Поручик из Варшавы 2 (СИ) - Рыжий

Колонна двигалась не быстро — километров около тридцати в час, но более-менее-организованно. Во всяком случае, за небом было организовано наблюдение, да и бойцы, почувствовавшие вкус первых побед, вели себя уверенно, что не могло не радовать.

Вдоль дороги то и дело попадались следы войны: то расстрелянная с воздуха одиночная машина с польскими номерами и трупами в военных мундирах в кабине, остов старенького польского сгоревшего бронеавтомобиля, то тела в гражданском, лежащие в беспорядке возле пары телег и бричек — асы люфтваффе не особо стремились разобраться, кого бомбить, оттачивая своё мастерство на беззащитных целях.

Впрочем, война велась не в одни ворота — у одного из поворотов все с радостью обнаружили «воткнувшийся» в землю и сгоревший «Мессер» с чёрными крестами на фюзеляже. Да и остовы германской техники стали попадаться всё чаще и чаще: то застывшая на обочине с открытыми дверьми неброская легковушка, однако, с номерами «WH — …», относящимися к Вермахту, то парочка грузовых «Опелей» на прострелянных колёсах и с побитыми стёклами, с наспех намалёванными белыми медведями на бортах кузовов и дверях кабин. Разок даже попалась пара подбитых германских лёгких танков PZ.1.

Но больше всего меня удивило, когда от одного из перелесков, прямо через поле в нашу сторону, поднимая столбы пыли помчался окрашенный в серый цвет армейский мотоцикл. Мы как раз в это время стояли у Т-образного перекрёстка, пропуская идущую нам навстречу колонну из десятка различных подвод, перевозящих раненных в сопровождении десятка улан.

Я потерял было из вида мотоцикл, но он неожиданно резко выскочил на дорогу, и, обдав дымом из выхлопной трубы нос одной из лошадей, умудрился протиснуться между подводами и остановиться возле моего танка.

Какого же было моё удивление, когда я опознал в молодом командире в пропыленной форме, стянувшим с глаз мотоциклетные очки-консервы, отделившегося вчера от батальона своего офицера разведки и тактики батальона — подпоручика Северена Маршалека, командира одной из посланных вчера на запад конно-механизированной группы.

Вид у подпоручика был, что называется, боевой.

Дорожная пыль, казалось, въелась в молодого двадцатилетнего офицера, состарив его на пару лет. Некогда по-щегольски скроенная из дорогого материала полевая форма успела потерять свой былой лоск и слегка пообтёрлась. Сам же офицер был перепоясан ремнями портупеи, на которой было закреплено огромное количество непредусмотренных уставом вещей. Помимо полевой сумки и кобуры с пистолетом, я обратил внимание на длинный немецкий кинжал в ножнах и брезентовый подсумок на три магазина к пистолет-пулемёту. Из-за ремня торчали сразу три немецкие гранаты-колотушки и рукоятка точно такого же как у меня трофейного пистолета «Люггер». Из-за спины, стволом вниз торчал трофейный пистолет-пулемёт МР-38.

Да и на голове у него вместо привычной фуражки, окрашенный в оливу шлем Wz.31. Именно к нему подпоручик и приложил два пальца, пытаясь перекричать работающие на холостых оборотах двигатели танков:

— Пан поручик, разведывательный отряд…

Впрочем, торчать из башни я не остался — вылез из танка и подойдя поближе, протянул руку для рукопожатия. Тот пожал её и продолжил доклад, крича уже мне на ухо:

— За вчерашний день было два боестолкновения с противником! За сегодняшний день, также случилось два столкновения! Крупных сил противника избегали. Взяли трофеи! Потери за всё время составили тридцать два человека, включая тех, кто прибился к нам из других частей!

Последняя фраза меня обрадовала — прибившихся можно попытаться удержать в составе батальона, усилив итак внештатный взвод пехоты до целой роты. На всякий случай уточняю:

— Кто прибился? Сколько людей? Какие трофеи?

— Разные люди прибивались, пан поручик! Несколько полицейских, пограничники, пехотинцы из различных батальонов десятой дивизии, оттуда же прибилось отделение сапёров! Есть несколько артиллеристов. Они сейчас осваивают трофейные пушки!

Я присвистнул — интересно, какие пушки мой разведчик умудрился умыкнуть? Примерно такой вопрос я ему и задал.

