Твари - Михаил Вершовский

— Трижды, — поправил Сергей, показывая на лежащий чуть поодаль трупик кошки. Сейчас бедная кошка выглядела так, словно гнила здесь уже минимум неделю: шерсть слезала клочьями вместе с кожей, обнажая чернеющее на глазах мясо.

— Вот как? Что же произошло после того, как она убила кошку? И, кстати, как долго бедняга мучилась?

Сергею очень не хотелось восстанавливать в памяти все детали происшедшего, но деваться было некуда.

— Визг — очевидно, завизжала она после укуса — оборвался буквально через долю секунды. Когда я прибежал сюда, кошка наверняка была уже мертва.

— И что же дальше?

— А дальше… Змея бросилась на меня.

— Именно бросилась?

Телешов замялся. Не прыгнула же она на него, в самом деле.

— Н-ну… не совсем бросилась. Она как-то быстро и неожиданно поползла в моем направлении. А уже на расстоянии в метра полтора сделала бросок.

Алина выпрямилась и с изумлением посмотрела на Телешова.

— И вы стояли и ждали?!

Сергей снова замялся. Ему не хотелось ни воскрешать то первобытное существо, что заняло его место во время схватки с огромной гадиной, ни вообще вспоминать о его существовании.

— У меня в руках были вот эти… Вилы. — Он для убедительности постучал ладонью по торцу черенка. — Я и ткнул ей навстречу.

Алина смотрела на него не отрываясь. Лицо ее покрылось бледностью. Она снова взяла его за руку обеими ладонями и с силой сжала.

— Вас Бог хранил. Бог хранил, — повторила она с какой-то твердой убежденностью.

— Не знаю, — смущенно пробормотал Телешов. — Я, честно говоря, агностик…

— Понятно, — кивнула Наговицына, отпуская его руку. — Это ничего. Раз уж вы в церковь не ходок, закажу молебен я. За чудесное избавление.

Сергей покосился на нее. Шутит Ламанча, что ли? Но нет, Алина выглядела абсолютно серьезной. Верующая? Она? Ученый, дважды «остепененный» специалист?

— То, что вы сделали, Сергей, было невероятно смело. Но абсолютно, фантастически безрассудно. Подпустить это чудовище на расстояние броска — и самому броситься ему навстречу! Да у вас был один шанс из миллиона опередить гремучника! Вы успели заметить движение его головы в момент самого броска?

Телешов задумался. Он помнил, что зрение зафиксировало как в замедленной съемке начало движения, когда змея, в долю секунды развернув верхнее кольцо, — а она успела на мгновение свернуться перед атакой — начала выбрасывать голову со страшно разинутой пастью и выставленными вперед зубами-стилетами. Но дальше картина была какой-то смазанной — до того момента, как голова змеи и зубья вил встретились в воздухе.

— Нет. Пожалуй, нет, — сказал он. — Бросок был очень быстрым.

— Молниеносно быстрым, — поправила его Алина. — Я это наблюдала не раз. Среагировать на такой бросок и либо уйти от него, либо нанести опережающий удар — невозможно.

— Что ж, будем считать, повезло, — пробормотал Телешов. — Значит, сама змеюка на вилы и налетела.

— Бог вас хранил, Сергей, — повторила она. — И, кстати, как-нибудь попробуйте повторить то, что сделали.

Телешов, видимо, резко изменился в лице, потому что Алина тут же выставила обе ладони вперед, словно защищаясь.

— Нет-нет, я не о дуэли с даймондбэком, надеюсь, таких дуэлей у нас больше не будет. Просто попробуйте вот так же загнать вилы в асфальт. Хотя бы на пару сантиметров, не говоря уж о том, чтобы как здесь — по самую рукоятку.

— Говорят, в стрессовых ситуациях силы удваиваются, — возразил Сергей, но Ламанча перебила:

— Да нет, тут, скорее, про «удесятеряются» речь…

Оба они одновременно повернулись в сторону мягко урчащих, но отчетливо слышимых в ночной тишине двигателей автомобилей. Машины вывернули из-за крайней пятиэтажки. Их оказалось две, и первой из них был знакомый майорский «Пассат».

Кремер остановил свой автомобиль у самого въезда в школьный двор. Милицейская «десятка» с синей полосой вдоль борта пристроилась рядом. Майор быстрым шагом подошел к поджидавшей его паре, бросил взгляд на змею и присвистнул:

— А я уж думал, что в этой жизни видел все.

Взгляд его скользнул по телу гремучника к голове и к вилам, припечатавшим эту голову к асфальту. Кремер присел на корточки и протянул руку к голове мертвой гадины.

— Майор! — Окрик Алины был неожиданно резким и едва ли не грубым. Кремер пружинисто выпрямился, с некоторым удивлением глядя на нее.

