Вино Асканты - Алексей Корепанов

Рения, оцепеневшая от горя и ужаса, долго не могла понять, что говорит ей Такр, а когда, наконец, поняла – тут же согласилась и бросилась седлать коня.

Она согласилась бы на все, что угодно, но Такр требовал совсем немного. Она должна была совершить небольшое, дней на десять-пятнадцать, путешествие с отрядом озерных метателей и при необходимости стать разведчицей в лагере соперников. Такр несколько раз повторил, что метателям, возможно, вообще удастся обойтись без ее помощи, но «лучше приготовить лишний котелок похлебки, чем пообедать водой». Такр пообещал после возвращения из поездки не только отпустить Лортана целым и невредимым, но и отблагодарить Рению.

Девушка из селения у Тихого леса не знала о хитрости и коварстве озерных метателей.

А Грон знал. Из слов Рении он понял, что метатели тщательно готовились к походу за вином Асканты и старались предусмотреть любые неожиданности. Они предполагали, что на этом пути решающее слово не обязательно будет принадлежать одной только грубой силе; где-то, возможно, придется прибегнуть к хитрости, к всевозможным уловкам. На такую уловку, кстати, и попался вольный боец.

Да, Рения не знала о коварстве и жестокости озерных метателей, но очень скоро поняла, с кем вынуждена была отправиться в путешествие, цель которого оставалась ей неизвестной. Она слушала разговоры… Видела, как ведут себя эти парни с холодными глазами и грубыми лицами… Ей почти сразу дали понять, что обещания Такра так же зыбки и расплывчаты, как контуры деревьев в вечернем тумане, и жизнь и смерть ее и Лортана зависят только от прихоти тех, кто ехал с ней по дороге, ведущей неизвестно куда.

Но она все-таки была нужна, поэтому Крут оградил ее от насилия, когда на первом же привале на нее сзади набросились сразу трое или четверо, повалили, распахнули плащ, натянули на голову платье, жадно хватали, раздвигали ее ноги, тяжело наваливались, ругаясь и отталкивая друг друга, больно тискали грудь, дрожа от возбуждения… Крут отогнал их, потому что она была еще нужна, она еще не выполнила свое предназначение… А еще потому, что Крут берег ее для себя и отступил, только когда она заявила: брошусь на копье или перережу горло кинжалом, а Лортан поймет и простит. Крут отступил…

Потом была засада у моста, долгие поиски переправы и развилка у черной скалы. Из обрывков разговоров Рения поняла, что путь к неведомой цели ведет мимо какого-то замка, а когда озерные метатели разделились на два отряда, догадалась, что они не знают, где именно находится этот замок. Более того, Крут обронил непонятную фразу: «Они говорили, что замок может появиться и там, и там». Кто – «они»? Почему «и там, и там»? Рения не знала…

И вот за выжженной пустошью показался замок, и заржал Тинтан, и Крут впервые произнес имя: «Гронгард Странник». И тогда же сказал: «Он нам нужен живым».

Грон, слушая Рению, наконец-то сообразил, зачем он нужен живым. Метатели или те, кто послал их, и здесь старались все предусмотреть. Они хотели выбить, выдавить из него сведения о том, кем он послан за вином Асканты, кого опасаться, кого надо будет уничтожить по возвращении. Они постарались бы выдавить это признание любыми способами. А потом убить и его, и сделавшую дело Рению. Сбросить с башни. Повесить на перекладине ворот. Привязать к хвостам коней. Или просто проткнуть копьем.

Девушка из селения у Тихого леса все-таки не до конца представляла все коварство озерных метателей. Теперь уже не исполнитель чужих поручений Такр, а сам Крут сказал ей: Гронгард Странник нам мешает. Гронгард Странник лезет не в свое дело. Его дело – выполнять мелкие поручения, и он выполняет их из-за неистребимой жадности к деньгам. Ради денег Странник готов на все. Странник неплохо дерется и его нужно брать хитростью. Вот темница. Вот сонное зелье. Нужно погромче стонать и ждать, когда придет Странник. Потом он будет обезоружен и отпущен, без оружия он не страшен. «Озерные метатели никогда не убивают беззащитных. Мы признаем только справедливый бой! – глядя ей в глаза, твердо сказал тонкогубый Крут. И добавил: – В твоих руках жизнь твоего брата. И помни: метатели умеют благодарить своих помощников».

И она осталась в темнице…

Рения замолчала, опустила голову и вытерла слезы. Грон посмотрел на небо, унылыми серыми пятнами просвечивающее сквозь густую листву, и подумал: «Какой нескончаемый серый день… Какой долгий-долгий день…»

– Значит, Гронгард Странник жаден до денег и готов ради них выполнить любое, пусть даже самое мерзкое поручение? – Он усмехнулся. – О, честные метатели! Хоть признали, что я неплохо владею оружием…

– Я бы все равно не открыла дверь, – еле слышно произнесла девушка.

Грон бережно провел кончиками пальцев по ее мягким волосам.

– Не тревожься за брата, Рения. Я заставлю их сказать, где он. Я освобожу его, обещаю.

Он говорил решительно, словно наносил уверенные и неотразимые удары мечом, и Рения с надеждой всматривалась в мрачное лицо вольного бойца.

– У меня нет никого, кроме брата…

Ладонь Грона взметнулась и резко опустилась.

– Он будет свободен. Теперь выслушай меня. Я должен вернуться в Искалор с вином Асканты. И я вернусь с вином Асканты. Но чуть позже. А сейчас мы с тобой отправимся назад. Если в пути встретим Вальнура Рая – он отвезет тебя к моему отцу, Гронгарду Страннику, а мы с Тинтаном продолжим поиски. Если не встретим – я сам довезу тебя до наших земель и вернусь. И либо догоню метателей, либо встречу, когда они будут ехать назад. И постараюсь очень хорошо подготовиться к этой встрече.

– Я не согласна! – воскликнула Рения и встала. – Я готова ехать за вином Асканты вместе с тобой.

– Нет, – отрезал Грон. – Этого не будет.

Он хотел сказать о том, что путь, вероятно, еще долог и труден, и неизвестно, какие опасности ждут впереди. Он хотел сказать, что не желает подвергать ее жизнь угрозе – хватит с него потерь! – но ничего не сказал. Молча поднял плащ. Взял девушку за руку и повел к дороге.

Он вскочил на коня за спиной Рении, взял поводья, и девушка оказалась почти в его объятиях. Закрыл глаза, успокаивая быстро стучащее сердце, скомандовал Тинтану, не узнавая собственного голоса:

– Ступай по обочине, не спеши. Нам навстречу должны направляться метатели.

Тинтан согласно кивнул, проломился сквозь кустарник и неторопливо двинулся по дороге, ведущей назад, в Искалор. Молчало серое беспросветное небо, молчали неподвижные заросли; неслышно летали, садились на мгновение в серую пыль и вновь устремлялись в полет разноцветные бабочки, и обиженно молчала черноволосая девушка, зажатая кольцом рук вольного бойца.

«Нежные плечи твои… Твои волосы – черный поток… Твои щеки – цветов лепестки… А молчанье твое – горный лед…»