Талисман - Гуль Замон

— Кахрамон, мне кажется, что я вижу городскую стену с развевающимися на ней флагами, — радостно прокричал он другу и пришпорил своего коня.

Кахрамон вытянул голову и привстал в седле, вглядываясь в даль. Его лошадь тоже прибавила шагу. Они приближались к городской стене, окружавшей Аджент. Издали она казалась невысокой и совсем не грозной, но по мере приближения становилась все выше и неприступней. Разноцветные флаги торжественно развевались на маленьких башенках, расположенных через равные промежутки по всему периметру стены. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что она сложена из разноцветных камней, образующих красивые узоры. А слева и справа от входных ворот из камней были выложены надписи, которые когда-то были яркие, но со временем цвет потускнел и они стали едва различимыми. Левая надпись гласила: «Город Аджент, который стоял и будет стоять на этом месте вечно, приветствует тебя». А правая предостерегала: «Добро пожаловать каждому, кто пришел сюда с миром».

Друзья подъехали к огромным южным воротам города и спешились. Здесь образовалась небольшая очередь из желающих войти или въехать в столицу, и стояла бдительная стража. Без специального разрешения в Аджент не пропускали. «Все так, как говорил учитель», — подумал Кахрамон.

Когда подошла их очередь, к ним обратился стоящий неподалеку от стражников человек в длинном полосатом халате, в одной руке он держал перо, в другой — деревянную дощечку, на которой лежал лист бумаги. По-видимому, начальник. Возле него, на небольшом столике, возвышалась целая стопка таких листов и, отдельно, других — красивых, с печатью. Он кинул быстрый взгляд на ребят и спросил:

— Вы едете вместе? — и продолжал расспрашивать, делая какие-то пометки на листе бумаги. — Назовите мне ваши имена. Сколько вам лет? Откуда вы прибыли? На сколько дней?

Сардор с Кахрамоном еле успевали ему отвечать.

— Мы из медресе Хамрабада, наш учитель мулла Кадыр послал нас с письмом к падишаху Абдулле. Мы уедем сегодня же вечером.

Служитель внимательно посмотрел на ребят, подумал мгновение, после чего дал им бланк с красивой зеленой печатью.

— Вот ваше разрешение на въезд. Не теряйте его, так как при выезде вам нужно будет его отдать охране. Лошадей оставьте в конюшне, справа от ворот. В городе ездить на лошадях не разрешается. Всего хорошего. Добро пожаловать в Аджент! — и сделал жест рукой стражникам, чтобы они пропустили учеников. После чего повернулся к ним спиной, навстречу следующим путешественникам, желающим посетить столицу.

Еще по дороге ребята решили по прибытии в столицу сразу же отправиться во дворец, чтобы поскорее выполнить задание и успеть погулять по городу. Они оставили лошадей в конюшне. За небольшую плату за ними обещали присмотреть до их возвращения.

— Как теперь пройти к дворцу? — Сардор задумчиво оглядывался по сторонам.

— Подними глаза. Да подними же выше, — посмеиваясь над ним, сказал Кахрамон.

Сардор поднял свой взор до уровня городской стены, потом еще выше и, наконец, понял причину веселья друга. На холме, создающем естественную возвышенность в северо-западной части города, расположился прекрасный дворец, сияющий белыми куполами с золотой отделкой. Он поднимался выше стен, окружавших столицу; корпуса его нисходили с холма огромными ступенями, утопая в зелени раскинувшихся вокруг них парков и садов.

— Вот это красота, — не смог сдержать возглас восхищения Сардор, когда к нему вернулся дар речи. — Неужели нам туда? Даже не верится!

— Пошли уже. Нужно довести до конца наше дело.

И они быстрым шагом направились к дворцовому комплексу. Мимо цветущих аллей, по дорогам, вымощенным булыжником и отполированным ногами сотен тысяч людей, ступавших до них по земле этого древнего города.

Мудрец Бахтиер быстро шел по дворцу, пересекая многочисленные залы, несколько раз спускаясь и поднимаясь по ступеням. Он держал свой путь к рабочему кабинету визиря Хамида, расположенному в самой удаленной части дворца. Он решил лично донести до него сообщение о том, что падишах Абдулла собирает сегодня совет избранных мудрецов и государственных деятелей. Целью собрания были вопросы внешней политики, которую нужно было определить на период хотя бы до конца этого года с учетом изменившейся ситуации в окружающем мире. Еще одной и более важной для Бахтиера целью было выяснить, что происходит с визирем. В последнее время его мало видели на людях. Он целыми днями проводил взаперти в своем кабинете. Выходил только по ночам, чтобы перейти в библиотеку и там продолжить уединение.

Бахтиер скорее чувствовал, чем понимал, что происходит что-то важное. Он искренне уважал визиря. Ему нравились его ум, твердость и быстрота в принятии даже самых сложных решений. Он иногда представлял себе, что если бы страной управлял не падишах Абдулла, который славился своей добротой и обостренным чувством справедливости, а визирь Хамид, то для него, Бахтиера, открылись бы большие и весьма заманчивые возможности. Как хорошо было бы использовать их для усиления своей личной власти! Несмотря на то, что визирь не доверял никому, Бахтиер был одним из немногих, с кем тот иногда общался не только по поводу государственных дел. Однако в последнее время визирь заметно отдалился от своего окружения, перепоручив текущую работу помощникам. Бахтиер не видел его уже три дня. В последний раз они встречались во время их дневной прогулки по Адженту. Поэтому он и хотел, под предлогом того, что спешит сообщить о совете у падишаха, на самом деле узнать или подсмотреть, чем же так занят господин главный визирь.

Он наконец-то добрался до кабинета Хамида и остановился у закрытых дверей, прислушиваясь к каждому шороху. Помощники визиря куда-то удалились, поэтому никто не мешал мудрецу подслушивать. Сначала ничего не было слышно. Потом, через пару минут, когда он предельно навострил слух, приложив ухо к двери, он уловил голос, в котором узнал голос визиря, бросающего отрывистые фразы — как обычно, резким и приказывающим тоном. Он уже собирался было войти, полагая, что визирь разговаривает со своим секретарем, но тут раздался второй голос. Он не мог принадлежать ни секретарю визиря, ни кому-либо из помощников, ни вообще кому-то из людей. От этих звуков цепенело все внутри и стыла кровь. Внезапно все стихло. Мудрец набрался храбрости и постучал. Ответ пришел не сразу.

— Войдите, — голос у визиря был мрачный и уставший. Он сидел за столом и теребил пальцами маленькую пирамидку из черного камня.

— Добрый день, господин. Я осмелился нарушить ваш покой, чтобы сообщить, что его светлость падишах Абдулла призывает вас на совет, который назначен на три часа дня.