Властелин островов - Ростислав Александрович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь блокировать замок и разбирать его стены камнями остался Хадд, с небольшой частью своих подчиненных и ходячими ранеными, последние в основном контролировали хашар и Холден.
Гарнизон замка, по всему было видать, смотрел на свои перспективы с большой тоской. Лучники противника к этому времени практически ушли со стен, башни зияли проломами, камни посбивали треть зубцов на стене и местами обвалили ее до половины. Разве что сами ворота пострадали не слишком сильно, большой требушет ставить прямо напротив них мы когда-то не рискнули и правильно сделали, а потом это уже не имело смысла. Хватало и обстрела от мелочи. Ворота малыми требушетами были достаточно серьезно повреждены, чтобы при желании быть выбиты достаточно быстро, однако штурмовать через них следовало в последнюю очередь. На месте леди де Мор за последние дни я бы их завалил всяким дерьмом, ибо вылазок больше не планировалось. Как мы все подозревали, что и было проделано.
Хашар к этому времени никаких проблем уже не представлял. Люди, когда на острове определился победитель и с его стороны пошли большие потери, с стороной быстро определились и, разумеется, сочли главными врагами не желающих сдаваться соотечественников, а не нас, злобных орков с их большими мечами.
«Стокгольмский синдром» во всей красе, ха! Орки были близко, а люди весьма далече. Мы могли пустить пленных под нож в любое мгновение, шансы погибнуть от стрелы защитника замка были куда меньшими. Кто же в такой ситуации признает, что добросовестный труд на благо захватчиков основан на страхе каждого конкретного человека, а не на его мозгах, правильной оценке ситуации и нужной расстановке приоритетов? Пленные, после того как их повязали кровью и вполне конкретными действиями, с некоторых пор стали готовы сами удавить человека, решившегося организовать среди них мятеж. Что, собственно, одной из ночей и произошло.
Выжившие в вылазке пленные из гарнизона замка, после допросов отправленные в хашар, попытались организовать там подпольную организацию. Начали они с диверсий на камнеметах. Хватило их ровно на один, да и тот исправили через час.
Сдали их сразу же, как все обнаружилось и, разумеется, сдали люди, делившие с ними чашку супа и корку хлеба. Для самооправдания герои потом, разумеется, нашли множество причин, главной из которых внезапно оказалось социальное положение преданных ими патриотов. Ублюдки служили страшному сатрапу, хозяину острова, выжимали из бюргеров для него налоги и даже смели при случае разбивать им головы в драках в тавернах.
Я нехотя рассматривал две стоящие в строю передо мной кучи дерьма и думал, что с куда большим удовольствием сделал бы «кровавого орла» им самим, причем лично, чем людям, честно и до конца выполнявшим свой долг. Предателями оказались, разумеется, не два типичных для советского кинематографа крысиного вида низкорослых лысоватых типчика, а попавшие в плен ранее: средней руки купец (высокого роста и мощного телосложения) и приказчик его коллеги телосложением немного пожиже, но тоже с честным и открытым лицом. И тот и другой преданных ими людей знали чуть ли не с самого детства и конечно же ранее имели репутацию больших патриотов. Как острова, так и герцогства в целом. Я уже навел по ним справки. Неожиданно оказалось, что висящая над головой смерть несколько изменяет приоритеты и, как правило, показывает истинные лица.
Преданные ими воины перед смертью держались очень достойно. Шоу устраивать мы не собирались, хашар застроили буквой «П», и, приведя саботажников, курирующие их десятки орки отрубили головы всем пятерым. К непритворному моему сожалению, возможности сохранить им жизнь у меня не было. Точнее была, но это было очень политически неправильно. Хашар и жалость были по определению несовместимыми понятиями. Все что я мог сейчас для них сделать, это казнить без мучений.
Уроды, что их сдали, этим были явно разочарованы.Последнее было крупными буквами написано на лицах, они похоже они ожидали чего-то очень и очень зверского. Мне даже профессионально подумалось, что такой вот облом может плохо отразиться на потоке информации от этих двух тварей. Если их надежды придется обламывать и дальше, товарищи могут во мне разочароваться. Обидеться, так сказать, что лишаются ожидаемого зрелища, особенно если под нож отправят какого нибудь личного врага. Из тех, что девушку когда-то увел или в глаз на танцульках стукнул. А сеточку между тем на захваченных островах надо раскидывать уже сейчас, причем именно из таких небрезгливых людей, к большому моему сожалению. Так что, как бы мне ни хотелось их зарубить, пришлось наступить на горло своим чувствам. Им нужно было улыбаться и поощрять, ребята повязались кровью, выбрали себе хозяина и уже, как видится, вошли во вкус своей новой работы. Убрать их можно будет не раньше, чем зажрутся и обнаглеют.
Кровью, кстати говоря, я их повязал и в буквальном смысле слова. Заставил расписаться ею в заведенных специально для них контрактах. Последнее, в общем-то, сделал исключительно из–за плохого настроения и желания испортить ублюдкам жизнь, все остальные причины разве что и болтались в подсознании. Даже выплыли наверх они позже, когда я, скрепя сердце, но завел на них агентурные дела. Ибо, как бы то ни было, но социализм – это учет, как говаривал товарищ Сталин. Все начинается с организации.
Оба первых моих шпиона были в шоке, но отказаться не рискнули. Теперь они в любом случае были мои. До того момента, как не решу списать. А чтобы не списал, нужно будет быть мне очень полезными. Хотя истинное мое к ним отношение придется очень тщательно маскировать либо передать их для работы кому другому. Если конечно найду кому, ибо подчиненных, годных к исполнению обязанностей оперативника, у меня раз, два и обчелся, да и из них не всякий согласится. И появятся пригодные кадры в приемлемых количествах, к сожалению, очень нескоро.
Впрочем, пока что этим слишком заморачиваться не стоило. Я не знал, буду ли завтра жив, так что хватало и более приоритетных проблем, чем агентурная работа.
***
Весь день прошел в мелких стычках, противник активно вел разведку, одновременно продолжая укреплять свой плацдарм.
Расставленные вокруг пешие пикеты, которые иначе чем смертниками назвать было нельзя, и наименее прыткие разведгруппы я ликвидировал с определенным успехом. Герцогу даже пришлось выслать довольно большой отряд для спасения остатков своего охранения. Это с наблюдателями на кораблях сделать ничего было невозможно.
Хотя остров с моря просматривался
