Оракулы перекрестков - Эдуард Шауров

— То, что ты щупаешь, является кольтом модели пятидесятого года, — прокомментировал Виктор, заваливаясь в кресло, — ближе всего ко мне лежит «рюгер» U-300, с жёлтыми накладками на ручке — «астра» двадцать второго калибра, а между ними — «смит и вессон» магнум. Из всех он самый старый, и к нему очень сложно достать патроны. Нравится?

Бенджамиль кивнул, бережно поднимая со стола маслянисто блестящую чёрную «астру». От револьвера пахло железом и ещё чем-то незнакомым. Бен потянул носом.

— Это масло, — сказал Виктор. — Хочешь я подарю тебе кольт?

Бенджамиль представил себе пистолет, стоящий на полке в специальном держателе, и рот его непроизвольно наполнился слюной. Он сглотнул и отрицательно помотал головой.

— А «смит и вессон»? — удивился Штерн. — Настоящий раритет, ты сам говорил, что тебе нравятся антиквашки.

Это ведь оружие, — растерянно проговорил Бен. — Если его у меня кто-нибудь увидит, будут неприятности. Виктор фыркнул:

— Да он даже без зарядов. Всё, что ты имеешь счастье наблюдать, — устаревшие экземпляры, давно снятые с вооружения. Их наверняка воруют со складов. Если стопы найдут у тебя автоматический пистолет с сенсорным прицелом и магазином на пятьдесят кумулятивных патронов, то неприятности будут непременно, а на револьверы все смотрят сквозь пальцы, максимум оштрафуют… Впрочем, как знаешь.

Бенджамиль положил «астру» на место и протянул руку к блестящему светлому «рюгеру».

— Осторожно, — предупредил Виктор. — Он заряжен. Нет, ты бери, бери, не бойся. У любого пистолета есть предохранитель.

Бенджамиль взял «рюгер» и почти сразу положил обратно.

— Это из него ты стрелял в Лимкина? — спросил он, слегка отстраняясь от револьвера.

— В кого?.. А!.. Ну да, из него. Я всегда ношу с собой «рюгер» или «астру», хотя кольт мне нравится больше. Значит, не хочешь взять «вессон»?

Бен покачал головой. Виктор вздохнул:

— А хочешь пострелять? — Виктор страшно оживился. — Ей-богу, тебе понравится. Пошли на террасу!

Виктор схватил с вычислителя револьвер, вскочил с кресла, вытянул руку и, поворачиваясь всем корпусом, стал изображать, будто палит в сторону чёрной ямы буфера, по тлеющим фонарикам далёких окон.

— Ну?! — Виктор потянул Бена за рукав.

Бенджамиль представил себе, как пуля разбивают светлый квадрат стекла, за которым застыла, выпучив глаза, неопрятная женщина в домашнем платье, и опять покачал головой.

— Моча в жилах, — констатировал Штерн, внимательно рассматривая приятеля. — Не хочешь стрелять просто так — давай сыграем в игру!

— В какую игру? — спросил Бен подозрительно.

— В весёлую! — криво улыбаясь, ответил Штерн.

Он ловко нажал какую-то защёлку, барабан револьвера откинулся вбок, и шесть тупоносых, блестящих патронов звонко запрыгали по матово светящейся столешнице.

— Самая весёлая, самая интересная, самая азартная игра на свете — приговаривал Виктор, старательно выбирая один патрон из шести. — Держу пари, она тебе понравится.

— Азартная? — переспросил Бен, происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. — А на что мы станем играть?

— На жизнь, Бенни! На что же еще?! — Виктор наконец выбрал патрон, вставил его в гнездо и ладонью вогнал барабан на место.

Бенджамиль настороженно наблюдал за его действиями.

— Всего один кон, — сказал Виктор.

Он положил револьвер плашмя на сгиб левой руки и быстро провел им вниз, почти до запястья. Барабан с громким треском провернулся. Бенджамиль вздрогнул и подался назад, плотнее вжимаясь в высокую спинку кресла.

— Пять к одному! — сказал Виктор, протягивая пистолет рукояткой вперед. — Чего ты боишься? Если будет пять, ты узнаешь вкус настоящего счастья, если один — не успеешь даже испугаться. Подноси к виску и жми на спуск!

— Но я не хочу! — Бенджамиль слабо попытался оттолкнуть от себя ручку с рифлёными пластиковыми накладками.

— Это совсем просто, — вкрадчиво сказал Виктор, его сощуренные глаза превратились в две узкие прорези на бледном худом лице. — В мире живёт столько быдла, способного лишь ползать на карачках и бояться, бояться стонов, жены, начальства, смерти. Ты должен подняться на ноги, Бенджамиль Мэй, так твою растак! Хватит ползать на брюхе! Ну, хочешь я сделаю это первым?

Не дожидаясь ответа, Штерн распрямился и прижал ствол к правому виску.