— Извините. Просто ваша рука была в паре сантиметров от ее зубов.

— И что же?

— Ничего. Рук у вас, правда, две — так что с одной вам, может, и не жаль расстаться. Но жизнь, насколько я понимаю, одна. И потерять ее было бы, согласитесь, обидно.

Майор приподнял брови.

— Но змеюка ведь дохлая? Нет?

— Абсолютно дохлая, что дела не меняет. Когда я была в командировке в Штатах, один фермер подстрелил даймондбэка — такого же примерно гремучника, но размером куда меньше — да еще и отрубил ему голову лопатой. Через полчаса подобрал голову, чтобы высушить и оставить на память. Укололся о зуб. Жизнь спасли, но некроз на месте укола развился настолько, что руку пришлось ампутировать.

Кремер автоматически посмотрел на свою правую ладонь.

— И это был самый обычный ромбический гремучник, он же даймондбэк. Наш экземпляр располагает ядом, как минимум в десятки раз более сильным.

— Месть с того света, — покачал головой майор. Теперь он смотрел на вилы, по самую рукоятку вошедшие в асфальт.

— А это чьих рук дело?…

Телешов пожал плечами.

— Моих. Вы же и так, наверное, знаете. Алина Витальевна ведь звонила.

— Звонила, — негромко подтвердил майор, переводя взгляд с Сергея на вилы и обратно. — Только вот о вилах в асфальте не рассказывала.

Он изумленно покачал головой и спросил:

— А вытащить сами сможете?

— Вытаскивать рано, — вмешалась Наговицына. — Вы фотографа привезли?

— А как же, — чуть не обиделся Кремер. — Вот он, знакомый вам маэстро Белецкий.

Фотограф, которого Алина с Телешовым уже видели на месте смерти Рекемчука, приблизился к их группе вместе с молодым капитаном-криминалистом.

— Что снимать?

— Как что? Общий, как ты понимаешь, план. Затем змеюку в целом. Потом голову — крупным планом, портрет, иначе говоря. Сергея вот Михайловича, как главного героя нынешнего события.

— Меня не надо, — буркнул Сергей.

— Это, товарищ Телешов, не для стенгазеты. Это в дело должно лечь.

— Ну тогда… — Сергей махнул рукой.

Белецкий принялся щелкать затвором. Школа, заасфальтированный участок двора, потом Телешов. Он начал фотографировать змею, но Кремер остановил его.

— В общем, действуешь так. Сейчас снимаешь гада как есть, всего, то есть, целиком. Потом морду. С вилами вместе. А потом будем снимать уже в вытянутом и измеренном виде.

— Все правильно, — одобрительно кивнула Наговицына.

— Рады стараться, Алина Витальевна, — не удержался Кремер. Ламанча улыбнулась.

Белецкий дощелкал все положенные кадры. Он немного задержался, снимая голову: фотограф все старался присесть так, чтобы ни в коем случае не потерять равновесия. Майор по извечной своей привычке шпынял бедного Белецкого, нагоняя страху:

— Ты зубы, зубы главное снимай — чтобы во весь кадр. Поближе снимай, не бойся. Если что, в управлении у нас фотографов прорва.

Белецкий отснял голову и поднялся.

— Шутник хренов, — тусклым голосом сказал он.

— Какие тут шутки, Белецкий. Ты же слышал, что наука нам здесь рассказывала. А я теперь в рапорте напишу, что вот, дескать, фотограф Белецкий с риском для жизни и так далее. Глядишь, именные часы от начальства схлопочешь. Китайские.

Он повернулся к Телешову.

— Ну что, Сергей Михайлович? Попробуете вытащить?

Сергей нерешительно взялся за черенок вил и подергал его. Бесполезно. Он потянул изо всех сил. Результат был тем же.

— Ладно, — серьезно сказал Кремер. — Давай, Володя.

Вместе с капитаном-криминалистом они взялись за рукоятку вил и, чуточку раскачав их, потянули вверх. Зубья стали понемногу выходить из асфальта, но голова змеи, проткнутая ими, также стала подниматься наверх.

— Тащим дальше? — майор вопросительно посмотрел на Алину.

— Да. Снимем потом.

Сергей безучастно стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Вилы, наконец, вытащили, и теперь Наговицына в толстых перчатках высвобождала голову гремучника, перехватив змею за шею. Наконец змея оказалась на асфальте.

— Кто-то может вытянуть ей хвост? — не оборачиваясь, спросила Алина.

Майор подошел к хвосту, спокойно и крепко взял его в руки и вытянул змею во всю длину. Все отошли на небольшое расстояние.

— Черт… — протянул Кремер. — Метра четыре ведь будет. Хорош Змей Горыныч…

— В лаборатории я измерю точно, — сказала Наговицына.