Аррей, вырастающий из имен - Александра Созонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он хочет сделать какой-то Венец Освобождения. Кстати, что это такое?
– Не знаю…
Сын Огдая расхохотался.
– Вот так так! А как же твоя вселенская мудрость?!
– Мудрость не в том, чтобы знать всё… Мудрый знает самое важное… Мой сын Вьюхо не хочет мудрости. Не хочет покоя…
– А ты не знаешь случайно, где прячет Вьюхо гранатовое колечко? – спросила Найя.
– Не знаю… Я сам хотел спросить у вас о Вьюхо. Никто никогда не тревожил нас. Но теперь раздаются шумы, стуки… Люди заходят сюда. Вы зашли… Разве запрет появляться в месте упокоения больше не действует?…
В двух словах Дью поведал каменному старику всё, что знал о планах и замыслах Вьюхо.
– Если мы не найдем выхода из-под земли, нам крышка! И еще нам позарез нужно узнать, где прячет Вьюхо колечко с искрами жизни. Как нам быть? Подскажи!
Бохоу молчал. Холодное мертвенное молчание тянулось столь долго, что сын Огдая забеспокоился.
– Эй! Ты заснул, что ли?! Или окончательно сросся с гранитом?
– А что говорить?… – откликнулся старик. – Я узнал, что хотел. Мой сын не хочет мудрости и покоя. Он безумец… Я заговорил с вами, только чтобы узнать…
– Так ты ничего не посоветуешь?! Не скажешь ничего полезного? Ведь это твой сынок, между прочим! Твой прямой потомок творит всякие мерзости, а ты молчишь!
– К чему говорить?… – голос был бесстрастнее горсти камней, пересыпаемых из ладони в ладонь. – Теперь я знаю. А вы – уходите. В этом месте нельзя шуметь…
Дью взбесила бесстрастность каменного истукана. Он почувствовал себя обманутым. Стоило терять драгоценное время, выкладывая подробности о деяниях Вьюхо, чтобы в итоге не услышать даже совета, даже пары добрых слов в напутствие!
– Мы уйдем отсюда, если захотим! – запальчиво выкрикнул он. – И будем шуметь, если захотим! Я начну сейчас вопить так, что ваши каменные бороды отвалятся, а животы потрескаются!
– Дью! – Найя схватила его за рукав. – Будь благоразумен! Если твои вопли услышит Вьюхо, мы пропали! Лучше пойдем отсюда. Ведь он нас просит уйти.
– Послушайся девушку… – прогудел Бохоу. – Уходите. Мой отец и дед не проснутся, что бы тут ни творилось. Их покой вечен и нерушим… Я еще не полностью камень и что-то чувствую и слышу… Но это пройдет… Каких-нибудь тридцать или сорок лет – и мой покой тоже станет нерушимым… Уходите.
Если б не горячие уговоры Найи, сын Огдая обязательно исполнил бы свою угрозу – пощекотал каменных предков Вьюхо, покричал, проверил, насколько нерушим их покой. Но здравый смысл – вкупе с мольбами девушки – требовал вести себя как можно тише. А также – уходить как можно скорее. В этой пещере с глупыми каменными стариками они потеряли бестолку уйму времени!
Напоследок Дью все-таки не удержался и, подняв с пола камушек, послал его метким броском прямо в нос папаше Вьюхо. Найя укоризненно охнула. Камушек отскочил, высеча синюю искру. Мальчик надеялся, что нос у старика отколется или хотя бы даст трещину, но окаменевшая плоть оказалась прочной. На ней не появилось даже царапины.
– О, Дью! – сокрушенно шептала Найя, увлекая его к выходу из пещеры. – Ну, зачем ты так? Разве отец виноват, что его сын злой и мерзкий? Тем более что он давно уже умер! Разве может мертвый отец отвечать за подлые дела своего сына?…
– Если б он умер! – с раздражением откликнулся сын Огдая. – Я б его и пальцем не тронул тогда! А он, видишь ли, погрузился в вечный покой! И мы ему мешаем, видишь ли, мельтешим под ногами, словно букашки со своими мелкими напастями…
* * *Решив немного передохнуть, Дью посветил под ногами факелом и выбрал относительно сухое и ровное место.
– Посидим, – велел он, опускаясь на землю и ставя факел вертикально. – Переведем дух. Проклятый яд еще остался во мне… Но недолго. Долго рассиживаться нельзя.
Найя послушно присела рядом. Она оперлась затылком о стену и закрыла глаза. Впрочем, они недолго были закрытыми. Едва лишь сын Огдая тоже прикрыл веки и устроил поудобнее больную спину, как почувствовал на шее прикосновение теплых пальцев.
– О, Дью!.. – Найя перебирала Звездное ожерелье, и глаза ее искрились не хуже камней. – Неужели Вьюхо насовсем подарил тебе это чудо? И ему не жалко?…
– Подарил! Да еще сказал, что теперь в нем будет моя жизнь. Ведь эти камни должны были держать мою голову на теле жука!
– На теле жука?!..
