Горячая зола - Касси Эдвардс

– Тот мужчина, отец ребенка, умер, – сказал Соколиный Охотник, скрестив ноги и положив руки на колени. – Я нашел эту женщину одну. Она заблудилась в поездке. Я привез ее сюда. Только после того, как мы приехали сюда, я узнал, что она ждет ребенка. Но было уже поздно, чтобы что-то поделать с чувствами твоего внука. Сердце Соколиного Охотника уже наполнилось любовью к женщине. Этот вождь и твой внук желает оставить женщину и ребенка. Этот вождь и твой внук желает жениться на белой женщине. Но нужно твое благословение. О, мудрейший, скажи мне, что ты даешь мне такое благословение, что этот внук поступил разумно, позволив подобной любви войти в его жизнь.

Длинные Волосы опустил свой веер и начал им постукивать по коленям.

– Эта женщина белая. Она доставит тебе беспокойство, – сказал он с напряжением в голосе. Все белые люди приносят неприятности.

– Эта женщина отличается от большинства белых людей, которых я когда-либо знал, – тихо ответил Соколиный Охотник, защищая Мэгги. Он старался выбросить из своего сознания тот факт, что она скрыла от него правду, и прилагал все усилия для того, чтобы понять, почему она это сделала. – Если я приведу ее к тебе, то ты увидишь. Мне привести ее, дедушка? Ты познакомишься с ней?

– Этого не требуется, – сказал Длинные Волосы, отложив в сторону свой веер. Он скрестил на груди руки. – Скоро, но не сегодня вечером. – Он какое-то время помолчал, затем продолжил: – Когда ребенок должен родиться?

– Я бы сказал, что со дня на день, – ответил Соколиный Охотник, кивнув головой.

– А ты будешь любить этого рожденного не от тебя ребенка? – спросил Длинные Волосы тихим размеренным голосом. – Ты будешь воспитывать этого ребенка как собственного?

– Испытывая такую большую любовь к матери ребенка, мне будет нетрудно полюбить также и ребенка, – сказал Соколиный Охотник, кивнув головой.

Длинные Волосы долго молчал, глядя на Соколиного Охотника, затем жестом руки отпустил внука.

– Иди, – добавил он. – Ты внук мудрого человека. Значит и сам мудр. Твое сердце принадлежит этой женщине, а кто я такой, чтобы утверждать, что ты должен отвергнуть свои чувства. Иди. У тебя есть мое благословение. Но, мой внук, помни о том, о чем я тебя предупредил. Неприятности. Все белые люди приносят неприятности.

Когда Соколиный Охотник поднялся в полный рост, глаза его переполняла радость. Он обошел очаг с огнем, наклонился, крепко обнял своего дела и покинул вигвам в приподнятом настроении.

Уверенным шагом он направился к своему вигваму. Когда Соколиный Охотник вошел, то увидел, что Мэгги спит на одеяле. Он встал рядом с ней на колени и нежно прикоснулся к ее лицу, чтобы разбудить ее.

Мэгги внезапно открыла глаза и с испугом посмотрела на Соколиного Охотника. Ее сердце колотилось, когда он взял ее за руки и заставил встать на ноги. Она едва дышала, когда он приподнял сорочку и увидел ее обнаженный раздутый живот. Она позволила ему это сделать, потому что он был такой нежный, и еще потому, что она увидела в его глазах прощение и готовность принять ее такой, какая она есть.

Когда он положил ей руку на живот, Мэгги почувствовала тепло от этого жеста признания. Она закрыла глаза в экстазе, когда его пальцы нежно продвинулись выше и обхватили ее твердые, наполненные молоком груди.

Он убрал свои руки, подол сорочки опустился вниз, прикрыв ее наготу. Затем он поднял за подбородок к себе ее лицо так, чтобы можно было ее поцеловать. Голова Мэгги закружилась от охватившего ее желания. Колени ослабли от прекрасного ощущения, которое появилось в ней, когда их губы встретились. Она обняла его за плечи и вернула поцелуй со всей страстью, на которую была способна. В этот момент в вигваме внезапно появилась Тихий Голос.

Мэгги и Соколиный Охотник быстро отошли друг от друга. Соколиный Охотник подошел к Тихому Голосу и сердито забрал поднос с едой, который она принесла. Он знал, что она пришла с едой только ради того, чтобы пошпионить за ним. На этот раз он не стал ее ругать. Он просто глянул на нее так, что это заставило ее повернуться и выбежать прочь.

– Она хорошо придумала, – сказал Соколиный Охотник, поставив поднос с едой рядом с очагом. – Иди сюда. Мы поедим и поговорим. Многое надо сказать. Многое ты должна мне объяснить, не так ли?

Мэгги застенчиво кивнула головой, подошла и села рядом с ним. Он протянул ей сделанную из тополя миску.

Он взял другую посудину и, зачерпнув в котелке, висевшем на треноге над огнем, наполнил ее миску тушеной лосятиной, затем взял несколько кусков сухого мяса с подноса, который принесла им Тихий Голос, положил их на оловянную тарелку и тоже предложил ее Мэгги.

Она с аппетитом ела, а он на нее смотрел. В его глазах ей виделось страстное желание и восхищение. Она улыбнулась ему с облегчением, когда он тоже принялся есть, так как это занятие ненадолго откладывало начало разговора и те вопросы, на которые у нее могло не оказаться ответа.

Однако то время, когда тарелки были отставлены, нее же наступило. Соколиный Охотник вытер рот тыльной стороной руки и придвинулся к Мэгги.

– Когда ты носила широкое пончо, ты мне показалась более крупной, – мягко произнес он. – Но теперь я знаю, что все дело в размерах твоего живота…

Он медленно провел пальцем по ее затылку, вызвав чувственную дрожи но всем теле Мэгги.

– Вот безупречная белая шея, – сказал он, любуясь ею. – Твои руки изящны, ноги длинны и красивой формы. Как только ребенок выйдет из тебя, ты снова станешь стройной. Когда мы будем заниматься любовью, то в моих объятиях будет находиться очень хрупкое создание.

– Когда мы… заниматься любовью? – заикаясь повторила Мэгги.

– Конечно, мы будем любить друг друга после того, как родится ребенок, – сказал Соколиный Охотник, как нечто, само собой разумеющееся. – Ты останешься. Ты будешь моей женой. Ребенок будет воспитываться здесь, как мой собственный.

– Так будет? – произнесла Мэгги, сдерживая волнение. Затем она положила свою руку на его. – Как ты можешь быть таким великодушным после того, как я скрыла от тебя правду?

– На то ведь были веские причины, не так ли? – сказал Соколиный Охотник, взял ее руку и, поднеся к губам, начал целовать кончики ее пальцев.

– Я боялась сказать тебе по многим причинам, но, в основном, потому, что мне не хотелось потерять твою любовь, – прошептала Мэгги. – Я так люблю тебя, Соколиный Охотник. Я полюбила тебя почти с того самого момента, когда впервые тебя увидела.

Соколиный Охотник кивнул головой.

– Я верю, что так оно и есть, – прошептал он. – Хотя для меня остается загадкой, как ты могла влюбиться в какого-то мужчину, когда твой прежний мужчина только что отправился к праотцам. Была ли твоя любовь к тому мужчине несерьезной? Не случится ли по отношению ко мне то же самое?