Мракоборец 1 - Александр Лиманский

залп. Магичка, похоже, окончательно вошла в раж. А заклинания с каждой секундой становились сильнее и… агрессивнее. Прошипев что-то неразборчивое, она создала нечто вроде сгустка воды со льдом — крупная волна ударила по ногам Шламника, и тот, наконец, дрогнул, сделав неустойчивый шаг назад.

— Чёрт, сработало! — она вскинула руку.

В этот момент мои пальцы, наконец, нащупали нужный флакон. «Зелье тени». Подарок старухи. Не то чтобы я часто его использовал — становиться невидимым приятно, но и чертовски рискованно, потому что он слегка смазывает координацию. Да и не хотел я делить его с кем-то… но магичка не оставляла выбора.

Передышка была секундной. Шламник пошатнулся, но пришёл в себя достаточно быстро. Наёмники выстрелили ещё раз, попав чуть поодаль. Камни и щепки разлетелись.

— Не подведи, — пробормотал я и, вытащив пробку, быстро сделал большой глоток.

Острая горечь обожгла горло, и мир на миг изменился: очертания стали чуть менее чёткими, я ощутил себя каким-то призрачным. Но главный эффект достигнут: кожа приобрела полупрозрачность.

Не теряя времени, я схватил магичку за подбородок, заставив раскрыть рот, и влил остаток зелья.

— Ты что творишь, неадекват⁈ — выдавила она. Попыталась оттолкнуть меня, но я был физически сильнее.

— Так будет быстрее, — я прижал палец к её губам. — Тише. Тебя сейчас станет не видно, но, если будешь орать, он нас услышит.

Она сузила глаза, но промолчала, видно, почувствовав, как зелье действует на неё. Тело действительно растворялось на свету, теряя очертания.

А Шламник, немного потрясённый предыдущим заклинанием, наконец обратил морду в нашу сторону. Невидимых нас он пока что не различал, но я понимал: слышать звуки он будет отлично.

Я затаился, краем глаза замечая, как монстр двигает своей мордой по сторонам, пытаясь уловить запах или звук. В его боку была глубокая вмятина от магического удара, но не критическая.

— У меня почти получилось, — пришла в себя магичка.

Этот возглас не укрылся от слуха Шламника. Он мотнул голову в нашу сторону, а мне пришлось притянуть к себе магичку, обхватить её сзади и зажать ладонью рот. В ответ на это послышалось истошное мычание.

— Тихо, — повторил я вполголоса. — Хочешь жить — не шуми.

Шламник хотел двинуться в нашу сторону, но тут пушечный залп попал кучно в его массивный бок. Наёмники, похоже, догадались смазать свои снаряды тумелем. Либо они просто так долго готовили их. Не зря же покупали его у дедули. Но на том же боку у чудовища, куда до этого попала магичка, зияла большая рана, кровоточащая чёрной жижей.

Шламник поднял голову вверх и протяжно завыл. Вой стоял такой тонкий и противный, плавно уходящий в ультразвук, что я невольно поморщился и зажмурился. Перенести такое мой слух мог с трудом.

В ответ на этот вой, раздался пронзительный, душераздирающий крик. Я почувствовал, как по телу магички пошли мурашки. Шламник шумно выдохнул, как будто расслабился, и сделал шаг назад.

Из гнезда выползал какой-то густой чёрный дым, шевелящийся, будто живой. И вот в этом дыму — я увидел огромный силуэт.

Человекоподобная фигура, но более чем вдвое выше обычного человека, с длинными, словно из металла, крыльями, тёмной кожей и горящими голубыми глазами. Мои худшие опасения подтвердились. Это был — Граксал!

Он расправил крылья, будто пробуя их в новом свете, а потом взмыл в воздух — легко и почти бесшумно. Мгновение мы смотрели, как эта тёмная тень пересекает освещённое пространство над карьером. Наёмники начали шуметь, стрелять, кто-то начал спасаться бегством, но это лишь подлило масла в огонь.

Чудовище нырнуло вниз, и я услышал крики, визги. Судя по грохоту и скрежету металла, оно просто разносило машины, словно игрушки.

— Что это на хрен такое⁈ — прошептала магичка, когда я разжал ладонь. Голос у неё дрожал.

Я молча схватил её за запястье и потянул наверх. Нам ещё предстояло проскользнуть мимо этой кровавой бойни.

По пути мы заметили, как внедорожники буквально взрываются при ударах этого крылатого монстра. Куски металла летели вниз, разбиваясь о камни. Тела наёмников падали туда же. Видеть всё это было… Я уже много повидал на своём веку, но подобная дикая резня отдавала чем-то демоническим.

А Шламник спокойно отступил в сторону и улёгся внизу карьера, недовольно фырча. Похоже, эти двое прекрасно уживались в одном месте. И их тандем был крайне опасным.

Мы чуть ли не ползком добрались до верхнего края карьера. Я не знал, как долго протянется невидимость, и уж точно не хотел испытывать судьбу.

Когда мы, наконец, выбрались, я сделал знак магичке держаться рядом. Она больше не вырывалась, кажется, увиденное её основательно проняло.

— Сюда, — сказал я, на полусогнутых пробираясь к мотоциклу.

— Это… жесть… — начала магичка. Но не закончила.

Я понял, что она в шоке. Слов не находилось. В первый раз со многими так бывает. Но нужно было валить отсюда, так что я не собирался тратить время на разговоры.

Через минуту мы уже добежали до моего байка. Возле карьера продолжали раздаваться ужасающие звуки — треск, грохот, лязг металла. Пару раз наверх взлетали искры и дым, явное свидетельство, что там бушует нешуточная схватка… скорее, даже не схватка, а односторонняя бойня, устроенная крылатым чудовищем.

Уже оседлав байк, я почувствовал, как действие зелья тени начинает рассеиваться. Руки магички, сжимавшей меня за талию, стали видимыми, а дальше и её лицо.

— Чёрт, — выдохнула она, уставившись на свою вдруг появившуюся кисть. — Всё, зелье выдохлось…

Я без лишних слов завёл двигатель, повернув голову через плечо.

— Держись крепче.

Мы рванули прочь, покидая эти проклятые раскопки. Мне показалось, что что-то мелькнуло высоко в небе — может, та тварь взлетела, чтобы погнаться за нами — но нет. Никто за нами не полетел.

Я не жалел газа, потому что не знал, насколько далеко у него хватит сил и желания догонять нас. Гул мотора бил по ушам, но это был родной гул, дававший уверенность, что мы уедем подальше от смерти.

Магичка сидела тихо, прижавшись ко мне. Почти вся её спесь и задиристость испарились: она сейчас просто дрожала. В груди у меня что-то сжалось: в конце концов, никто не заслуживал таких жутких картин.

По дороге я успел подумать, что теперь-то всё станет ещё более сложным. Не могу сказать, что я не рад экстремальным ситуациям, но здесь пахло совершенно непосильной угрозой. Ведь Шламник сам