Муравейник - Лайт Дэйтон

К середине дня живых обитателей в Валеге не осталось.

ГЛАВА 4. СБЛИЖЕНИЕ

Редар давно потерял счет восходам. На поверхность его не выводили, и он совсем утратил чувство времени. Даже во время осады пещерного города, когда приходилось по несколько дней не выходить в пески, он, стоя на заграждении перед скальным проемом, всегда мог видеть краешек бездонно-синего неба между пиками скал, нависающих над тропой.

А здесь, в этом мрачном помещении, не было даже самого маленького оконца, даже малюсенькой щели, сквозь которую пробивался бы дневной свет. Ничего — только плесень, гниль и сброшенные во время линьки шкурки мокриц.

Пищу приносили, как ему казалось, редко, хотя младшая служительница Лези, приставленная к нему Наей с самого первого дня, точно выполняла все указания начальницы. На рассвете и на закате, как это принято в паучьем городе, Лези спускалась в затхлое подземелье с куском сушеного мяса и корчагой свежей чистой воды.

Поначалу «свободный» пленник из пустыни пугал ее. В паучьем городе песчаных жителей считали кровожадными дикарями, убивающими без разбору и даже — страшно сказать! — способными поднять руку на Повелителей.

Девушке казалось, что, если бы пленник не был так измучен после допроса у Фефна, то он непременно набросился бы на нее. В первые несколько дней она даже брала с собой кого-нибудь из могучих колесничих или землекопов — с ними было спокойнее.

Однако пленник вел себя тихо. Лезиных стражей он обычно приветствовал презрительной улыбкой, иногда словами:

— О! Смотрите, какой кусок мяса пришел!

Ума у них было немного, а потому реагировали эти здоровяки всегда одинаково: рычали что-то угрожающее, пытались ударить. Лези прикрикивала на них, и гиганты подобострастно кланялись, отступали, прожигая Редара гневными взглядами.

Девушку же он неизменно благодарил выразительным кивком, но так ни разу не сказал ей и слова. Постепенно Лези стала жалеть пленника. После памятной встречи с Младшим Повелителем оглушенный Редар несколько восходов провалялся в беспамятстве, да и после медленно приходил в себя. Иногда в подземелье спускалась Ная и о чем-то подолгу говорила с пленником.

Как-то раз Управительница остановила Лези перед самой дверью в подземелье. Взяла у нее завтрак узника, взвесила на руке шмат сушеного мяса мокрицы, спросила:

— Что так мало, Лези? Этот пленник очень важен для Младшего Повелителя, корми его лучше. Пусть ест полуторную норму, как колесничие.

— Хорошо, Управительница.

— И скажи ткачам: пусть выделят немного паутинной ткани. Сойдет старая или испорченная. Отдай Редару, он же пустынник, они там привыкли к жаре, а в его подземелье даже у меня зубы стучат.

Когда Лези принесла ворох тканых обрезов, Ре-дар впервые заговорил с ней:

— Спасибо тебе, девушка. Управительница назвала тебя Лези, правильно?

— Да, — пробормотала служительница, отчего-то покраснев.

— Спасибо, Лези. Тебе ничего за это не будет? Не накажут за то, что ты привечаешь проклятого пустынника?

— Это приказ Управительницы, — выпалила Лези, бросила ткань Редару в ноги и выскочила из подземелья.

Редар пожал плечами, свалил паутинки в самом сухом углу, улегся сверху. Неплохо. А то и вправду скоро от здешнего холода и сырости каменную лихорадку можно прихватить.

Он часто вспоминал пещерный город, Правительницу Айрис, друзей. Как они там? Удалось ли выстоять, отбить муравьиные атаки? Или в гулких, безлюдных пещерах теперь шныряют лишь шестилапые твари?

Поначалу Редар думал, что теперь, зная расположение пещерного города, смертоносцы нападут на него. Со дня на день он со страхом ждал, что в его темнице появится кто-нибудь из старых знакомых: Кенгар, Малик, Салестер… Но из рассказов Наи он узнал, что паукам сейчас не до свободного пустынного народа. Муравьи изрядно досаждают и смертоносцам. Несметное рыжее войско уже взяло штурмом и разрушило до основания одно из южных поселений во владениях Фефна. Все силы пауков сейчас уходят на борьбу с шестилапыми.

С детства воспитанный на легендах о ментальной мощи смертоносцев, да и не раз имевший возможность в ней убедиться, Редар недоумевал, почему эта война так затянулась. Ведь раскорякам достаточно один раз встретить на марше муравьиную армию, чтобы парализовать и смести ее лишь силой своего разума. Надо будет спросить об этом Наю. Только поосторожней: Управительница слишком боготворит своего раскорячьего Повелителя, чтобы хотя бы лишним словом ему навредить.

Но чаще всего Редар вспоминал Киру. Те немногие дни, что он провел вместе с ней. Иногда в забытьи, на грани сна, ему казалось, что вот-вот она окажется рядом, присядет на корточки, легко поцелует в щеку.

Как она там сейчас, бедная девочка? Редар всей душой тянулся к ней через бескрайние пески — хотя бы сообщить, что он жив, что пока ничего плохого с ним не случилось. По крайней мере, ей будет спокойнее.

В такие минуты юноша жалел, что у него нет способностей Великого Найла. По легенде, герой мог мысленно общаться на расстоянии, совсем как смертоносцы, мог забираться в разумы людей, животных и даже самих раскоряк.

«Кира, девочка, не волнуйся! Я жив, у меня все в порядке… Интересно, где она сейчас?»

Начинало темнеть. Богвар давно вернулся с охоты, и Раймика сноровисто разделывала к ужину принесенную им тушку песчаной крысы, как вдруг кто-то завозился у входа в нору.

— Богвар, ты дома?

— Да! Кто там?

— Это я, Кребус. У меня тут для тебя сюрприз.

— А-а, Креб, заходи…

Соскользнув по осыпающемуся песчаному скату, Кребус на руках осторожно внес в богварову нору обмякшую Киру. Она была в беспамятстве. Неокрепший после приступа каменной лихорадки организм не вынес тяжелого дня в пустыне. Вдобавок палящее солнце сожгло Кире лицо и шею, непривычная к такому зною кожа покраснела и шелушилась.

— Чтоб мне не пить! — Богвар удивленно привстал. — Кто… Кто это?

Ошеломленная Раймика тоже вскинула брови, но обошлась без проклятий и чисто по-женски быстро взяла все под контроль. Сначала нужно было позаботиться о девушке. Вопросы могут пока подождать.

— Клади ее сюда, Креб. На эту лежанку.

Охотник мягко опустил Киру на пушистое одеяло из шкуры мохнача. Веки девушки шевельнулись, она что-то невнятно пробормотала.

— Постойте, — вымолвил Богвар, всматриваясь в покрасневшее лицо неожиданной гостьи, покрытое испариной. — Да я же ее знаю! Это же…

— Именно. — Кребус откровенно ухмылялся. — Это внучка пещерной Правительницы. Зовут Кирой.

Богвар вполголоса помянул скорпиона и песчаную бурю, а Раймика лишь всплеснула руками.