керкхилла, пока не достигнет двадцатипятилетнего возраста. Чувство ответственности, которое и без того легло ему на плечи, усиливалось от сознания того, что он сейчас в Спедлинсе и ребенок вот-вот должен появиться на свет.

Керкхилл направился в покои старого Джардина. Там он обнаружил его камердинера. Ход был занят тем, что набивал одеждой сундук. Рядом стояли другие сундуки — перетянутые ремнями и готовые к отправке.

Огромный стол возле стены был завален самыми разнообразными вещами: фонарь, несколько меховых шапок и теплых перчаток и прочая одежда.

Керкхилл обежал глазами комнату, в которой все было перевернуто вверх дном.

Возле потухшего камина свернулся клубком мастифф. При появлении Керкхилла он едва поднял голову. Но, встретившись с ним взглядом, пес оскалил зубы.

Ход угрюмо сказал:

— Вам наверняка захочется взять эту комнату себе.

— Сначала пусть ее как следует отмоют и проветрят, — ответил Керкхилл, морща нос. Он оглянулся на стол, взял перчатку и увидел, что в ней лежит медный ключ. — От какого он замка? — спросил Керкхилл, показывая ключ Ходу.

Ответа не последовало, и Керкхилл строго поглядел на слугу.

Тот пожал плечами и снова занялся сундуком.

— Не знаю, — сказал он себе под нос. — Я нашел его среди старых вещей.

— Тогда, полагаю, мне лучше оставить его у себя, пока не выясню, что он открывает, — сказал Керкхилл, засовывая ключ в кожаную сумку, свисавшую с ремня на поясе. — Послушай, Ход. Если я действительно решу пользоваться этой комнатой, пусть оставят здесь этот стол. Когда разберешься с вещами, проследи, чтобы их раздали тем, кто в них нуждается. Затем распорядись выбросить старую постель. Пусть отскребут пол, откроют все ставни на окнах, а в камине прожгут сосновые поленья. И пусть горят подольше, чтобы выветрились все запахи. Потом я решу, буду ли здесь спать.

Ход стоял неподвижно, и на его лице ясно читалось негодование.

— В чем дело? — поинтересовался Керкхилл.

— Мне отлично известно, что старый хозяин назначил вас главным в доме, но я привык выполнять только его указания, и ничьи больше.

— Тогда тебе придется выбирать, — спокойным тоном сообщил Керкхилл, — выполняешь ты мои приказы, как любой мужчина, любая женщина или ребенок в имении, или ищешь себе новое место.

— Ясно. Но вы один, а нас много, будь вы хоть трижды лэрд, — усмехнулся Ход.

— Один, но привел с собой еще сорок человек, и все отлично вооружены, — не повышая тона, сообщил Керкхилл. — И могу вызвать еще сотню, стоит только развести сигнальный костер. Если будет нужно, вызову на подмогу также лорда Галлоуэя и тысячи его воинов. Впрочем, мне не хотелось бы прибегать к подобным мерам, потому что для имений твоего хозяина лучше, если люди продолжат заниматься теми же привычными делами, что и прежде. Но, Ход, я не намерен также терпеть дерзость и неповиновение. Не терплю этого у себя дома, не потерплю и здесь.

Ход смотрел на него, не сводя глаз, очевидно, обдумывая услышанное.

Керкхилл сосчитал до десяти, прежде чем продолжил:

— Все очень просто. Или ты остаешься, или уходишь. Я бы предпочел, чтобы ты остался, так как готов спорить, что ты больше всех знаешь об этом месте и его обитателях. Но если ты не сможешь свыкнуться с мыслью, что хозяин здесь я, мне незачем держать на тебя зло. Я отлично знаю, что ты хорошо заботился о старом Джардине, и обещаю написать тебе хорошее рекомендательное письмо.

— А молодой хозяин?

— Ты знаешь, где он?

— Нет. Но даже если старый хозяин думал, что он погиб, он, может быть, еще жив!

— Что ж, я намерен выяснить, что с ним случилось, — сказал Керкхилл. — Если помнишь, он приводится мне двоюродным братом. Так что это мой долг как главы семьи.

— И вам достанется все, если хозяин Уилл погиб, если ребенок леди Фионы умрет при рождении или не проживет достаточно долго, чтобы унаследовать богатство прадедов.

— Это правда. Но — хочешь верь, хочешь нет — я не жажду заполучить богатства Эпплгарта или другого имущества. Я пришел сюда, потому что старый Джардин не оставил мне выбора. Ты, возможно, не веришь мне, и я знаю почему. Несомненно, ты очень любишь этот дом и предан Джардинам.