Песня любви для Ворона - Элизабет Лоуэлл

Слова застряли у него в горле, потому что пальчики Дженны начали осторожно продвигаться по пылающей страстью плоти. Мужские бедра инстинктивно выгнулись навстречу ласковым рукам, которые дарили неземное наслаждение.

Рейвен взглянул в лицо Дженны. На нем играла улыбка — счастливая улыбка женщины, ощущающей полное господство над мужским телом, которое сотрясала сладострастная дрожь. Рейвен испытывал невероятное блаженство, настолько приятное, что он стиснул зубы, сдерживая стон.

— О нет, остановись. Не продолжай, прошу тебя. Это выглядит нечестно по отношению к тебе. Я лишь хотел доказать, насколько сильна твоя власть, Дженна. Поверь, никто так сильно не возбуждал меня.

Сузившиеся от напряжения глаза Рейвена пылали огнем, губы превратились в побелевшие, подрагивающие, словно от боли, ниточки. Кожа стала горячей и блестела от проступивших капелек пота. Каждый его мускул туго натянулся в томительном ожидании. Дженна чувствовала, как жаждущее тело вздрагивало в ответ на любое движение ее руки.

Мужчина, сильный, красивый, сексуальный, о котором она даже не решалась мечтать, сгорал от страсти. Эта мысль огненной волной обожгла сознание Дженны, пробуждая незнакомые чувства. Сладкая дрожь овладела ее телом. Она попыталась что-то сказать, но смогла лишь прошептать его имя, чувствуя, как изнутри начинает сочиться горячий нектар.

Вожделенный запах достиг обоняния Рейвена. Его тело замерло в предвкушении. Словно во сне, не веря до конца в реальность происходящего, он ощущал, как возбуждена Дженна, как раздвигаются ее ноги, приглашая проникнуть внутрь естества…

— Не надо… не надо… — выдохнул Рейвен, заметив, как нежная, горячая Дженна стискивает зубы, чтобы сдержать бушующую страсть. — Я не могу так поступать с тобой… Я слишком нетерпелив и груб. А ты… ты заслуживаешь лучшего, чем…

— Но я сама хочу тебя, — порывисто прошептала Дженна. — Хочу сейчас, до безумия. — И она прижалась бедрами к его возбужденной плоти.

Рейвен пытался побороть страсть, удерживая Дженну за рубашку, но тут раздался треск отлетающих пуговиц, и его взору открылась прекрасная грудь с острыми набухшими сосками. Это стало последней каплей.

Продолжая жадно целовать Дженну, Рейвен одним мощным движением бедер вонзил свою плоть в ее влажное, изнемогающее лоно. Подсознательно понимая, что не следует спешить, он уже не мог замедлить ритма изголодавшегося тела. Слишком долго Рейвен ждал этого момента, слишком долго сдерживал себя. А ведь раньше никогда не терял над собой контроль. Но сейчас его закружило в водовороте страсти. Он словно лишился рассудка при виде обворожительного женского тела. Он слышал жаркое дыхание Дженны, неземные эмоции переполняли его. Но вот по его телу пробежала дрожь, и, хрипло выкрикнув ее имя, Рейвен оросил ее живительным соком. Самая восхитительная, самая замечательная женщина подарила ни с чем не сравнимое наслаждение.

Обнимая Рейвена, ощущая неистовые содрогания могучего тела, слыша свое имя, которое срывалось с его приоткрытых губ, Дженна наслаждалась каждым мгновением близости. Сознание того, что великолепный, божественно сложенный мужчина с таким жаром желал ее и именно в ней нашел утоление страсти, вызвало у Дженны слезы. Они неожиданно покатились по щекам, но, не обращая на них внимания, она лишь крепче прижалась к Рейвену. Дженна мечтала, чтобы сказочные мгновения длились вечно и мужчина, которому она принадлежала, всегда находился рядом. Но вот дыхание Рейвен стало успокаиваться, и он уже намеревался откинуться на спину, однако Дженна не выпустила его из объятий.