– Ты что, разве ничего не слышала, когда сидела под столом?
– Я слышала очень много, Дью. Он так интересно рассказывал о камнях. Но, наверное, не всё поняла, потому что думала только о том, как бы не пошевелиться. Я даже сердце свое уговаривала стучать потише, чтобы не услышал Вьюхо…
Дью усмехнулся.
– О, глупая! – Впрочем, тут же вспомнил, что зря упрекает девушку: он не рассказывал ей о Шеуде, и догадаться, что затеял сотворить с ним колдун, Найя не могла. – Ну, ладно. Что ты так уставилась на эти камни? Бери их себе, раз они тебе нравятся!
– Правда, Дью?! – Найя вспыхнула от радости. – И тебе не жалко отдавать такое чудо?
– Разве воину подобает носить украшения? Это только Вьюхо может обвешивать себя блестящими побрякушками, да глупые женщины. Да еще нурриши.
Мальчик попытался снять ожерелье через голову, но оно не пролезало.
– Ладно, потом. Когда выберемся отсюда.
– Наверное, я очень глупая, Дью… Но мне трудно отвести от них глаза. Они светятся. Они живые… И они растут, он сказал. Через несколько лет они будут совсем большие. Я буду надевать их на шею своему сыну перед битвой, чтобы изумруд хранил его от зла, а рубин поддерживал мужество…
Внезапно Дью насторожился и отстранился.
– Тсс!
Найя стихла. Слева, из одного из боковых ответвлений доносился слабый ритмичный гул. Не говоря ни слова, сын Огдая поднялся на ноги и двинулся в ту сторону. Девушка поспешила следом.
Пройдя шагов семьдесят, они увидели провал в каменной толще, светившийся багровыми отблесками горевших внизу факелов. Оттуда доносился глухой напев. Сделав Найе знак молчать и не трогаться с места, Дью подобрался к краю провала, опустился на колени и заглянул вниз. Глазам его предстало большое помещение. Такие же прозрачные кристаллы на своде и стенах, что и в мастерской Вьюхо, умножали свет факелов, дробили на тысячи веселых искр.
На полу, не подстеливдажешкур, сидели на корточках трое полуголых рабов. Пальцы их монотонно шлифовали кристаллы, а губы выводили столь же монотонную песню. Головы мерно покачивались, как у пашущих в ярме волов.
Поддайся, камень, рукам упорным,поддайся, камень, зубам алмазов,поддайся, камень, ночам бессонным…
Ты будешь, камень, как слезы, чистым,ты будешь, камень, как звезды, светлым,ты будешь, камень, как вера, твердым…
Крей пел и работал вместе со всеми. Голова была низко опущена, из глаз струились слезы – от яркого сияния хрусталей, от острых искр голубого камня, который он, шлифуя, медленно перекатывал в пальцах.
В обмен на камень – верни мне душу,на жесткий камень – верни мне сердце,на стылыйкамень – верни мне солнце…
– Что там, Дью? – Найя изнывала от волнения.
Мальчик подвинулся и дал ей заглянуть в проем, предварительно смерив строгим взглядом и прижав к губам палец.
– Там Крей! – Невзирая на предостережения Дью, девушка громко окликнула:– Крей! Крей!..
Дью заткнул ей ладонью рот, но было поздно. Крей оторвал голову от своего камушка. Сквозь пелену слез и чад факелов он пытался рассмотреть, откуда донесся зов. Заметив пролом в углу потолка, медленно поднялся с корточек, подошел и задрал голову.
– Это ты, Дью? Я плохо вижу.
– Это я, я! – откликнулся сын Огдая. – Скажи мне, только поскорее, где твой отец? Где Шеуд?
– Крей! – снова подала голос девушка, вырвавшись от Дью. – А разве меня ты не видишь?… Это я, Найя!
– Найя? – Крей протер воспаленные веки. – Зачем ты здесь? – В голосе не было ни радости, ни удивления. – Зачем ты привел ее, Дью?
– Как бы не так! «Привел!» Она сама залезла сюда следом за Вьюхо, – сердито отозвался сын Огдая. – Теперь, если мы не найдем Шеуда, мы пропали. Без него я не смогу отыскать ту свою расщелину. Я бы попросил об этом тебя, Крей, но, сам понимаешь, ты уже два раза здорово подводил меня. Третьего я не хочу!
– Шеуд вам не поможет. Вьюхо завалил расщелину. Огромным камнем. Есть только один выход отсюда. Но его сторожит Брагу. Он не выпустит, Вьюхо приказал ему. Вьюхо приказал нам тоже – поймать тебя, как только увидим.
– Ты ловил меня уже целых два раза! – рассмеялся Дью. – Попробуй еще разок!
Он спустил в провал левую ногу и, дразня, покачал ею. Крей выбросил вверх руки, но нога мгновенно убралась. Дью снова расхохотался.
– О Крей!.. – воскликнула Найя с горечью.
– Ты не забыл, Крей, что Найя была когда-то твоей невестой? Ее ты тоже хочешь схватить и услужливо притащить к колдуну?
