Смертельно безмолвна - Эшли Дьюал

— Конечно, да.

— Конечно, нет, — ледяным голосом отрезает Джейсон и стойко выдерживает грозный взгляд Норин. Старшая Монфор подается вперед, а он уже сходит с места. — Не сейчас. Ты действуешь на поводу у эмоций, а к хорошему это не приводит.

— Мы не собираемся сидеть здесь, когда…

— Собираетесь.

— Нет, — женщина семенит за гостем, но он не обращает на нее внимания. Решительно бредет по коридору, подхватывает со стула пальто, но тормозит на повороте, едва прыткие пальцы старшей Монфор впиваются ему в плечо, — остановись, пожалуйста, это вздор.

— Что именно Норин?

— Мы не будем сидеть здесь, пока вы спасаете Ариадну, — вступается Мэри-Линетт. У нее в глазах загорается нечто настолько яркое и опасное, что мне становится не по себе.

Джейсон невозмутимо надевает пальто, кивает мне, чтобы я плелся к выходу, а затем почти лениво переводит взгляд на разъяренных женщин.

— Во-первых, вам в гостях у Ловари делать нечего. Во-вторых, случись что-то с нами, кто нас вылечит, дамочка? — Он смышлено вскидывает брови, а Норин с силой стискивает в кулаки пальцы. Выглядит она, как гарпия, готовая накинуться на любого недруга. — Ты и сама понимаешь, что должна остаться. Как и ты, Мэри. Наведите порядок, успокойтесь. У вас еще будет возможность вляпаться в неприятности, не сомневайтесь.

— Я могла бы помочь, — смирив пыл, протягивает Мэри-Линетт, — мои способности…

— …крайне необходимы здесь, а там я и сам справлюсь.

Хочу сказать, что к Ловари Джейсон собирается наведаться не в одиночку, но потом решаю не вмешиваться. Ищейка прав. Если с нами что-то случится, только Норин сможет залечить раны. Ну, а защитить Норин вполне сможет Мэри-Линетт.

Правда, мою голову не покидает вопрос: каким образом Джейсон сумеет справиться с цыганами? У него тоже есть способности? Он сталкивался с ними раньше?

Я совсем ничего не знаю об этом типе. Лишь то, что у него заросшее лицо и широкие плечи.

Ну, и, наверняка, у него хороший удар справа. И слева. Еще он в курсе того, что по земле разгуливают ведьмы, перевертыши, Дьявол и прочая нечисть. Но откуда?

Что его с ними связывает?

Мы садимся в старую, потертую развалюху, к которой, естественно, никому больше, кроме самого хозяина, не разрешается притрагиваться, и пристегиваемся. Открываю окно, надеясь взбодриться от прохладного утреннего воздуха, и потираю пальцами виски.

— Как твой брат?

— Нормально, — опускаю руки и киваю, — жить будет.

— А ты?

— Со мной все в порядке.

— Серьезно? — Скорее усмехается, чем спрашивает ищейка. Он сбрасывает скорость и дергает уголками губ, отчего мне хочется врезать ему, как следует. Кажется, этот человек только и делает, что смеется надо мной, над моими словами и поступками. Это злит. — Эй, тише, парень, — улыбается Джейсон.

— Что? — Не понимаю я.

— Усмири пыл.

— Но я молчал.

— Ты многое мне сказал своим дыханием и бешеным сердцебиением.

— Дыханием? — С абсурдом бросаю я и во все глаза пялюсь на мужчину. Какого черта он говорит? Что еще за бешеное сердцебиение? — Что?

— Парень, злишься ты слишком громко.

— Но я не…, — отворачиваюсь и затихаю, опустив недоуменный взгляд на ладони. Что за чертовщина? Откуда он знает, о чем я думаю? Как догадался? Эмоции я надежно в себе скрываю, даже близкие их не видят. — Ну, конечно, — лениво закатываю глаза к потолку и выдыхаю. — Это многое объясняет, Джейсон.

— Что именно?

— Вы ведьмак.

В ответ на мое утверждение мужчина прыскает со смеху и покатывается на сидении, что, как бы странно это не звучало, злит меня еще сильней.

— Я сказал что-то смешное?

— О да.

— Вы не ведьмак?

— Откуда ты слово такое взял? — Джейсон убирает темные волосы за уши и переводит на меня колючий взгляд. — Мальчик, это полная глупость. Во-первых, способности ведьм передаются только по женской линии. А, во-вторых…

— Я не обязан в этом разбираться.

— Ари тебе ничего не рассказывала?

— Нет.

— Плохо.

— Почему же? Это дает вам лишний раз повеселиться. Не так ли? — Повожу плечами, а Джейсон хмурит лоб и смотрит на меня так, будто я вновь сморозил глупость. — Что?

— Ты или смелый, или глупый.

Не отвечаю, потому что я сам уже не знаю, какой я; в голове все смешалось, я ничего не понимаю, не могу понять. Я будто бы утратил способность анализировать, приходить к нужным решениям, словам и поступкам. Я чувствую себя брошенным в воду, связанным и задыхающимся.

И мне никогда не приходилось шастать по улицам с закрытыми глазами, а сейчас я только и делаю, что плетусь на ощупь в густом тумане.

— Куда мы едем? — Равнодушно бросаю я и вновь смотрю на мужчину. Тот уже сидит ровно, глядит на дорогу и кажется мне вполне адекватным человеком. Пусть и чужим.

— Ловари никогда не сидят на месте. Я пытаюсь уловить их запах.

— Запах.

Отлично. Он пытается почуять цыган. Потираю взмокшими ладонями лицо и киваю. Я в дурдоме. Хотя странно, что я еще не утратил способность удивляться.

— В чем-то ты все-таки прав, — нехотя протягивает Джейсон, искоса взглянув на меня.

— Да неужели.

— Я не человек, это ты верно подметил. С интуицией у тебя все в порядке.

— Но тогда, кто вы?

Мужчина ничего не говорит. Молчит несколько долгих секунд. Я уже думаю, что он решил проигнорировать мой вопрос, как вдруг он вальяжно оборачивается и впечатывает в меня ярко-рыжий, искрящийся взгляд.

— Черт возьми, — выругиваюсь я и неуклюже отшатываюсь назад.

Радужка Джейсона неестественного желтого цвета, а лицо на миг , как мне кажется, обезображивает животный оскал. Вот же Дьявол! Хотя, нет. У Люцифера глаза красные, а у Джейсона желтовато-ореховые, как у волка. Настоящего волка.

— Так ты… вы…

— Да, я оборотень, Мэтт.

— Круто, это… да, вполне круто, — отворачиваюсь и со свистом выдыхаю: неужели все сказки, что нам рассказывали в детстве родители — реальность? Ведьмы, призраки.

Внезапно мне кажется, что весь мир нас нагло обманывал, утаивая внутри себя вещи, не просто интересные, но и завораживающие, опасные, удивительные! Я вдруг думаю, что живем мы не по-настоящему, живем в иллюзии, которую сами же для себя создали.

Вокруг так много неопознанного, а мы и не замечаем. Не хотим замечать.

С одной стороны, желание быть как можно подальше от сверхъестественной жизни — вполне объяснимо. Но, с другой, выходит, мы существуем в выдуманном мире, в то время как реальный мир — полная фальшивка.