Страшно любить ангела - Екатерина Аверина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леся часто, глубоко дышит, в ее голубых глазах смесь необузданного желания и страха. Она тоже скучала. Моя девочка думала обо мне и сейчас это видно. Ее тело реагирует на меня, подчиняясь каждому касанию, отдаваясь без остатка, лишь разум не дает пока сжечь все мосты, отсекая дорогу назад.
— Моя, — шепчу ей, одной рукой расстегивая пуговицу на брюках, второй удерживая за затылок и касаясь губ новым поцелуем. — Ты моя… — повторяю, расстегивая ширинку. Тяжелая мокрая ткань со звоном ключей и какой-то мелочи в кармане, падает на пол. Небрежно отбрасываю одежду в сторону и касаюсь пальцами внутренней стороны ее бедра. Леся вздрагивает, распахивает глаза и делает вдох, чтобы что-то сказать, а мои пальцы уже касаются нежной кожи между красивых стройных ножек. — Маленькая… — дарю короткий поцелуй и поглаживаю горячие, слегка набухшие губки. — Я не могу больше Лесь, — спускаю вниз мокрое белье, давая волю своему желанию.
Глава 20. Денис
Подтягиваю ее ближе, упираясь в возбужденное лоно, но девушка вдруг вздрагивает. Поднимаю взгляд и вижу в ее глазах ужас. Животный, неконтролируемый ужас. Наваждение прошло, осталось сейчас не натворить дел. Не сорваться. Ррр!!!Как же сложно!
Рукой приподнимаю член так, чтобы прижаться к ее животу и задаю вопрос, на который уже знаю ответ. Он слишком очевиден.
— Мне остановиться? — она отодвигается, ерзая попкой по столешнице, и молчит. Делаю шаг назад, чтобы больше не касаться девушки так интимно. Малышка запахивает полы рубашки и закрывается от меня, пряча взгляд. — Лесь, — зову ее, пытаясь вновь взять под контроль свое желание, свой разум. Это дается с огромным трудом, но я должен. Нельзя пугать. — Поговори со мной! — в голосе прорезается рык. Она не виновата, это я злюсь. На себя! Но девушка думает иначе, соскакивает со стола и пытается убежать в другую комнату. Ловлю. Прижимаю спиной к своему обнаженному телу. Шумно выдыхаю, когда мой член упирается в нее. Ничего! Полный контроль! Я обязан! — Прости. Не хотел напугать, — стараюсь говорить спокойно. — И делать этого не должен был. Я так скучал, малыш. Я… Прости, — шепчу прямо в ее светлую макушку, понимая, что все испортил. Гребаная несдержанность! Надо было просто уйти! Еще вчера!
— Отпусти, — неуверенно и тихо просит она. Убираю руки. — Одежда моего брата будет тебе мала, — тараторит, не глядя на меня. — Но белье может подойти. А я сейчас высушу все, и ты сможешь уйти.
— Лесь, не надо, — я готов умолять. — Не гони меня.
— Прости, — теперь она за что-то извиняется и спешно уходит.
А минут через десять возвращается обратно, одетая в штаны и кофту с длинным рукавом. Все максимально закрыто. Мне остается только тяжело вдохнуть понимая, что это из-за меня. Леся вручила мне трусы. Ушел в ванную, приводить себя в порядок. Малышка развесила мою одежду на балконе. Погода все же разыгралась и летнее солнце быстро высушит следы утреннего недоразумения. На столе чай, яичница, бутерброды с колбасой и сыром.
— Садись завтракать, — наигранно бодро улыбается она.
Поели в тишине, а посуду я ей мыть не дал. Олеся готовила, так что помочь — моя святая обязанность. Вымыл посуду, сходил к соседу, потом еще к одному и нашел, наконец, инструменты, чтобы починить чертов кран. Пока возился, высохла одежда, а это значит, мне пора валить отсюда. Кто бы знал, как я не хочу уходить. Не хочу оставлять ее с угрызениями совести за произошедшее этим утром. Но у меня остается надежда на нашу договоренность. Может на нейтральной территории мы сможем нормально поговорить и все же обсудить все, что произошло. Это становится просто жизненно необходимо. Но сейчас она к этому разговору не готова, да и мне надо успокоиться.
— Ты обещала поужинать со мной, — напоминаю, уже стоя в прихожей.
— Помню, — ее щеки снова розовеют.
— Я позвоню и скажу, где и во сколько, хорошо? — внимательно слежу за ее реакцией.
— Да, — она даже кивнула для убедительности.
Подхожу ближе, целую ее в щеку. Леся сжимается, а я злюсь. Этой злости нужен выход. Пожалуй, заеду в тир. Давно не стрелял. Может это поможет немного прийти в себя.
— Пока, малыш, — стараюсь тепло улыбнуться. Леся только кивает в ответ, и я покидаю ее квартиру, слушая, как щелкает замок на двери и с трудом сдерживаю себя, чтобы не вернуться обратно.
От ее дома через центр, по спальным районам и на другой конец города. Старый тир у одного из знакомых ребят, только для своих. Увидев меня, его хозяин подобрался, распрямил плечи и молча кивнул. Сюда я приезжаю только когда становится совсем хреново, и выключаюсь из реального мира на несколько часов. На этот период в тире не остается никого, давая мне возможность оторваться и выплеснуть все дерьмо, что просится наружу.
Проведя в этом замечательном месте больше четырех часов, успокоиться так и не вышло. Это утро вышибло меня из колеи настолько, что я уже добрую половину дня не могу взять себя в руки. Бросив измываться над оружием и мишенями, отправился в ближайший бар. Тоже неплохой выход. Просто нажраться в одиночестве.
Отключив телефон взял бутылку водки, томатного сока и устроился в самом неприметном углу этого непрезентабельного места. Мне сейчас плевать, где пить. Лишь бы крышу не снесло, и я не вернулся к ней.
Интересно, чем она занимается?
Нет! Помотал головой, выгоняя мысли о Лесе из своей белобрысой головы и опрокинул первую стопку.
Бутылка «беленькой» улетела за пару часов и шатаясь, я рухнул в такси на заднее сиденье, думая о том, что тачку придется забирать отсюда завтра. Похуй! Сейчас домой. Спать!
Водила меня еле растолкал. Продрав глаза, все так же шатаясь, дал ему денег и поднялся к себе. В поганом настроении, дико голодный вошел в квартиру, где опять из съедобного только трава. На встречу мне выскочила Анька. Красивая. В каких-то очень коротких шортах и топе, через который проступают крупные соски.
