Кто убил президента Кеннеди? - Игорь Ефремов

Политические соображения текущего момента настолько доминировали в их сознании, что они оказались неспособны предвидеть ущерб, который их действия наносили духу нации, ее доверию руководителям. Правда — пусть мучительная, болезненная — сама плыла им в руки. Они были единственными, кто мог открыть ей дорогу. Но они отвергли ее.

Каковы бы ни были соображения председателя Верховного суда, каковы бы ни были его прежние заслуги, 7 июня 1964 года, в Далласе, он совершил роковую ошибку. Из-за этой ошибки сомнения, недоверие, чувство беспомощности перед торжествующим насилием надолго связались в сознании американцев с историей убийства президента Кеннеди.

12. ПОЧЕРК СИНДИКАТА

Если убийца схвачен, защита, обеспечиваемая ему преступным миром, переходит на следующую линию обороны.

Нет, по совести говоря, Руби не имел права жаловаться на своих сообщников, кто бы они ни были. Он не был брошен один в камере. Невидимая рука помощи неустанно показывалась из мрака, то доставляя изрядные суммы родственникам и адвокатам, то подталкивая свидетелей в нужном направлении, то убивая опасных и упрямых.

Родственники Руби решили, что Том Ховард не обладал достаточной импозантностью, чтобы доверить ему защиту в таком громком процессе. Брат Эрл вылетел в Сан-Франциско для встречи с прославленным адвокатом Мелвином Беллаем.

Контора Беллая располагалась в старинном здании, наполненном шикарной мебелью и украшениями, общей сложностью на полмиллиона долларов.

Огромное окно, обрамленное газовыми горелками, открывало прохожим самого Беллая, сидящего за огромным письменным столом, под собственным портретом на стене — тоже огромным и идеализированным… На крыше здания была установлена пушка и флагшток. Победу в суде Беллай всегда отмечал выстрелом из пушки и поднятием флага с черепом и костями.

Но брата Руби он принял не в конторе. И не в своем двухсоттысячном (цена 1963 года) доме в Сан-Франциско. И не в квартире, которую он имел там же. А в уединенной резиденции с бассейном, в Голливуд-хиллс.

Еще до появления Эрла Беллай получил через своего партнера Сеймура Эллисона известие из Лас-Вегаса о том, что если он возьмется за это дело, гонорар будет порядка миллиона. В своей книге о процессе он приводит более скромные цифры: «Эрл сказал, что защита, очевидно, будет стоить 100 тысяч. Я согласился, и мы пожали руки». Он не стал уточнять, откуда семейство обвиняемого, который должен был федеральному правительству 44 тысячи неуплаченных налогов, собиралось взять такую сумму. Он был уверен в получении платы за свои труды.

Впоследствии Беллай объяснял, что рассчитывал на деньги, которые Руби должен был получить от продажи своего жизнеописания газетам, и на гонорары от собственной книги о процессе. Однако Комитет Стокса не верил, что дело ограничилось литературными заработками. Из доклада Си-Ай-Эй выяснилось, что несколько дней спустя после окончания процесса Беллай летал на один день в Мексико-сити, где встретился с адвокатом Виктором Веласкесом — фигурой темной, связанной в свое время с контрабандой наркотиков, доходы от которой шли в казну прокоммунистической партии, членом которой он состоял. Комитет Стокса считал, что Беллай летал туда для получения платы, но доказать это не смог.

«Добудь мне это дело — я жажду заполучить его, я уже ощущаю его на вкус», — просит Беллай одного знакомого, участвовавшего в переговорах. Ему еще до вылета в Даллас было ясно, что бедный Руби совершил свой поступок в момент краткого умопомешательства.

Верил ли он в это?

Трудно допустить такую наивность в адвокате, загребающем гонорары в сотни тысяч. Во всяком случае, по приезде в Даллас он получил исчерпывающую информацию о своем клиенте. Нанятый защитой частный детектив представил ему доклад, описывающий Руби гораздо точнее, чем это смогли сделать впоследствии авторы «Отчета Комиссии Уоррена». Среди прочего детектив первым делом раскопал список междугородних звонков хозяина «Карусели» за последние 6 месяцев и предупредил, что обвинение наверняка попытается сыграть на бросающемся в глаза факте: большинство звонков сделаны известным членам синдиката.

Но связи с преступным миром никогда не пугали Мелвина Беллая. Всего лишь за несколько лет до этого он защищал знакомую Руби, знаменитую исполнительницу стриптиза Кэнди Бар, обвинявшуюся в хранении наркотиков. Нанял его для защиты крупнейший гангстер Западного берега, Мики Коэн, — кумир Джека Руби, которому он старался подражать во внешности и манерах. И хотя Кэнди Бар была осуждена на 15 лет, репутация Беллая в глазах мафии от этого не пострадала. Нет сомнения, что Эрл Руби получил самые лучшие рекомендации о нем.