— Смотри на меня, дрожащая тварь! Я не боюсь никого и ничего, даже смерти! — Большим пальцем Виктор взвёл курок. — Я не желаю быть дрожащей тварью! Я хочу… хочу быть богом… грёбаным богом!! Яхве!!! Сатаной!!! Санта-Клаусом!!! И мне насрать на ваши порядки!

«Не надо!» — хотел крикнуть Бенджамиль, но голос изменил ему, и из горла вырвался лишь сдавленный невнятный звук. Виктор Штерн, страшно оскалясь, нажал на спусковой крючок.

Дальнейшее Бен воспринимал как во сне. Голова Виктора коротко дёрнулась, отброшенная от ствола «рюгера» страшным ударом. Бенджамиль видел, как из левого виска Штерна, пачкая белую поверхность столешницы, неопрятным фонтаном ударила струя крови. Виктор пошатнулся, боком упал на вычислитель, судорожно дёрнулся и стал сползать на пол, стаскивая за собой мотки проводов и тарелки. С хрустальным звоном ударился о прозрачный паркет ящик из жароупорного стекла. Тело Виктора напряглось и замерло. Жирная красная лужа расплывалась вокруг головы.

Хрустя осколками битого стекла, Бенджамиль бросился к мёртвому Штерну и присел над телом. В ушах всё ещё звенело от выстрела, а губы сами собой, как заведённые, шептали запрещённое ругательство: «Боже мой, боже мой, боже мой…» Дрожащими руками Бен приподнимал липкую голову Штерна и всё-таки пытался закрыть рукой рану, из которой толчками била кровь.

Какое-то время он не воспринимал ничего, кроме этих горячих редких толчков. Потом в голове его щёлкнуло и отчётливый голос сказал: «Ты выиграл, поздравляю!» Потом вспыхнул нестерпимо яркий свет, а по ушам ударила трель механического визга, словно включился десяток школьных звонков. Выпустив из ладоней окровавленную голову Виктора, Бен вскочил на ноги и неожиданно понял, откуда исходит оглушительный, меняющий тональность звук. Из-за ближайшей колонны выкатилась Амаль. Огоньки на ее голове мигали, как проблесковые маячки на патрульной машине, манипуляторы были угрожающе растопырены в стороны. Бенджамиль невольно попятился и вдруг понял, что кричит пронзительный дискант, плохо различимый за ужасающим воем сирены.

— Караул!!! На помощь!!! — надрывался робот. — Беглый преступник застрелил моего хозяина! Бордово-красный сектор 65–22, сороковой этаж, пентхаус! Передаю код его метки! На помощь!!! Беглый преступник застрелил моего хозяина! Передаю код его метки!

«Бежать, скорее бежать!» — мысль проскользнула в голове Бенджамиля со скоростью спортивного мобиля. Он затравленно огляделся и, пытаясь обогнуть истошно верещавшего робота, бросился в сторону лифтовых дверей. Амаль среагировала моментально. Шипя и вращая манипуляторами, она в мгновение ока очутилась между Беном и спасительной дверью. Бен метнулся влево, вправо, но проклятая железка оказалась невероятно проворной. Она упорно теснила врага к столу-вычислителю, истошно призывая на помощь всех стопов черного буфера.

Отступая, Бенджамиль поскользнулся в луже крови и, чудом не упав, завертел головой, пытаясь найти путь к спасению. Неожиданно взгляд его наткнулся на револьвер, зажатый в руке Виктора. Выдернув оружие из коченеющих пальцев, Бенджамиль навёл его на наступающего робота и принялся давить на спуск. Щёлк! Щёлк! Запоздало сообразив, что в пистолете больше нет зарядов, Бенджамиль сломя голову кинулся к столу-вычислителю. Четыре патрона лежали на самом видном месте. Но как вставить их в револьвер?! Обрывая ногти, Бен пытался открыть барабан, наконец палец его нажал какой-то рычажок, и… О чудо! Барабан откинулся вбок. Дрожащими от возбуждения пальцами Бен принялся вставлять патроны в гнезда. Первый патрон он уронил куда-то под ноги, но остальные в конце концов оказались там, где нужно, и барабан со щелчком встал на место. Робот махал манипуляторами в трех шагах от неудачливого гостя. Бенджамиль поднял «рюгер» и со всей силы нажал спусковой крючок. Выстрел чуть не вышиб оружие из рук. Шарообразный корпус брызнул осколками. Амаль завертелась на месте. Бенджамиль выстрелил ещё раз и опять попал. Визг сирены захлебнулся. Неловко перекосившись набок, робот всё же попытался кинуться на обидчика. Отпрыгнув в сторону, Бен снова надавил на спуск. Курок щёлкнул, но выстрела не последовало. Неужели осечка?! Бен нажал ещё раз. От корпуса Амалии отлетел изрядный кусок пластика, робот осел назад и замер. Красные огоньки медленно погасли.

Швырнув на пол бесполезный револьвер, Бен рванул к двери.

— Только бы успеть, — шептал он на ходу.