Хозяйка Меллина - Виктория Холт

— Благодарю вас, — проговорила я и чуть не выбежала из библиотеки, торопясь вернуться в свою комнату, чтобы успокоиться и прийти в себя.

Каждый день мы с Элвиан проводили час в леваде, занимаясь верховой ездой. Наблюдая за девочкой, сидящей верхом на Баттеркап, я все больше убеждалась, что причиной ее прежних неудач и ее страха было нетерпение ее отца, потому что, хотя она и не была прирожденной наездницей, она была совсем не безнадежна.

Я узнала, что каждый год, в ноябре, в деревне устраивались конные соревнования, в которых любой местный житель — и ребенок, и взрослый — мог принять участие. Я сказала Элвиан, что она должна обязательно участвовать в одном из заездов для детей.

Мы с удовольствием строили эти планы, потому что знали, ее отец будет в числе судей, и представляли себе, как он изумится, когда вдруг окажется, что маленькая всадница, прискакавшая первой, — не кто иная, как его дочь! Эта мечта была у нас общей, хотя мотивы, двигавшие Элвиан, были более благородны, чем мои: ей хотелось добиться успеха из любви к отцу, я же хотела показать ему, что мне удалось то, в чем он, надменный Коннан ТреМеллин, потерпел неудачу.

Итак, каждый день я надевала амазонку Элис (меня перестало волновать, кому она раньше принадлежала, я настолько к ней привыкла, что считала ее своей) и мы отправлялись в поле, где я обучала Элвиан езде разными аллюрами.

Однажды, возвращаясь домой после того, как Элвиан попробовала свой первый галоп, мы вместе вошли в дом через парадный вход, где меня встречала миссис Полгри в день моего приезда в Маунт Меллин.

Как только мы оказались в холле, Элвиан побежала через него в ту дверь, через которую меня провела тогда миссис Полгри. Я пошла за ней и, выйдя из холла, почувствовала запах сырости и плесени и увидела, что дверь часовни приоткрыта. Подумав, что Элвиан спряталась от меня там, я вошла в часовню. Там было так холодно, что я дрожала, стоя на каменном полу и глядя на алтарь и скамьи.

Сделав несколько шагов по проходу в сторону алтаря, я вдруг услышала за собой, как кто-то охнул и с шумом вдохнул воздух.

— Нет! — произнес голос, искаженный ужасом до неузнаваемости.

На мгновение я словно окаменела от неожиданности, а когда обернулась, увидела Селестину Нанселлок.

Она была так бледна, что, казалось, вот-вот потеряет сознание. И тут я поняла, в чем дело. Она увидела меня в полумраке часовни в амазонке Элис, и ей на секунду почудилось, что это и была Элис!

— Мисс Нанселлок, — сказала я поспешно, чтобы успокоить ее, — у нас с Элвиан был урок верховой езды.

Она чуть покачнулась, а ее лицо приобрело сероватый оттенок.

— Простите, что я испугала вас, — продолжала я.

— Я подумала: «Кто это в часовне?» — сказала она почти резко. — Что это вам вздумалось сюда зайти?

— Я вошла в дом вместе с Элвиан. Она убежала от меня, и я решила, что она здесь.

— Элвиан? Да нет… сюда никто никогда не заходит. Это мрачное место, не правда ли?

— Вам, кажется, нехорошо, мисс Нанселлок. Хотите, я попрошу, чтобы вам принесли немного бренди?

— Нет-нет… не надо… со мной все в порядке.

Я набралась смелости и сказала:

— Вы смотрите на мой наряд. Это не моя амазонка. Я начала обучать Элвиан верховой езде, но у меня не было подходящего костюма. Это… амазонка ее матери.

— Понятно.

— Я спросила у миссис Полгри, и та сказала, но я могу ею воспользоваться для занятий с Элвиан.

— Конечно, почему бы и нет?

— Боюсь, что я напугала вас.

— О нет, глупости. Просто в этом полумраке все кажутся ужасно бледными, и вы, кстати, тоже, мисс Ли. Еще эти витражи, искажающие дневной свет… — она рассмеялась. — Пойдемте отсюда, мисс Ли.

Мы вернулись в холл и вышли из дома. Я заметила, что к ней вернулся ее нормальный цвет лица.

— Элвиан с удовольствием занимается верховой ездой? — спросила она. — Скажите, у вас наладились отношения с ней? Я заметила, что в начале она была настроена к вам враждебно.

— Это просто ее характер. Она испытывает изначальную враждебность по отношению к тому, кому должна подчиняться. Но я думаю, мы постепенно становимся друзьями, во многом благодаря этим урокам. Между прочим, это наш с ней секрет от ее отца.

На лице Селестины отразилось удивление, и я поспешила объяснить, что сами уроки не были тайной, так как он дал на них свое согласие, но успехи, достигнутые Элвиан, должны были стать для него сюрпризом.

— Понятно. Я только надеюсь, мисс Ли, что она не перевозбуждается в результате этих занятий.

— Перевозбуждается? Но почему? Она — нормальный ребенок, здоровый ребенок.

— Она очень нервная девочка. Я вообще не уверена, что у нее подходящий темперамент для того, чтобы быть хорошей наездницей.

— Она еще так мала, что у нас есть возможность влиять на формирование ее характера, а через него — на темперамент. Ей очень нравятся эти уроки, и она мечтает о том, чтобы сделать отцу приятный сюрприз.

— Я вижу, вы действительно становитесь друзьями. Я очень рада этому, мисс Ли. Но мне пора идти. Я как раз собиралась уходить, когда увидела, что дверь часовни приоткрыта.

Я попрощалась и поднялась к себе в комнату. Следуя своей установившейся здесь привычке, я подошла к зеркалу и посмотрела на себя.

— Да, это могла бы быть Элис… — пробормотала я, — …если бы не лицо… — я полузакрыла глаза, пытаясь представить себе другое, незнакомое мне лицо.

Да… Это действительно должен был быть шок для Селестины…

Интересно, что сказал бы Коннан ТреМеллин, если бы узнал, что я разгуливаю в костюме его жены, пугая таких здравомыслящих особ, как Селестина Нанселлок. Думаю, ему бы это не понравилось.

Поскольку я хотела, чтобы наши с Элвиан уроки продолжались, я предпочла бы, чтобы этот эпизод в часовне остался для него неизвестным. Впрочем, мне почему-то казалось, что Селестина тоже предпочтет не упоминать о нем.

Прошла неделя. Наши занятия — как в классной, так и в поле для верховой езды — шли успешно. Дважды за эту неделю в Маунт Меллин наведывался Питер Нанселлок, но мне удавалось избежать встречи с ним. Я помнила предупреждение Коннана ТреМеллина и понимала, что оно не лишено оснований. Я сознавала, что Питер мне нравился и что я была недалека от того, чтобы начать ждать его посещений. А этого мне совсем не хотелось. Мне не нужны были предупреждения Коннана ТреМеллина, чтобы разобраться в том, что Питер Нанселлок — дамский угодник и волокита.

Вспоминая то, что я слышала о его брате Джеффри, я думала, что Питер, видимо, похож на него, а думая о Джеффри, я невольно вспоминала и печальную историю дочери миссис Полгри Дженнифер.