После того, как Беллай проиграл и процесс Руби (ему явно не. везло в Техасе), была нанята новая команда адвокатов. Они занимались апелляцией, ссорились между собой, интриговали, но так или иначе кормились у этого дела еще два с половиной года вплоть до смерти Руби в январе 1967 года. (Он умер в той же Паркландской больнице; официальный диагноз — рак.) Кто и из каких средств платил этой компании? Разобраться в этом пока не удалось никому, но надо полагать, что средства были, коли адвокат Джо Тонахил отказался выйти из дела даже тогда, когда семья осужденного заявила ему, что он уволен.

Заметно расцвели дела и у родственников и компаньонов Руби. Брат Эрл еще после удачи кубинской эскапады брата Джека смог купить в 1961 году химчистку за 120 тысяч. После 1963 года его доходы снова подскочили вверх невероятным образом, и он не очень убедительно объяснял этот факт Комитету Стокса впоследствии.

Старинный приятель, Ральф Поль, стал владельцем «Карусели», но уверял, что, ничего, кроме убытков, не получил от клуба. В своих показаниях он вообще рисует себя этаким добрым расточителем, который только и занимался тем, что дарил Руби тысячи долларов, начиная с 1948 года, и не получал взамен даже расписок. Он оценил суммарный долг, накопившийся за эти годы, в 15 тысяч. Казалось бы, теперь можно было покрыть хотя бы часть своих потерь, продав «Карусель». Но нет: мистер Ральф Поль, сей Санта Клаус из Далласа, просто подарил клуб (вернее ту половину акций, которой он владел) сестре Руби — Еве. Кто владел другой половиной акций? «Не знаем», — отвечают эти непрактичные добряки. Нам остается гадать — тo ли их интересы лежат в более высоких сферах, то ли их легальные бизнесы приносят такие гроши по сравнению с главными, нелегальными доходами, что они просто не в силах уследить за подобными мелочами.

Зато в, судьбах маленьких людей, которые так или иначе были связаны с Руби и могли оказаться нежелательными свидетелями, началась темная полоса. Выше уже было рассказано о Маленькой Линн, которая жила в страхе и носила в сумочке пистолет (стр. 34); о Ларри Крауфорде, который бежал из «Карусели» на следующий день после убийства президента (стр. 56); о Гарри Олсене, который через две недели попал в тяжелейшую автомобильную аварию, и о его невесте, исполнительнице стриптиза, убежавшей в эти дни в Оклахому вместе с другой танцовщицей, Тамми Тру (стр. 64). Джордж Сенатор тоже вскоре незаметно покинул Даллас.

Вот что пишет специалист по делам синдиката:

«Там, где полицию и окружного прокурора подкупить не удается, преступный мир берется за свидетеля. Одних запугивают, других подкупают, третьих ликвидируют. Во всех этих случаях свидетель, внушающий беспокойство, — это посторонний, случайно оказавшийся вблизи места совершения преступления.»

Исследовательница Сильвия Мейер составила список людей, так или иначе связанных с тройным убийством в Далласе, которые умерли в течение последующих трех лет. Из 17 человек только пятеро умерли от естественных причин (влючая сюда троих, умерших от сердечного приступа без свидетелей). Остальные были либо убиты, либо покончили собой, либо погибли в автомобильных авариях. Насильственные смерти составили для этой группы 70 % от всего числа смертей. Среднестатистическая цифра для Америки была в эти годы 10,12 %.

Вечером в день убийства Освальда в квартире Руби собралось пять человек: Джордж Сенатор, адвокаты Том Ховард и Джим Мартин, и двое репортеров. Неизвестно о чем у них шел разговор, но пять месяцев спустя один из репортеров был «случайно» застрелен в полицейском участке в Калифорнии (полицейский, видите ли, выронил пистолет, и тот выстрелил). Другой репортер был убит в своей далласской квартире ударом карате по шее в сентябре 1964-го. Сам Том Ховард умер от сердечного приступа в марте 1965-го.

Сообщения агентов и информаторов, а также результаты подслушивания, проводившегося ФБР показывают, что весть о гибели президента вызвала неудержимое ликование руководителей синдиката. В доме главы мафии в Найагара Фоллс (похоронная контора Стефано Магаддино) присутствовавшие поздравляли друг друга. Выражала свое удовлетворение чикагская ветвь, возглавлявшаяся Сэмом Джанканой. «Месяца через два ФБР станет снова таким, каким оно было пять лет назад, — говорили они. — Их и видно не будет. Они начнут гоняться за всякими типами из «Справедливого отношения к Кубе», а нас, мальчишек, оставят в покое».