Словно прочитав ее мысли, Рейвен стал покрывать счастливое лицо легкими нежными поцелуями, приятно щекоча его усами. Вдруг он, ощутив на губах солоноватую влагу, приподнялся и заметил в полумраке слезы в серо-зеленых глазах.

— Бог мой! — испуганно воскликнул Рейвен. — Извини. Я причинил тебе боль?

— Нет, нет, — поспешила успокоить Дженна, удерживая его. — Мне совсем не больно.

Явно неудовлетворенный ее заверениями, Рейвен осторожно высвободился из кольца рук, несмотря на молчаливое сопротивление.

— Извини. — Дрожащая рука гладила Дженну по волосам. — Со мной никогда такого не случалось, я всегда сдерживал эмоции, — виновато шептал Рейвен. — Я, наверное, слишком долго ждал этого момента, и когда он наконец наступил, мной овладело какое-то безумие. Я забыл, что такой здоровый, сильный мужлан, как я, может нечаянно сделать больно прелестному хрупкому созданию. Извини еще раз, я… — Рейвен замолчал и закрыл глаза. Ну почему, почему ему так трудно с Дженной?

А она между тем ласково провела кончиками пальцев по густым черным ресницам, по щеке с мужественными скулами.

— Поверь, мне очень хорошо.

— Но ты же плачешь, — возразил Рейвен. — Неужели я чертовски груб?

— Нет. — Дженна прикрыла ладонью его горячие губы. — Это прекрасно, что ты желанна, что чувствуешь в себе того, кого сама страстно желаешь и кому даришь наслаждение, — шептала она. — Вот почему я заплакала. Это слезы радости, слезы счастья.

Рейвен потянулся к выключателю, и мягкий свет от небольшой лампы, висевшей на стене, заполнил каюту. Как бы убеждаясь в правдивости ее слов, Рейвен осторожно пробежал пальцами по телу Дженны, выискивая малейшие признаки того, что в неистовстве страсти поранил ее.

Замерев от неожиданности, она позволила его рукам скользнуть по ногам и дотронуться до самых чувствительных мест. И хотя прикосновение было совсем легким, горячая волна возбуждения тут же захлестнула ее. Охваченная чувственной дрожью, она слабо застонала.

Но Рейвен по-своему истолковал реакцию Дженны. Ему показалось, что она скривилась от боли и что, несмотря на ее уверения в обратном, он был все же действительно слишком груб.

Очень бережно, с выражением сострадания и раскаяния на лице, Рейвен снова погладил ее тело, чтобы окончательно убедиться в своей вине.

Ощутив нежное тепло мужских рук, Дженна опять застонала, закрыв глаза от удовольствия и слегка покусывая губы.

Постепенно выражение лица Рейвена начало меняться. Во взгляде черных пристальных глаз засветилась чувственность. На губах заиграла улыбка. Он снова и снова ласкал Дженну, убеждаясь, что его прикосновения доставляют ей удовольствие. Белеющее на фоне темно-синих простыней тело извивалось в сладкой истоме, открываясь навстречу жадному взгляду, которым он, казалось, просто поедал женщину.

— Моя маленькая героиня, — шептал Рейвен, касаясь губами ее шеи, — ты так прекрасна, так горяча, так щедра…

Медленно, очень медленно его пальцы скользили по стройной фигурке. Они то обжигали ее тело, подобно языкам пламени, то едва касались. Но вот руки скользнули под рубашку, где скрывалась грудь, которая вздымалась от частого дыхания. Пальцы коснулись лесенки ребер и замерли на набухших сосках. Сердце Дженны сладко сжалось, когда Рейвен, сбросив рубашку, стал языком щекотать темную упругую ягодку соска. А когда зубы начали слегка покусывать его, она вскрикнула, не сдерживая блаженства.