— Две противотанковых, калибром в тридцать семь миллиметров. Расчёты сводные. Из артиллеристов и пехотинцев. Буксируются двумя немецкими грузовиками. Командует сержант-старослужащий. Трофеями взяты пулемёты и ещё четыре грузовика и легковушка. Все наши танкетки целы и невредимы! Ещё есть три германских мотоцикла. «БМВ»!

Я в очередной раз за день обрадовался — мой подчинённый оказался не просто хомяком, который тащит всё и вся, но и смог проявить себя как неплохой организатор.

— Твои далеко? — Спрашиваю я.

— Никак нет! Рядом! — Отвечает подпоручик и машет рукой себе за спину. — После перелеска мы вашу колонну нагоним! Только это, радиостанция у меня сломалась!

— Ну и чёрт с ней, с этой радиостанцией! Новую получишь! Всё, начинаем движение! Догоняй, подпоручик!..

В небе пару раз появлялся германский самолёт-разведчик. На этот раз это был не «костыль», а что-то другое, что я определить не смог. Один раз немецкий лётчик попытался спуститься поближе и пройти над колонной. Зачем ему это было нужно — не знаю, но получив предупреждение из более чем двух десятков ручных пулемётов и неизвестно скольких винтовок, немец набрал высоту, и, сделав пару кругов вокруг колонны, удалился по-аглицки — не попрощавшись.

По колонне тут же пронеслась команда — усилить внимание за небом. Не хватало ещё прозевать налёт германской авиации. Но к счастью, на нас асы из «Люфтваффе» не налетали. Но это только нам так повезло, причём, по непонятно мне причине. Другим подразделениям доставалось достаточно серьёзно — это становилось понятнее и понятнее с каждым пройденным километром по направлению к государственной границе.

Несколько раз наша колонна обгоняла батальонные пехотные коробки и несколько редких артиллерийские батареи на конной тяге из третьей пехотной дивизии Легионов. Что меня радовало, что пехотинцы, что артиллеристы сами уступали дорогу, не начиная устраивать скандалы и практически не заставляя нас сбавить скорость. Должно быть, офицеры понимали, что танки и грузовики движутся быстрее, чем пехота и артиллерийские орудия на конной тяге.

На очередном перекрёстке колонна остановилась. На импровизированном контрольно-пропускном пункте, личный состав которого прикатил на двух мотоциклах «Сокол» с колясками и установленными на них ручными пулемётами и лёгкого броневика, как выяснилось, ждал именно нас. Во всяком случае, старший поста потребовал вызвать поручика Домбровского и капитана Галецкого. Эта весть достаточно быстро прошла по колонне, и вскоре, мы предстали пред очи местного начальства.

Нас ждал целый пехотный капитан аж с двумя пакетами. Расписавшись в получении, мы с Галецким их тут же вскрыли и прочли новый приказ. Быстро сверившись с картой, прикинули примерный маршрут движения, и вновь направились к колонне.

Полевой командный пункт командира кавалерийской бригады расположился километрах в трёх от государственной границы, неподалёку от перекрёстка просёлочных дорог, в удобном перелеске. Вокруг, несли дозор уланы уже знакомого мне ротмистра. Он же и подсказал нам, где неподалёку можно расположить всю нашу многочисленную технику. Немаловажно, что Яблоньский показал небольшой ручеек с ключевой водой, где мы смогли ополоснуть свои лица и сбить дорожную пыль с формы, прежде, чем направиться к командиру бригады.

На приведение себя в порядок потратили около десяти минут. Я даже успел стянуть с себя замызганный танковый комбинезон и пропотевшую форму, чтобы переодеться в чистый солдатский комплект, поверх которого надел запасной комбинезон, который я одолжил у одного из танкистов — негоже появляться перед генералом, как босяк какой-то.

Капитан Галецкий был примерно такого же мнения, поэтому также смог где-то раздобыть чистый комплект полевой офицерской формы. Он даже где-то нашёл щётку с ваксой, которой мы наскоро освежили свою обувь.

От всего неуставного также решили отказаться. Поэтому на моей голове красовался берет танкиста, ремни портупеи туго перетягивали мою фигуру, а на ремне у меня кроме полевой сумки и кобуры не было ничего закреплено — ибо незачем дразнить генерала, может быть он приверженец устава и вместо продуктивной работы устроит нам разнос за неподобающий внешний вид, недостойный офицеров Войска Польского? Кто их, этих генералов знает? Лично я в своей жизни до «попадания» знал только одного генерала. Ну да его вся страна знает, этого генерала в исполнении Алексея Булдакова в «особенностях национальной охоты». Да и логично, что киношный герой отличается от реальных генералов, тем более, что и время, и страна совершенно иные.